Филарет из Сийской обители

Свято-Троицкий Антониево-Сийский монастырь, основанный в 1520 году преподобным Антонием, был одним из крупнейших на Русском Севере центров духовной жизни. В 1601 году в монастырских стенах оказался Фёдор Никитич Романов (1553[5] или 1554[6] — 1633) — большой эрудит, в молодые годы первоклассный наездник и первый московский щёголь, дипломат, бывший главный дворовой воевода, один из трёх руководителей ближней царской думы при царе Фёдоре Иоанновиче и возможный соперник Бориса Годунова в борьбе за высшую власть после смерти Фёдора Иоановича.

 С соперником Борис Годунов поступил для тех времён весьма гуманно — всего лишь отправил в ссылку самого Фёдора Романова, его жену, детей и ближайших родственников. Разумеется, в разные земли царства. Фёдор Никитич пострижен в монахи под именем Филарета, что должно было лишить его прав на престол. В Сийском монастыре за Филаретом надзирал по личному приказу Годунова пристав Богдан Воейков.

 О пребывании Филарета в Антониево-Сийском монастыре напоминает интересный документ — «Царская грамота Сийского монастыря игумену Ионе о строгом надзоре за ссыльным старцем Филаретом», датированная 22 марта 1605 года, опубликованная во втором томе сборника «Акты исторические, собранные и изданные археографическою комиссиею» (СПт., 1841, № 54, стр.64). Приводится в начальной редакции на изумительном русском языке начала XVII века. Лишь для удобства читателя автор данной статьи «очистил» текст от символов дореформенной кириллицы и разбил на абзацы.

 «1605 г. Марта 22. Грамота Бориса Федоровича Годунова игумену Сийского монастыря Ионе, о строгом надзоре за ссыльным старцем Филаретом.

 От царя и великого князя Бориса Федоровича всея Руси, в Сийский монастырь игумену Ионе. В нынешнем 113 году Марта в 16 день писал к нам Богдан Воейков, что Февраля в 3 день сказывали ему старец Илинарх да старец Леванид: Февраля ж де в 3 день, в ночи старец Филарет его старца Илинарха лаял, и с посохом к нем прискакивал, и из кельи выслал его вон, и в келью ему старцу Илинарху с себе и за собою ходити никуда не велел; и живет де старец Филарет не по монастырскому чину, всегды смеется неведому чему, и говорит про мирское житье, про птицы ловчие и про собаки, как он в мiре жил, и к старцам жесток; и старцы приходят к нему Богдану на того старца Филарета всегды с жалобою, лает их и бить хочет, а говорит де старцом Филарет старец: “увидят они, каков вперед будет“; а ныне в Великий пост, у отца духовного тот старец Филарет не был, и к церкви и к тебе на прощание не приходил, и на крылосе не стоит».

На этом заканчивается пересказ предъявленных Филарету вин. Вспомнились в связи с их содержанием слова Серафима Саровского: «Нельзя вполне отречься от мира и прийти в состояние духовного видения, оставаясь в мире. Ибо до тех пор, пока страсти не утихнут, нельзя приобрести мира душевного. Но страсти не утихнут, пока нас окружают предметы, возбуждающие страсти. Чтобы прийти в совершенное бесстрастие и достигнуть совершенного безмолвия души, нужно много подвизаться в духовном размышлении и молитве. Но как возможно всецело и спокойно погружаться в созерцание Бога, учиться в законе Его, всей душой возноситься к Нему в пламенной молитве, оставаясь среди неумолкающего шума страстей, воюющих в мире? “Мир лежит во зле”».

 И о том же последний духовник Оптиной пустыни советских времён Никон Оптинский (Беляев) (1888-1931): «На отшельничество и затвор нельзя решаться самопроизвольно, необходимо на то призвание от Бога».

 Не смирился с жизнью по уставу насильно постриженный в монахи Филарет, протестовала его мирская натура. Добровольно принявшие постриг и те иногда внутри бунтуют, ибо прав Игнатий Брянчанинов (1807-1867): «Монашество – подвиг вышеестественный. Оно то же мученичество в сущности своей».

 В следующей части царской грамоты предъявляются претензии уже к игумену Ионе по поводу режима содержания Филарета, предлагаются меры по его усилению и подробная «инструкция» по сбору интересующей царя информации. И всё это в особом порядке, применительном только к этому монаху:

«А около де монастыря ограды у вас нет, и меж келий де ото всякой кельи и с монастыря к озеру и с дровяников двери, и крепости де никоторые около монастыря нет, а ограду де монастырскую велели вы свезти на гумно; и он де Богдан тебе и келарю говорил, чтобы вы около монастыря ограду велели поставить и меж келий от дровяников двери заделати, и вы де около монастыря ограды поставити и дверей заделати велите; и сторожу де ты, который стоит у ворот, ходити к нему и про прихожих про всяких людей сказывати ему и детем боярским не велишь, а прежде де сего сторож, приходя к нему, про всяких прихожих людей сказывал, кто такой человек и откуды пришел, и он потому к старцу к Филарету и береженье держал.

 И о которых де он о наших делах тебе и келарю говорит, и вы де нашего наказу не слушаете и ставите ни во что, а сказываешь де у себя наказ свой, и в монастырь принимаете всяких прохожих людей иных городов.

 — И как к тебе ся наша грамота придет, и ты б старцу Филарету жити с собою в келье, да у него велел жити старцу Леваниду, и к церкви старцу Филарету велел ходити вместе собою да за ним старцу, и береженье к нему держал во всем, чтобы он был у тебя в послушанье и жил бы по монастырскому чину, а не безчинствовал, и о том бы еси ему говорил: “толко будет он не причищался святыни в нынешний пост, и то дело чуже хрестьянства”, и во всем бы его розсматривать, чтобы он жил во всем по иноческому обещанью, а от дурна его унимал и розговаривал, а безчестья бы ему никоторого не делал; а на которого он старца бьёт челом, и ты б тому старцу жити у него не велел; а о которых о наших делах учнет тебе Богдан говорити по нашему наказу, и ты бы и келарь о наших делах с ним советовали, и розни б у вас безлепичные ни в чем не было, и в оплошку бы нашего дела не ставили;

 а будет ограда около монастыря худа, и ты б ограду велел поделати – без ограды монастырю быть не пригоже, и меж келий двери заделати; а которые люди учнут к тебе приходити, и ты бы им велел приходити в в переднюю келью, а старец бы в ту пору был в комнате или в чюлане; а незнаемых бы еси людей к себе не пущал, и нигде б старец Филарет с прихожими людми ни с кем не сходился; а о всем бы еси о береженье с Богданом Воейковым, чтобы старец Филарет в смуту не пришел, и из монастыря б не убежал, и жил бы во всем смирно, по монастырскому чину; а Богдану б еси Воейкову велел очистити келью подле себя; а от нас о том к Богдану писано ж, велено ему о всем говорити и советовати с тобою, а однолично б у вас во всем было и бережно; а о чем б у тебя было тайно.

 А учинится какая смута в старце, и не учнет жити по монастырскому чину, или из монастыря уйдет, или какое лихо над собою учинит, и то сделается твоим небереженьем и оплошкою. Да что старец Филарет, будучи у тебя, учнет о чем разговаривати какие неприличные розговоры, и ты б о том отписывал к нам, а отписки велел отдавати в Посольском Приказе дьяку нашему Офонасью Власьеву.

 Писан на Москве, лета 7113 Марта в 22 день».

 Есть любители ловить рыбу в мутной воде. В «смутные времена» иные люди больно падали, другие высоко взлетали. Через три с небольшим недели после отправления грамоты в Сийский монастырь, 13 апреля 1605 года умирает царь Борис Годунов. Царём стал его сын Фёдор. В ходе спровоцированного Лжедмитрием (якобы уцелевший сын царя Фёдора Иоанновича) мятежа юного царя Фёдора и его мать убили и захоронили с Борисом Годуновым в Варсонофьевском монастыре без отпевания, как самоубийц.

 Иеромонах (в православии — монах, имеющий сан священника) Филарет, являвшийся двоюродным братом царя Фёдора Иоанновича, отозван из Сийского монастыря как «родственник» Лжедмитрия и, минуя несколько степеней православной иерархии, занял важный церковный пост митрополита Ростовского. Оставался он на этом посту и при Василии Шуйском. В 1608 году захвачен «тушинцами» (сторонники нового самозванца Лжедмитрия II) и вынужден был играть роль «нареченного патриарха», не настаивая при этом перед паствой на своём подневольном сане.

 В 1610 году отбит у «тушинцев» и назначен в посольство к Сигизмунду III, где отказался (1611 год) подписать подготовленный польской стороной вариант договора и был арестован поляками.

 В 1613 году его сын Михаил Фёдорович (1596-1645) избран на царствование Земским собором, принял престол и венчался на царство

 Лишь в 1619 году в порядке обмена пленными Филарет освобождён из неволи и торжественно встречен сыном. 24 июня 1619 состоялась его интронизация по чину поставления первого Московского патриарха, которую совершил бывший в Москве Иерусалимский патриарх Феофан III.

 Потом было служение на посту предстоятеля Русской православной церкви. Будучи отцом государя, Филарет до конца жизни оставался его официальным соправителем, используя титул «Великий государь» и необычное сочетание монашеского имени «Филарет» с отчеством «Никитич». Государственные грамоты того времени писались от имени царя и патриарха.

 Об этом времени напоминают и доставленные в 1903 году Архангельской духовной консисторией в местный археологический Комитет три ящика со старинными документами из архива Антониево-Сийского монастыря. В их числе оказались «Грамота Бориса Годунова о строгом содержании старца Филарета» и 51 грамота из данных Сийскому монастырю патриархом Филаретом с 1619 по 1633 год.

 Вот такие зигзаги судьбы Фёдора Никитича Романова, Филарета, патриарха Московского и всея Руси, Великого Государя. Личности. Для которой очень важно оказаться «в нужное время в нужном месте» и тогда (разумеется, при наличии многих других слагаемых и обстоятельств) роль в истории ей будет обеспечена. 

Помнится, в марксистско-ленинском учении этому вопросу (роль личности в истории) посвящён целый раздел. Понятие «судьба» там не рассматривалось. Когда пытался найти этимологию этого слова, попалась, наряду с производной от «суда», одна любопытная. В древнеславянской речи встречаем: сутба, сутьба — «суть баенного», то есть сказанного (сделанного). Твоя судьба — суть тобою сказанного, говоренного, суть твоего слова. Слово — мысль, переведённая в энергию звука. Энергия творит. Вот и вспомнилось из царской грамоты сказанное (говорённое) монахам старцем Филаретом: «увидят они, каков вперед будет». Увидели. И получали потом грамоты уже от патриарха и государя Филарета.

Впрочем, в христианской практике не приветствуется термин «судьба», эквивалентом ему является «крест». В воскресном евангельском чтении звучат слова Спасителя: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною».

 Сокровенный духовный смысл несения креста выразил преподобный Варсонофий (1845-1913): «Все несут свой крест, и вы несете свой крестик, хоти и одним пальчиком, а все-таки несете. Несение креста необходимо потребно для спасения всякому христианину, а не только монаху. Да, все несут крест и несли, даже вочеловечивыйся Бог нес крест, и Его крест был самый тяжелый, как заключавший в себе все кресты всех людей. И заметьте: Бог несет крест, а человек помогает (Симон Киринейский) тем, что берет от Него крест и сам несет его. Значит, и мы, неся свои кресты, помогаем Господу в несении креста, т.е готовимся быть Его слугами на небесах в лике бесплотных Духов… Какое высокое назначение!».

 Несём.

 Александр Чашев