Дело ректора СГМУ Сидорова: Архангельские адвокаты ставят крест на суде присяжных

Резонансное дело, начало которому было положено 24 апреля 2009 года, когда ректор ведущего на Севере России медицинского вуза был подставлен собственным подчиненным, будет закрыто завтра, 15 июня. Неделю назад в ходе прений ректор Сидоров даже отказался от последнего слова, надеясь на справедливое решение суда.

«Справедливость» в этом деле изначально сомнительная. Все три года, - начиная с угроз в адрес Сидорова, не желающего отдавать свой медицинский вуз в «колхоз» САФУ, инсценировки взятки, доведения академика до тяжелейшего состояния, когда карательная система отдала его гражданским врачам в критическом состоянии, - лишь бы не умер в застенках, доследования и передопроса свидетелей, давления на присяжных в ходе судебного разбирательства и неожиданного жесткого их вердикта, и заканчивая требованием прокурора о реальном 13-летнем наказании  с лишением всех званий и госнаград, - все это своей несправедливостью сломило бы уже любого человека.

Но Сидоров держится. Ему есть, ради чего держаться. Он и его коллеги по вузу понимают: будущее СГМУ напрямую зависит от судьбы его ректора. Или это будет дальнейшее развитие лучшего на Европейском Севере медицинского университета, или же все,  сделанное ранее ректором, будет похоронено в братской могиле САФУ, ректор которого мадам Кудряшова спит и видит, как бы присоединить к себе СГМУ, но только в виде медфакультета.

Самоотдача Сидорова своей работе не прошла бесследно - с 1976 года он болен сахарным диабетом. Причем сейчас, спустя 36 лет, заболевание приобрело прогрессирующий и необратимый характер. В чем, собственно, врачи больнички УФСИН по Архангельской области убеждались неоднократно: за полгода Сидоров, которого господин следователь Шарапов держал в период следствия в СИЗО, перенес несколько инсулиновых ком, каждая из которых могла окончиться для него смертью. Согласно заключению врачей, в том числе - врачей УФСИН, у Сидорова - синдром нераспознаваемых гипергликемий. Это значит, что его состояние, - состояние, когда человека настигнет кома, - невозможно спрогнозировать. Плохо ему может стать в любой момент. И тогда, если медицинская помощь ему не будет оказана в течение нескольких минут, - кома, почти смерть. Такие состояния Павел Сидоров, и в заключении, и во время суда, пережил неоднократно.

Отметим, что согласно пункту 9 Перечня заболеваний, которые препятствуют нахождению в местах лишения свободы, заболевание Сидорова есть. Однако, согласно российским законам, если приговор суда будет реальным, никто на этот перечень смотреть не будет: сначала посадят, а потом адвокаты будут писать жалобы. И хорошо, если их подзащитному до момента рассмотрения этих жалоб удастся выжить.

Любопытно, но судья Козлов, когда адвокаты Сидорова пытались говорить о течении его заболевания или научных заслугах, обрывал их словами «ближе к обвинению». А апелляция к личности Ломоносова - тоже академика - вызывала постоянный сарказм представителей гособвинения. Никогда, кстати, не пресекаемый председательствующим судьей. Так, до присяжных пытались донести масштаб научной деятельности академика Сидорова хотя бы на примере его мониторинга ракетно-космической деятельности космодрома Плесецк и его влияния на здоровье населения Архангельской области. Не донесли - с обвинением это, с точки зрения судьи, никак не соотносилось...

Вообще, присяжным в суде настолько «промыли мозги», что они поверили, что ректор СГМУ, отстоявший вуз в самые трудные годы и сумевший сохранить коллектив, виновен. Оставив за рамками то обстоятельство, кто именно являлись свидетелями обвинения, и КАКИМ ОБРАЗОМ у них были получены «признательные» показания, и самое главное, кто и зачем «заказал академика».

О том, что на присяжных оказывается давление, причем, постоянно, - сторона защиты говорила неоднократно. Начиная с весны 2009 года, когда по ВГТРК «Поморье» постоянно, говоря о «деле Сидорова»,  крутили видеозапись провокации, на которой ректор был якобы «взят с поличным», - уже в том время государственная телекомпания  приклеила ему ярлыки «взяточник» и «коррупционер», хотя человеку даже еще не было предъявлено обвинения. Кстати, это видео в сюжетах «Поморья» используется и по сей день.

Адвокат Ольга Еремина обратила внимание на то, что они были лишены возможности оценить, насколько все эти люди, которых «выбрали» в качестве присяжных, «зомбированы» СМИ, и имеют ли они предубеждения против человека, которого им предстояло судить.

Давление на присяжных имело настолько беззастенчивый характер, что следователь Сарвадий счел возможным допрашивать Сидорова  прямо перед залом суда, - и именно в тот момент, когда они возвращались с обеда - в аккурат мимо этой «милой картинки».

Защитой также отмечено, что стороны в зале суда были размещены неправильно, при этом обвинение все три с половиной месяца находилось в непосредственной близости от присяжных, имело возможность слышать их реплики, «снимать реакцию», присяжные же, в свою очередь, могли со своих мест видеть документы, расположенные на столе гособвинителей.

Ну и совсем уже «по беспределу»: сторона обвинения постоянно в адрес защиты использовала  слова «ложь», «вранье», «зомбирование», а судья не обращал на это внимания. «Я считаю провокацией, когда мы представляем документы (расписки), а гособвинение забирает их у нас, а потом говорит при присяжных, что эти документы - поддельные, что потом не подтверждается, но присяжные этого так и не узнали», - заявила в ходе прений адвокат Еремина.

И последнее - вопросы, на которые отвечали присяжные, не содержали вопроса о доказанности деяния. Вообще, со стороны действия председательствующего судьи Козлова выглядели, как манипуляция. Подавляющую часть доводов стороны защиты судья запретил оглашать перед присяжными, как якобы не относящуюся к обвинению. И даже в такой ситуации практически односторонней подачи информации - в вопросном листе для вынесения вердикта судья отказался ставить вопрос: «Доказаны или нет представленные обвинения?». Хотя такой вопрос - главный для присяжных согласно УПК. Мало того, отдельные вопросы - «Угрожал ли Сидоров?» и «Получал ли деньги?» - судья умышленно соединил в один. И получилось, что, если получил деньги - то и автоматически «угрожал». Защита настаивала на разделении этих вопросов, считая, что угрозы никоим образом не были доказаны. Тогда бы присяжные имели удобную возможность ответить - «Нет, не доказано, что угрожал», и получение денег уже нельзя было бы квалифицировать как взятку.

После вынесения вердикта Сидорову известный архангельский адвокат Мансур Бекаров, основываясь на опыте собственных дел, заявил, что будет настоятельно рекомендовать своим клиентам отказываться от суда присяжных. По его мнению, гособвинение научилось манипулировать присяжными, даже не имея реальных доказательств.