Последняя бабушка русского пограничья. Рецензия на фильм «Керосин» Юсупа Разыкова

- Никогда бы не пошла смотреть фильм с таким названием, - говорит моя супруга, которая прекрасно знает и любит режиссёра.

Вижу, вижу на устах у Юса его фирменную восточную улыбочку…

Про эту свою картину он уже не раз повторил, что она не так проста, как кажется на первый взгляд. Ох, хитрит узбек, снявший самый пронзительный фильм о русской тоске последнего десятилетия (мнение автора музыки к «Керосину»). Впрочем, его право, у авторского независимого кино, снятого, что называется, «за три копейки», не так много возможностей для промоушна.

Для меня «Керосин», прежде всего, история о поколении, которое бросили в новую и непонятную для них жизнь, не спросив на то согласия. Это совсем не значит, что им прежняя жизнь нравилась… знаем мы эти придорожные деревеньки, всегда жившие с баночек клубники на ящичках у ворот. Но тогда хотя бы было всё понятно и не обидно… мимо нечасто проносились «Жигули» с «Москвичами» и никаких внедорожников.

Однажды деревня «Порожки» (говорящее название, даже не «Пороги» - один из сериалов мастера Разыкова) сгорела от свечи. С тех пор уцелевшая бабушка пользуется керосином… надо кому-то из зрителей объяснять опасность этого вида топлива? И это не авторская выдумка, я был в винницкой деревне, где маслята (хоть травой коси) не собирали с 53-года, когда ими отравилась целая семья. Такой народ у нас в полях…

Так и стали почти былинные Порожки населённым пунктом из одного частного жилого дома. К которому пристроен магазинчик, ориентированный на страждущих дальнобойщиков. Им выпить-закусить… ну, может быть с плечевыми побаловаться. Вместо мотеля – гостеприимная бабушкина изба. А что, «Придорожное заведение» в российском варианте (без вышибалы Свейзи), нормальный русский бизнес.

Только это не бизнес вовсе. Так бабке завещал жить её покойный муж. Суровый был мужчина, ногу ей повредил… «прыгал на мне»… . И умер явно давно, если судить по внешности вдовы и его, являющегося в этот мир, чтобы проверить, как выполняются заветы. Обязательно пользоваться только керосином, обязательно держать какую-нибудь живность. Дурь мужицкая? А, по-моему, забота о своих, оставленных на этом свете.

Бабушка всё выполняет беспрекословно. И в этом ещё один глубинный смысл «Керосина». Это только у интеллигентных поэтов изящного века русские женщины «коня на скаку остановят, в горящую избу войдут», о них весь мир по этим словам и судит. В патриархальной жизни всё не так. «Да убоится жена мужа своего» (апостол Павел), «Домострой» вообще советует постегать для порядка жену плёточкой аккуратно, не попортив шкурки. И никакого феминизма, тем более, ювенальной юстиции. Он – хозяин, не только наказывает, но и заботится, без него не выжить.

Что характерно, эти же принципы переходят на следующее поколение. Дочь, видевшая с детства такие отношения родителей, вырвавшаяся в город, работающая проводницей (мы все с их крутостью сталкивались), только на словах самостоятельная, может на мать прикрикнуть, даже оскорбить. Но от своего мужика всё терпит, дорожит им, боится оставлять с подрастающей дочерью, пока сама в рейсе… как бы не увела. Всё течёт, но ничего не меняется.

Дочь жалко. Бабушку Павлу нет, она так и светится народной мудростью. Просто живёт, исполняя наказы, понимая их по одному мужнему взгляду, приходящему к ней то во сне, то наяву. Пусть куры дохнут, поросят воруют… сама виновата, плохо следила, заснула не ко времени.

Мимо единственной избушки в Порожках, как мимо пограничного поста, проносится новая жизнь. Бесконечные бензовозы (а керосина нет, как нет), заморские кабриолеты с модельными девицами в мини и декоративными поросятами на руках вместо левреток. А хлыщи из иномарок, когда припрёт, галопом несутся в дощатую будку с дыркой в полу, куда деваться. Бабушка с добрым изумлением смотрит на них… и продолжает жить понятной ей жизнью. Под завораживающую этномузыку, как и положено в былинах.

Постоянно ловил себя на мысли, что Павла совсем не похожа ни на одну из моих четырёх бабушек (разных по степени родства, но что это меняет). Но именно такой мне и не хватало для детства, пахнущего пирогами.

В любой сказке добро должно побеждать зло.  В «Керосине» нет их прямого столкновения… но именно добрый молодец на джипе, успевший сделать перед смертью почти царский подарок едва знакомой бабуле (теперь русское добро не с дубинами, а с бабками… в смысле, долларами), спас Павлу после ЗЛА. Зла жуткого, разорвавшего самое дорогое – внучку-принцессу.

Автор деликатно подводит зрителя к хоррору (а куда без него в современной русской сказке для взрослых). Понимая, что на этот раз в её избушку заглянуло ЗЛО в тройном варианте, Павла пытается его спалить заживо, наверное, первый раз за многие годы не интересуясь мнением мужа-призрака. От смертного греха её спасает водка… знакомая всем (хорошо, многим) палёная водка. Ушли из её дома калеки перехожие (не спутайте с каликами). Ушли, как уходят побитые отрицательные герои в балаганных представлениях, Юсуп мастерски жонглирует жанрами, создавая свой фирменный (пора бы уж).

Нет, для меня это не фильм об одиночестве маленького старого человека в огромной бестолковой России. Это притча о СЛУЖЕНИИ. Мужу, дочери, внучке, проезжающим мимо дальнобоям… ДОБРУ.

Читал, что после премьерного показа на «Кинотавре» зрители выходили из зала заплаканными.

Странные люди, я наоборот успокоился. Пока живёт бабушка Павла в русском пограничье, мы смело можем ездить по дорогам.

Леонид Черток

(интервью автора с Юсупом Разыковым читайте здесь).