Лесной кодекс: время, чтобы сделать его умней, еще есть…

Реформы она требовала давно. И это понятно – не может дальше то, что мы зовем «…наше богатство», давать столь неприглядные доходы и использоваться настолько неэффективно, что результат такой «лесной» деятельности сводится практически к одному – нищанию лесных поселков, снижению заработной платы при росте безработицы и при всем этом быстром распространении так называемых «рубок дохода» и увеличении вывоза не переработанного, круглого леса за границу. Фон для всего этого – лес, который носит гордое название «русского». Да, он богат, да, он обширен, – но кто не видит, что его состояние резко ухудшается? И показатели количества ценной древесины вытесняются с ростом площади лесов низкопродуктивных, малоценных. Весь этот «хозяйственный развал», безусловно, требует скорейшего реформирования в сфере лесного законодательства. Реформирования грамотного и оперативного. Сейчас лесное законодательство страны вступило в такую череду. Череду реформ. Насколько они грамотны и целесообразны, говорится по-разному. И большинство взглядов на эти преобразования сводится к тому, что, в принципе, они проводятся довольно бестолково. Так считают, например, экологи. На днях в областном центре одной из самых лесистых областей страны – Архангельской - прошел семинар, большая часть которого была посвящена проблемам реформирования в лесной отрасли. Эту тему освещал в своих выступлениях координатор лесных программ «Гринпис России» Алексей ЯРОШЕНКО. Характер проводимых ныне реформ он назвал затяжным и хаотичным. Объяснив это тем, что каждый месяц в лесном законодательстве появляется что-то новое. Так, с января этого года в силу вступил федеральный закон №199. Одна из его статей напрямую касается лесного кодекса. Последний, за последние полтора года претерпевший ряд значительных изменений, меняется и с этим законом. Почти полностью. А еще раньше был принят известный «закон о монетизации» №122, который, в свою очередь, внес поправки к кодексу. То есть, три противоположные закона «правят» друг друга, и все это происходит в течение каких-то шести месяцев. Этот факт говорит о том, считает Ярошенко, что законодательство принимается «…без царя в голове». Координатор озвучил ряд существенных, с точки зрения экологов, проблем в этом спорном процессе. Во-первых, связанных со 199-м законом. После его принятия лесная охрана не существует более в структуре федерального агентства по лесному хозяйству. Ее функции переданы Росприродназору. И в то же время, в лесном кодексе сохраняется статья, оставляющая за лесхозами функцию охраны. Согласно которой, правда, они могут лишь фиксировать и выявлять преступления, а дальше разбирается уже другая служба. Главная проблема здесь в том, что штат сотрудников лесоохраны невелик. По России число занятых в этой структуре насчитывает порядка трех тысяч человек. После передачи функций охраны Росприроднадзору их количество уменьшится. В результате чего на одного человека будет приходиться по 4-5 лесхозов. Работоспособной такая система не будет. Пример тому - в прошлом году Росприроднадзор обнаружил около 300 преступлений, а в суд передал 27 дел. Кого-то напугали эти цифры? Далее. Сельские леса 199-й закон передает в управление субъекта федерации. То есть субъект должен будет создать региональные органы, отвечающие за управление ими. Обеспечиваться они будут за счет субвенций федерального бюджета с ежеквартальной (а если нет – то в любом случае, частой) отчетностью о расходовании средств. Предварительно в 2005 году по стране на данные цели предполагается выделить порядка 700 млн. рублей. Выходит, на один гектар сельских лесов придется рублей по 17. Делиться вся сумма будет пропорционально лесной площади региона – то есть Архангельская область получит достаточно много денег, поскольку регион входит в десятку самых лесистых по России. С другой стороны, при нынешней запущенности состояния сельских лесов, 17 рублей на га – это копейки. По оценке экологов, предполагаемая к выделению сумма в десятки раз меньше необходимых затрат, так что финансовых проблем здесь не миновать. А пожары в лесах с 1 января, по законодательству, тушиться должны субъектом. Прежде на региональный уровень приходилась только подготовка и координация действий, - причем, делали это регионы фактически бесплатно. Сейчас же на субъект ложится вся полнота ответственности – и подготовка, и тушение. На эти цели будут выделяться опять же федеральные деньги. Пока предполагается в 2005 году выделить на всю страну около 500 млн. рублей. На гектар будет приходиться… 50 копеек. Если брать в расчет только охраняемую территорию лесов – не больше 70-80 копеек. На основе опросов было выяснено, что если лето будет не слишком обильным на пожары, то денег на их тушение придется потратить раза в три-четыре больше выделяемой суммы. Если пожары будут интенсивными, как, например, в Архангельской области в 2004 году – разница между имеющейся и требуемой суммой будет составлять десятки раз. Дележка средств уже идет. Распределяются деньги исходя из площади лесного фонда и средней горимости в последние годы. Следующее изменение – из масштаба крупных. Права распоряжения лесным фондом при проведении конкурсов переходят к федеральному лесному агентству. С участием, конечно, представителей регионов, которые, однако не будут иметь права решающего голоса. Первые такие конкурсные комиссии уже созданы. Что будет дальше? К чему приведет их работа? На данный момент предсказание результата - из области прогноза погоды, говорит Ярошенко. Подводя итог разбору этого закона, он заметил, что в результате введения его в действие пострадают, прежде всего, лесники. Тысячи людей оказались сейчас в подвешенном состоянии. Скорее всего, обходная система охраны лесного хозяйства будет сокращаться или ликвидироваться. И, вероятно, в мае этого года будет предложена новая структура управления лесным хозяйством. Одна из идей – сделать набор крупных лесхозов. То есть, сохранить 1-4 крупных межрайонных лесхоза (или лесничества – неизвестно, как их назовут), а остальные пусть акционируются. Налицо, таким образом, тенденция сокращения числа работников лесхозов. Людей в таких новых лесхозах по стране останется порядка 40 тысяч человек. А это 20-25% от нынешнего списочного состава. Далее – лесной кодекс. По сведениям Гринпис, сейчас рассматривается 24-й вариант его проекта. По некоторым другим данным, проектов всего 27. Сейчас в Госдуме лежат два закона. Первый – непосредственно сам проект лесного кодекса, второй - законопроект о введении его в действие. Нынешний вариант кодекса – кардинально новый по сравнению с первой редакцией документ. Менялись со временем и его разработчики. А с ними и идея самого кодекса. Первоначально предполагалось создать такой документ, который обеспечивал бы максимальный уход государства из лесной области. Поскольку иного способа повышения качества хозяйствования в лесу, чем ввод частной собственности, не находилось. То есть, предполагалось в лесу найти хозяина. Потом его искать перестали. Лесной кодекс теперь сохраняет разные виды собственности - частную, муниципальную, государственную и так далее. И все же в нем содержится ряд норм, которые вызывают бурный протест и не только со стороны экологов. Но и любого, наверное, здравомыслящего гражданина, которого задело бы ограничение на доступ в леса. Кодекс такую возможность дает. Она скрывается в норме аренды - указывается, что если доступ может противоречить цели лесопользования, и это согласовано с местными властями, он ограничивается. А сам арендатор, гласит кодекс, имеет право на все виды лесопользования при долгосрочной аренде. Данный факт может быть выдвинут в качестве основания для ограничения доступа. В Архангельской области, полагает Ярошенко, эта норма кодекса не будет широко использоваться, а вот в центральных регионах, возможно, станет популярной «лазейкой». Затем, кодекс позволяет вести строительство на арендованных участках. Без особого на то согласования. То есть выстроить можно всякие там охотничьи избушки… Которые у нас могут принимать и вид трехэтажного особняка. Не удивительно – ведь есть же в Подмосковье коттеджи в 4 этажа, которые числятся баней. А статья использования леса в качестве зоны рекреации дает возможность строить там дороги. Даже в лесах первой группы, защищенных. Глава, посвященная этим лесам - единственная, которая готовилась специалистами МПР. И подготовлена она из рук вон плохо, хуже всех остальных, считает Ярошенко. Хотя бы потому, что ее формулировки слишком расплывчаты, статьи представляют собой набор случайных пунктов без логического объяснения, зачем необходимы те или иные решения. Ряд терминов не разъясняются (например, «рубки обновления»). В то время как сами правила рубок, разъясняющие суть этого термина, должны быть разработаны после принятия кодекса заново. Спорный вопрос кодекса касается и способа предоставления леса в аренду. Сейчас для этой цели действуют аукционы и конкурсы проектов. Новое законодательство исключает конкурсы. А в аукционах, известно, побеждает тот, кто заплатит больше денег. Социальная роль компании-претендента на участок учитываться не будет. Это все опасно. Ведь больше всего денег могут предложить компании-однодневки, которые возьмут лучшие участки, проведут на них заготовки и исчезнут. Это подтверждено опытом Канады. Но быстрая прибыль без особой ответственности стимулирует и создание таких фирм-однодневок. По словам Ярошенко, Минэкономразвития давал неформальное обещание пересмотреть этот пункт, но это было сказано только в устной форме. К слову, против аукционов пока выступает и наш депутат Владимир КРУПЧАК. Вообще, если статья будет реализовываться в нынешнем виде, однозначно, что это приведет вытеснению с рынка лесной отрасли представителей мелкого бизнеса. Ведь аукционы ориентированы на крупные компании. Вытесняться будут и леспромхозы. Так что можно предполагать, что 50-70% нынешних лесопользователей либо исчезнут, либо станут подрядчиками. Кстати. В кодексе есть норма, позволяющая избежать аукционной борьбы. Право льготного получения лесных участков в аренду имеется у лесной науки и учреждений уголовно-исполнительной системы. Участки им могут предоставляться на срок не менее 10 лет. Наличие такой статьи будет мощной антирекламой российской лесной продукции на мировом рынке. Экологи полагают, что пока, в процессе доработки кодекса, с его негативными моментами еще можно бороться. Например, совместно с лесхозами. Они могут писать от себя письма, которые, в свою очередь, будут идти на более высокие уровни и там выполнять свою задачу. Такой положительный опыт «быть услышанными» у экологов уже есть. Для работы осталось примерно два - два с половиной месяца. В первом чтении, вероятнее всего, кодекс будет принят в нынешнем виде. Ко второму чтению может порядком измениться, если работа в этом направлении будет достаточно напряженной. Уже ясно, что несмотря на трансформацию первоначального замысла изменений кодекса, принят он будет. Не помешают этому и публичные вступления. Известно, что в ответ на мартовскую демонстрацию в прошлом году у здания Минэкономразвития чиновники смотрели из-за жалюзи. И слушать требования митингующих у нас не принято. Как не принято во власти признавать свои ошибки. Так что от полуторагодовалой работы теперь отказаться будет стыдно. Так что пока «зеленые» в своей борьбе ставят приоритетными следующие задачи. Это сохранение лесов первой группы, снятие запрета доступа граждан в леса, сохранение лесхозов или лесничеств, не важно – главное, чтобы существовали органы охраны лесов на районном, а не региональном даже уровне. Проект закона о введении лесного кодекса в действие равнозначен кодексу по важности. Он будет регулировать «лесные отношения» в период, когда будет вводиться в действие сам кодекс. Это может занять более двух лет. И кстати, ряд принципиально важных положений отражены только в законопроекте, а в кодексе отсутствуют – например, относительно приватизации лесов. То есть если будет принят кодекс, а закон отклонен – многие вопросы окажутся нерегулируемыми, прежде всего, относительно собственности на леса. А вообще, что бы там ни было принято, время показало одно. У нас страдают не столько законы, сколько механизмы их реализации. Анна СМИРНОВА Фото: http://photo.murman.ru/www/vcards.nsf/ViewPhoto?ReadForm&im=NT000...