Дожить до сансары. Роман Михайлов высказался о таинствах любви

Уже одно название нового фильма от Романа Михайлова – «Надо снимать фильмы о любви» - звучит как манифест искушённого кинематографиста. Ибо сегодня чисто фильма про прекраснейшее из человеческих чувств встретить проблематично. Обязательно добавят криминал, политику, социалку, прочую шнягу… так лучше продаётся.

А «продаётся» точно не про этого автора, выстреливающего свой арт-хаус со скоростью «Стечкина» (5 картин за два года и три в работе). Пусть Роман и снимает их «за три копейки», работать с ним в корпоративной среде считается верхом эстетства и престижа. Но ведь надо найти несколько миллионов на производство без какой-либо гарантии возврата с проката. Или это искусство раскрутки состоятельных друзей, или в него действительно кто-то верит. В любом случае, редкая удача по нынешним временам, ведь с государством у режиссёра до сих пор никаких финансовых отношений. 

Роман Михайлов любит экспериментировать с формами  (в рамках авторского кино). Однако здесь он повторяется, снимая «кино про кино» после «Отпуска в октябре». Жанр специфический, часто происходящее на экране интересно только самим работникам  индустрии, желающим посмотреть на себя со стороны (и то не всё покажешь, если это не порно). Да, бывают шедевры типа «Вавилона», но чаще получается пустота с претензией, как в советском «Риск – благородное дело» Якова Сегеля.

Снова выходя на скользкую тропинку, надо придумать что-то такое, чтобы притянуло. А что может быть притягательнее Индии? Страны, в которую или влюбляются, оставаясь в ней на год-два (Гоа давно практически русскоязычное), или брезгуют ей, как моя первая тёща, побывавшая в ней в начале 80-х с тургруппой и потом лет десять рассказывающая всякие страшилки про тотальную антисанитарию и убожество жизни большинства индусов.

А что может быть загадочней в Индии (и не только в ней), чем смерть? Из реплик режиссёра, притащившего туда цвет молодого российского кинодарования, мы узнаём, что перед нами  город Варанаси. Справка: Варанаси (Индия) называют «городом мёртвых» или «городом смерти» из-за особенностей, связанных со смертью в городе. Это связано с религиозными верованиями индуистов, которые считают, что смерть в Варанаси освобождает душу от бесконечного цикла перерождений (сансары) и дарит освобождение (мокшу).

Не хило так, да? У Михайлова, самолично сыгравшего режиссера, хило не бывает. Когда он рассказывает по ходу сюжета, что готовил эти съёмки два года, веришь безоговорочно, не задумываясь, кто же эти два года снимал в России кино под его именем.

В чём-то новый опус самого загадочного кинорежиссёра российской действительности является продолжением уже упомянутого выше «Отпуска в октябре». Там тоже шёл разговор о совместном индийском проекте, только в те полтора часа до него руки не дошли. А здесь сюжет начинается прямо в самолёте, известные в кино люди летят в полную неизвестность. Ибо нет ни точного сценария, ни графика съёмок, всё на импровизации. И, главное, неизвестно, есть ли у продюсера деньги на обратные билеты. Я бы на их месте забеспокоился…

На главную роль заряжен сам Марк Эйдельштейн (ну, а кто ещё, если Юра Борисов занят?!). Но и он, «почти-оскароносец», пасует перед авторитетом мутного мужика под пятьдесят в красной бандане, который, по его словам, прожил 22 года в Индии и просветлел до идеи этого фильма. Остаётся непонятным, когда он ухитрился заработать киноавторитет в России, и откуда его знает вся эта молодежь? Зато предельно ясно, что это выпестованное альтер-эго самого Романа Михайлова, ему в этом образе предельно комфортно и аутентично.

Да и снимает он кино о своей мечте снять идеальное кино – творить, что хочешь со звёздами на самом взлёте и подглядывающей камерой, не представляя, что получится в итоге.

И ведь получилось бы… если бы да кабы. Встретил главный герой на кривых переулочках грязной Варанаси (типичная восточная помойка) нездешнее существо, которое искал всю молодую жизнь, да ещё и русскоговорящее. Существо действительно уникальное, автор этих строк полфильма вспоминал, где он ещё мог видеть Дашу Брюханову, и только потом выяснил, что это её первая кинопроба. Тоже талант… быть одномоментно похожей на десяток товарок по актёрскому цеху и запомниться надолго.

.И что? И всё, кино по боку, Маркуша прямо заявляет вчерашнему кумиру в режиссуре, что теперь у него на первом месте личная жизнь со всеми вытекающими и сопровождающими. Теперь он за ней хоть в Москву, хоть на Гоа. Приглядываюсь повнимательней к Брюхановой и… начинаю понимать Эйдельштейна, по крайней мере, в его экранном возрасте. Хотя в жизни видел, как срывают съёмки по пьянке, но никак не по любви. Разве что легенды о… не буду называть громкие фамилии.

Однако этот индийский Варанаси вообще имеет привычку сбивать творческих людей спонталыку. Один актёр незаметно для съёмочной группы подсаживается на запрещённые препараты (точнее, возвращается на эту скользкую дорожку расширения сознания). Актрису, которую из творческого куража побрили налысо, настолько прониклась окружающей атмосферой, что решила уйти в ашрам (что-то типа монастыря с индуистскими прибабахами)… пока на год, а там как получится.

И кто из этих троих отступников его больше подставил, мучается режиссёр. И в итоге открывает для себя то, что заложено в названии фильма. По разному бывает… но всё равно сомнительно. Собственно, это уже не съёмочная группа в привычном понимании, а секта, где он гуру. Не много ли на себя берёт Роман Михайлов… кино – искусство свободных людей.

А ещё сомнительное Варанаси. «Какое тут всё… блин, какое тут счастье, да?» - пытается убедить режиссёр с экрана и себя, и свою команду, и зрителей. В ответ я лишь пожимаю плечами…. Не люблю восточную помойку ни в каком виде.

Если сюда приплюсовать операторскую работу в стиле home video, требующую высокого мастерства при монтаже (иначе легко свалиться в пошлятину), своё многочисленно присутствие в кадре и путаные монологи, начинаешь надеяться, что умница Роман Михайлов снял тонкую самоиронию, доступную не каждому его почитателю.

Если же всё увиденное на экране снято на полном серьёзе и является своеобразной доктриной мастера, то… остаётся ждать от Романа Михайлова нового творческого высказывания.

Уж что-что… а удивлять он умеет.

Леонид Черток