Большой театр: Террариум единомышленников

Если кто не слышал (что вряд ли) - известному артисту, не так давно перешедшему на «тренерскую работу», неизвестный тип в тёмной куртке с надвинутым капюшоном плеснул кислотой в лицо. То есть, убивать не хотел, хотел изуродовать. Наводит на мысли? Меня тоже, но о них чуть позже...

В интервью журналистам Сергей Филин рассказал, что связывает нападение с работой и винит себя за то, что «легкомысленно относился к угрозам». Он называет труппу БТ лучшей в мире, но уверен, что произошедшее - результат внутренних проблем. Однако искать виновных худрук предоставляет следователям.

При этом подчеркивает, что инцидент имеет чисто профессиональную подоплёку. «Случившееся я связываю с моей работой. Единственное, в чём себя виню, так это в легкомыслии. Мне нужно было сразу, ещё до Нового года, сообщить всем СМИ, что в мой адрес продолжают поступать угрозы. У кого-то я вызываю агрессию. Рано или поздно эта агрессия должна была вылиться в конкретные действия».

Однако худрук, по его собственным словам, не предполагал, что угрожавшие пойдут на прямое насилие. Он ожидал всевозможных компроматов (не зря подчеркнул): «Я мог представить, что в Интернете появятся мои фотографии, на которых я голый на сцене, или ещё больший абсурд, допустим, парюсь в бане вместе с Синди Кроуфорд (!). При современных технологиях и не такое можно слепить».

Ещё Филин корит себя за то, что не согласился взять водителя и охрану, хотя ему это было предложено. Он также считает, что напрасно успокоился после беседы с Генеральным директором театра, когда услышал от шефа, что тот сам работает словно на линии фронта уже 12 лет, но надо мужаться и находить в себе силы на эти угрозы не реагировать... Беседа эта состоялась 15 января, то есть, перед самым нападением.

ЧП со своим участием в качестве потерпевшего Филин связывает с недовольством, которое зреет внутри театра. «Сегодня это лучшая труппа мира. Это я утверждаю не как заинтересованное лицо, так же считают педагоги и хореографы, которые приезжают к нам из-за рубежа, например, всемирно известные балетмейстеры Джон Ноймайер и Пьер Лакотт. Они говорят, что труппа в прекрасной форме. Но изнутри мы постоянно слышим какое-то недовольство. Очень важно эти разговоры прекратить», - считает руководитель балетной труппы.

Сейчас, когда негатив вышел за рамки просто кулисного трёпа, Филин ждет решительных мер сверху: «Я думаю, достаточно было одного решения, чтобы прекратить все эти грязные атаки. И если сегодня после нападения на меня этого решения не последует, я не знаю, что в нашей стране должно случиться, чтобы руководство страны и силовые структуры обратили на это внимание» - сказал он в интервью журналистам «Комсомольской правды». И в этом месте меня начинает прорывать. Вряд ли Чертока можно заподозрить в большой любви к власти вообще и силовикам в частности, но не стоит перекладывать на органы свои личные проблемы. Просто я не очень верю в состоятельность «профессиональной версии» покушения...

Но закончим со здоровьем потерпевшего. По поводу своего теперешнего состояния Филин утверждает, что не падает духом и надеется на мастерство врачей: «Сейчас медицина на таком уровне, что врачи способны на большее, чем предполагали изначально. Поскольку кислотой плеснули в меня справа, то мой правый глаз пострадал сильнее, чинить его придётся дольше. Левый глаз обещают спасти. Я не падаю духом. Иногда мне удается увидеть все пальцы на руке. Это вселяет оптимизм и надежду. Резкие передвижения мне пока противопоказаны, поэтому о лечении за границей речи не идёт, наши врачи максимально стараются сохранить живую ткань».

А вот возможные последствия для внешности его совершенно не волнуют. «Даже если произойдут серьёзные изменения с моей внешностью, меня это не пугает во-о-обще! Главное для меня, чтобы я мог мыслить и продолжать работать, моя семья и мои дети. У меня трое сыновей. Я хочу видеть, как они взрослеют, как встают на ноги. И сделаю всё возможное, чтобы вести их по жизни», - утверждает худрук.

Вы заметили, что в течение нескольких дней информационные ленты пестрели новостями - то едет Филин на лечение в Бельгию, то наши офтальмологи и пластические хирурги лучше (и дешевле) на порядок. Кажется, информации по состоянию премьер-министра Израиля Ариэля Шарона в первые дни после инсульта (он до сих пор в коме) было значительно меньше, чем тут. И у меня создалось впечатление, что история с Филиным для кремлёвских пропагандистов стала лишним поводом показать, что всё наше лучше ихнего, западного. Тут вам и сироты-инвалиды, и обожжённый балерун - всё в одну кучу... или мне показалось? 

А вот как отреагировала иностранная пресса на покушение. «Уродливая сторона русской красоты», пишут западные СМИ: «Прежде Большой был предметом колоссальной гордости России за свою культуру, а теперь символизирует насилие и коррупцию, охватившие страну... С момента ухода Григоровича 18 лет назад балетмейстеры в Большом сменялись один за другим: все они капитулировали перед системой».

Так вот, возражаю иностранной прессе. Большой театра был, есть и останется гордостью российской культуры. Мало того, постоянным источником валютных поступлений в казну, более стабильным, чем нефть и газ. То, что в нём периодически возникают скандалы, как было с «Детьми Розенталя», только добавляет интриги и популярности на зарубежных гастролях.

Но вертепом Большой был всегда. Когда-то моя матушка, разочаровавшаяся в сыне как в будущем Хемингуэе (её любимый автор) или Лобачевском (единственный математик, которого она знает по фамилии), повела меня на просмотр в балетную школу при Большом. Там пионеру Лёне Чертоку долго выкручивали суставы, заставляли кривляться под музыку, а потом неожиданно приняли (не без блата). То есть, первого сентября я должен был отправлять в шестой класс туда, где больше пляшут, чем читают или решают.

Меня от этой незавидной судьбы спасла мамина приятельница, сидевшая в отборочной комиссии. «Но ты не удивляйся, Инга, если через пяток лет застукаешь сынка в койке с одноклассником, а не с одноклассницей, специфика профессии такая. И ещё учти, у нас в Большом бордель почище, чем у вас в ЦТСА (Центральный театр Советской Армии). «Ещё чище?!» - ужаснулась матушка, и я... пошёл учиться дальше в английскую спецшколу.

Кстати, под словом бордель не надо понимать место, где оказывают платные услуги сексуального характера (хотя и это тоже имело место). Дело в истеричности и инфантильности отношений. Вот характерный случай из жизни маминого театра. Одна не очень популярная актриса опоздала на профсоюзное собрание труппы. Театр армейский, дисциплина - военная, тут не всегда и выговором отделаешься. Нарушительница регламента мышкой прошмыгнула в ряды присутствующих (дело было в репетиционной комнате) и присела на свободный стул. А с него за несколько секунд до этого встала прима театра, чтобы толкнуть очередной лозунг. Ну, и со всей дури опустилась на пол, на пятую точку, больно ударившись копчиком. С кем не бывает, говорите? Только не с ней, опоздавшей актрисе начали натуральным образом шить теракт. Времена, слава Богу, уже были вегетарианские, но уволиться заставили, никакие разговоры в коллективе не помогли. Обе фигурантки этой некрасивой истории ныне покойные, поэтому обойдёмся без фамилий...

Но вернёмся в БТ к Филину. Меня очень смущает форма нападения на худрука. Так расправляются не с требовательными начальниками, а с изменниками (но не родине). Первым льют отраву в компот, вторым - в лицо. Ещё бывали случаи, когда свихнувшиеся фанаты таким зверским образом наказывали своего кумира за пренебрежение к их обожанию. Но Сергей Филин ушёл со сцены ещё в конце 80-х, за четверть века любая обида притупится.

Подозрительно и то, что потерпевший нарочито намекает на свою гетеросексуальную ориентацию (кислоту по его свидетельству плескал молодой человек мужского пола), я специально поставил восклицательный знак рядом с пассажем о банном дне с Синди Кроуфорд. Сюда же можно отнести и упоминание о возможных компроматах - «я говорил, вот они и полезли из всех щелей.

Я не отношу себя к воинствующим гомофобам, просто брезглив в этой теме. И пусть этот Филин живёт, как ему нравится, полиция по любому должна его защищать. Но тогда незачем из личных проблем создавать то ли политический детектив, то ли производственную драму.

Впрочем, не могу исключить вариант, что злоумышленники, пытавшиеся за что-то наказать худрука (или отомстить ему) специально сработали под любовную разборку, чтобы скрыть истинные мотивы преступления. А, заодно, скостить себе срок в случае поимки - мол, действовал в состоянии аффекта.

В любом случае, театр - это почти всегда клоака, особенно музыкальный. Ходить смотреть туда можно, но работать - ни-ни...

Леонид Черток