"Дожали"... Вынесен обвинтельный вердикт "строптивому" ректору СГМУ

Некогда один из самых успешных медвузов страны может в ближайшие годы превратиться в простой медфакультет огромного «университетского колхоза» в Архангельске.

Присяжным в суде настолько «промыли мозги», что они поверили, что ректор СГМУ, отстоявший вуз в самые трудные годы и сумевший сохранить коллектив, виновен. Оставив за рамками то обстоятельство, кто именно являлись свидетелями обвинения, и КАКИМ ОБРАЗОМ у них были получены «признательные» показания, и самое главное, кто и зачем «заказал академика».

Со стороны действия председательствующего судьи Козлова выглядели, как манипуляция. Подавляющую часть доводов стороны защиты судья запретил оглашать перед присяжными, как якобы не относящуюся к обвинению. И даже в такой ситуации практически односторонней подачи информации - в вопросном листе для вынесения вердикта судья отказался ставить вопрос: «Доказаны или нет представленные обвинения?». Хотя такой вопрос - главный для присяжных согласно УПК. Мало того, отдельные вопросы - «Угрожал ли Сидоров?» и «Получал ли деньги?» - судья умышленно соединил в один. И получилось, что если получил деньги - то и автоматически «угрожал». Зашита настаивала на разделении этих вопросов, считая, что угрозы никоим образом не были доказаны. Тогда бы присяжные имели удобную возможность ответить - «Нет, не доказано, что угрожал», и получение денег уже нельзя было бы квалифицировать как взятку.

Результат вердикта - торжествующие улыбки на лице Ярыгина, пришедшего в зал «посмаковать» приговор, гособвинителей и самого судьи.

Напомним, двое свидетелей заявили в судебном процессе, что вынуждены были поставить свои подписи под протоколами допросов, сломавшись на психологическом давление следователя. Речь идет о свидетелях Богдановой и Шимко. Ряд других заявителей, на которых делало ставку гособвинение, также поменяли в зале суда свои показания. Что, кстати, вызвало массу негодования у представителей обвинения. Настолько, что даже судья был вынужден призывать стороны «сдерживать эмоции».

Для обвинения все шло, «как по маслу», лишь при выступлении свидетелей Ярыгина и Крамаровой. Первый - директор ветеринарной клиники «Барк», долгие годы работавшей под крылом СГМУ и выросшей из структурного подразделения вуза еще в 1998 году, через 10 лет побежал «стучать» на ректора, как только понял - еще чуть-чуть, и он перестанет быть единоличным руководителей ветклиники, т.к. по новому закону вузам наконец-то дали полномочия входить в состав учредителей ООО. То, что Сидоров считал благом для университета, т.к. у СГМУ появлялся реальный шанс создать ветеринарный факультет, о котором ректор мечтал уже многие годы, для Ярыгина было ощутимой потерей доходов. Кроме того, весной 2009 года Сидоров вынужден перевести его с должности заведующего кафедрой топ-анатомии на преподавательскую работу. Причины банальны - Ярыгин за долгие годы не нашел времени для защиты диссертации, и держать его на этой должности значило запороть аттестацию всего вуза. Плюс закрывать глаза на то, что завкафедрой зачастую появлялся на рабочем месте с характерным запахом изо рта, было уже невозможно.

И Сидоров, и его защита пытались сказать о том, что причины для ОГОВОРА ректора у Ярыгина были весьма веские. Но присяжным не дано было их услышать. Судья запретил выступления свидетелей и экспертов по тем основаниям, что «мотивы оговора» в деле о «взятке» лишние, и присяжным не должно быть до них дела. Их функция - не разбираться в мотивах, а ответить на вопрос: «виновен - не виновен».

Причины ОГОВОРИТЬ Сидорова были и у г-жи Крамаровой (в прошлом Кошурко), экс-руководителя ООО «Издательский центр СГМУ». Последняя накопила долгов по аренде, забрала авторские макеты научных работ Сидорова и... благополучно отбыла дальше - заниматься бизнесом уже вне стен университета.

Удивительно, но даже когда Сидоров и его адвокаты заявили в суде о том, что денежные средства он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО получал, присяжным всячески мешали услышать то, что делалось это с одной, очень благой целью - помочь ВЫЖИТЬ медицинской науке на Российском Севере. Стеб гособвинения по поводу договоров благотворительной помощи, которую ректору глупо было бы не принимать у предпринимателей для развития вуза, вырос в прениях в обвинение во вранье со стороны защиты. Видите ли, прокурор Саладина «не верит» в благотворительную помощь, а потому присяжным тоже настоятельно рекомендуется в нее не верить. Ну не могут люди помогать медицинской науке от чистого сердца, и все тут!..

Реальность трех с лишним месяцев ярко передает фраза адвоката Любови Коростелевой, сказанная ей в прениях. «Бои без правил» - именно так адвокат назвала происходившее в зале судебных заседаний, когда гособвинение имело полный карт-бланш на представление своих «доказательств», в то время как защита постоянно вынуждена была лавировать между замечаниями председательствующего судьи, который то и дело останавливал и защитников, и самого подсудимого фразами типа «Ближе к обвинению, уважаемые».

Так, Сидорову ни разу не удалось сказать присяжным об истинных мотивах начавшихся на него весной 2009 года гонений. «Политические, исторические и литературные аналогии не имеют отношения к данному делу и не могут быть использованы в суде присяжных», - одна из любимых фраз судьи Козлова. Ни заинтересованности экс-губернатора Архангельской области Ильи Михальчука посадить в кресло ректора самого лучшего вуза своего человека, ни вожделенного желания ректора С(А)ФУ Елены Кудряшовой сделать из СГМУ всего лишь медфакультет в структуре ее «федерального университета», а площадями в центре города распорядиться по собственному усмотрению - ничего из этого судье Козлову было не интересно. Более того, он ни разу не дал услышать присяжным, что «брали» Сидорова так, что потом вынуждены были лечить от инсульта, а его основное заболевание - сахарный диабет в самой сложной стадии - запустили так, что из тюремной больнички академика по настоянию его лечащих врачей и профессуры вуза срочно пришлось переводить в реанимацию Первой горбольницы. Еще год после того, как система выпустила его из своих когтей, ушел у Сидорова на реабилитацию. Этот факт, по мнению судьи, также мешал «беспристрастности» присяжных при вынесении ими вердикта. Возможно, благодаря именно такой позиции судьи, присяжным и не помешало не только обвинить Сидорова, но и сказать, что он не заслуживает снисхождения. Для тех, кто пришел в зал только на приговор, была шоком такая «кровожадность» 12 наших простых сограждан.

Все нарушения в ходе процесса были сформулировали адвокатами Павла Сидорова в "Ходатайстве об отводе судьи":

«По мнению зашиты имеются обстоятельства, дающие основания полагать, что судья лично или косвенно заинтересован в исходе данного дела.

Именно этим объясняется, по мнению защиты, ограничения в правах стороны защиты и преимущества стороне обвинения, т. е. "нарушение принципа состязательности и равноправия сторон", что выражается в следующем:

1. При отборе коллегии присяжных заседателей стороне защиты не была дана возможность отбора, так как сторона защиты была ограничена в возможности задавать вопросы;

2. сторону обвинения разместили в зале в непосредственной близости от коллегии присяжных (расстояние близко к нулю), а сторону зашиты на расстояние 5 метров.

3. Недопустимые доказательства не признаны таковыми и представлены присяжным заседателям.

4. Стороне обвинения предоставлена возможность злоупотреблять своими правами - многократные повторные вызовы свидетелей, повторный многократный допрос об одном и том же.

5. В оглашении в присутствии присяжных заседателей показаний свидетелей, в которых присутствует правовая оценка действий Сидорова - получение взятки.

6. Нарушен принцип состязательности. Стороне защиты не дана возможность равная со стороной обвинения в представлении доказательств.

7. Отказано в допросе явившегося специалиста.

8. Отказано в допросе специалистов в присутствии присяжных заседателей.

9. Отказано в допросе явившихся свидетелей в присутсвии присяжных заседателей.

10. Отказано в приобщении письменных доказательств, подтверждающих доводы защиты и свидетельствующие о невиновности Сидорова П.И.

11. Председательствующий судья не давал в прениях возможности стороне защиты говорить по тем вопросам, по которым до этого разрешал говорить стороне обвинения.

12. Вопросы (в вопросном листе для присяжных) подготовлены, по мнению стороны защиты в нарушение требований ВПК РФ, и не содержат в себе вопросы о доказанности деяния.

13. Сидоров заявил в прениях о новых обстоятельствах, однако судебное следствие , несмотря на заявленное ходатайство, не было возобновлено.

14. Председательствующий фактически не дал возможности Сидорову П.И. дать показания, допросить свидетелей, приобщить и огласить письменные доказательства, выступить в прениях и в репликах по вопросам оговора и ряду обстоятельств, обосновывающих и доказывающих позиции защиты (аналогично и адвокатам Сидорова)».

Вторая «процессуально-юридическая» часть суда над академиком, уже без участия присяжных заседателей, начнется 10 мая.