Любеюшко. Истории поморской жизни

Из цикла «Заотнё». Новелла первая

  В конце девяностых скончался брат мамы, оставивший племяннику дом в далёкой северной деревне. Для оформления наследства прибыл Дмитрий Иванович в начале января на родину предков. Недельный отпуск пролетел в бумажных делах, встречах с родственниками, борьбе с холодом и бесцельных плутаниях по огромному пустому дому. Накануне отъезда неведомая сила  направила его на чердак. Поднявшись по скрипучей лестнице и сделав три шага, наткнулся он на громоздкую картонную коробку. Смахнул с неё пыль. Магнитофоном оказалась, и весьма древним: «Мелодия МГ-56».  На ближайшей стене установлена чёрная розетка, вилку туда вставил, нажал на кнопку воспроизведения. Зашуршал ветеран механизмами.
 
    Из висящей на гвоздике матерчатой авоськи вывалились разнокалиберные колёса магнитной ленты. К ногам подкатилась небольшая катушка с приклеенным бумажным прямоугольником.  Карандашная надпись на нём едва различима. Подошёл к окну, с трудом прочитал: «Бабушка Марья. 1958 год».

   - Это же бабушка моей мамы! Моя прабабушка! 

В том самом году дядя закончил мореходку и начал долгую вахту полярного мореплавателя. Свою бабушку он больше не увидел, скончалась она через год. Вспомнились её добрые глаза и худенькие с синими прожилками натруженные руки.

   Заправил ленту, нажал «пуск». Услышал голос прабабушки, обращённый к внуку:  - Ты пошто, белеюшко, не кушаешь-то? Бат, не скусно? Иссь надобно! Больно ледашшой ты!

   Ответ внука:  - Благодарствую, бабуля! Ты меня уже закормила!

    Бабушка: - У нас издосель бают: «волочи на куим чего-ли». Да и когда скусна брашна, хороша и наеда…А ты парух  осцесливой да сверёжой  лиени-ко и мне винища лиёк.

   Пауза. Бульканье жидкости. Голос бабушки: - Ты, любеюшко, попазьё-то своё найди. Без ево не жисть. Да по облыжной дороге не ходи.

   Звон стаканов. Бабушка: - Элако забориста бражка-то!

    Внук: - Бабушка, как-то не по-нашему, не по-русски ты разговариваешь.

   Бабушка (с возмущением): - Да ить как не по-нашенски-то? Истовённо по-русски! Сами вы неруси!

   Внук: - Ладно, не обижайся бабуля! Забыли мы язык дедов. Прости непутёвого внука!

   Бабушка: - Ишь варакоша! Вароточьку-от маненько листни. Чай-от теперича духовитой. Давеча у ближников чай пила, так элака-то вода худа – вадига дак. На ко ишша, белеюшко, кулебячку. …А пошто ты элакой-от  молтяжливой, голубанушко?

    Неведомый собеседник: - Дак што мама баять-то? Последнего сынка из дому провожаю. Все разлетелись.

   Бабушка (глубоко вздохнув): - Знать элака доля-то. Не нать на её бедницце.

    Голос её сына (деда Дмитрия Ивановича по маминой линии!!!): - Да я-то понимаю. Лучшей доли они ишут. Но почему жизнь-то така тяжёла?

    Бабушка: - Ежели взаболь сказывать, то букса свет-от застила не нончё. Бат, когда жиро лютое у людей появилось. Они и не могут поделить драковань эту проклятушу….  Гли-ко, како багрово анёва-то!

   Внук: - Да ты бабуля философ! …Благодарю за угощение! Прогуляюсь я.

   Бабушка: - Какой ишо фифософ? Не малтаю ничёво! Мели давай – баркай!  … Охти мнеценьки, ишша калитки-от забыла. На верьхосытку-то!

   Конец записи. …Не поверил себе, Дмитрий Иванович. Голоса родных  из далёкого прошлого звучат. Будто живы они. Перемотал плёнку. Ещё раз включил запись. И едва услышал голос прабабушки, зарыдал. Не слезлив он по натуре, а тут как плотину прорвало.

    Успокоился и вновь вернул родных к жизни. И ещё раз. Вкушал музыку речений в целом, разбивал на фрагменты, на слова и будто не было городской жизни, вернулся в деревню предков, беседовал с ними. На родном языке. Тут же на чердаке найденным огрызком карандаша на клочке пожелтевшей  газеты приготовился набросать перевод записи. С русского на…?

   Задумался: - На каком языке мы ныне говорим? На оскоплённом реформами русском? Или российском?   Михаил Ломоносов называл три «диалекта, из которых составлялся «российский» язык - «московский», «малороссийский» (украинский) и «поморский».  Именно «российский» - надэтнический, официальный, государственный язык. К огромному сожалению, в качестве главного, основы для его создания использован обеднённый диалект крепостной России – «московский». Термин «литературный русский язык» для этой искусственно-созданной языковой системы придуман значительно позже.

  Что получили?

  Академический словарь современного русского литературного языка содержит в семнадцати томах около ста двадцати тысяч слов. Для сравнения: в словнике «Архангельского областного словаря», собранном в ходе полевых экспедиций, ведущихся лингвистами МГУ  с 1956 года, содержится более двухсот тысяч словарных единиц. И он до сих пор пополняется.

 Что потеряли?

   Красоту полных явного смысла слов. Как же её не хватает. В «поморском языке», принесённом на север свободолюбивыми жителями Великого Новгорода, она сохранилась.  Тот же «архангельский мужик» Михайло Ломоносов в черновых заметках «О диалектах» особо выделял родной поморский говор, подчеркивая, что он «несколько ближе к старому словенскому».

  Многочисленные подтверждения слов гения земли русской встречаются в Словаре древнего славянского языка А.В.Старчевского, опубликованного  в 1899 году. Словарь составлялся по "Остромирову Евангелию", написанного дьяконом Григорием в 1056—1057 гг. для новгородского посадника Остромира. Большинство слов, сохранившихся в т.н. «поморском диалекте», соответствуют звучанию и форме лексем, приведённых в Словаре.   
 
   Язык – наше  заотнё - "отцово наследство". Передать его надо в сохранности следующим поколениям, он связывает нас с прошлым, в нём следует искать ответы на вопросы настоящего и будущего. Тогда всё зачиналось. Без знаний языка вопросы предкам не задать, ответы не услышать, тайны не раскрыть. Валерий Брюсов предложил способ:  «Верь в звук слов, смысл тайн в них».  Поверил Дмитрий Иванович.

   Итак, перевод разговора, состоявшегося более полувека назад, с русского на… русский.

   Бабушка Марья: - Ты почему, светлый человек (белеюшко), не кушаешь? Может быть (бат), не вкусно? Есть надо! Больно худой ты!

   Ответ внука: - Благодарствую, бабуля! Ты меня уже закормила!

    Бабушка: - У нас издавна говорят: «тащи в складчину чего-нибудь». Да и когда щедро угощение, хороша и сыта пища. А ты парень (парух) вежливый (осцесливой), да бойкий (сверёжий), налей и мне немного вина.

   Пауза. Бульканье жидкости. Голос бабушки: - Ты любимый (любеюшко) путь свой найди! Без него нет жизни. Да по кривой (облыжной) дороге не ходи.

   Звон стаканов. Бабушка: Какая крепкая бражка!

   Внук: - Бабушка, как-то не по-нашему, не по-русски ты разговариваешь.

   Бабушка (с возмущением): - Да ить как не по-нашенски-то? Истовённо по-русски! Сами вы неруси!

Внук: - Ладно, не обижайся бабуля! Забыли мы язык наших дедов. Прости непутёвого внука.

  Бабушка: - Вот болтун (варакоша)! Кипятку (вароточку) мне немного налей. Чай нынче ароматный. Накануне у родственников чай пила из плохой воды. Наверное, была непроточная (вадига)? Возьми, светлый человек, ещё кулебяку. …А ты почему такой молчаливый, голубчик?

   Неведомый собеседник: - Да что мама говорить? Последнего сына из дому провожаю. Все разлетелись.

  Бабушка: - Значит такая доля! Не надо на неё жаловаться (бедницце)!

   Голос сына: - Да я понимаю. Лучшей доли они ищут. Но почему жизнь-то такая тяжёлая?

  Бабушка:  - Если честно (взаболь) сказать, то тёмная грозовая туча (букса) свет затмила не сегодня. Может быть (бат), когда богатство у людей появилось. С тех пор они и не могут поделить этот проклятый предмет раздора (драковань)….Гляньте, какая длинная полоса заходящего вдоль горизонта солнца! (багрова анёва - предвещает ветер и перемену погоды).

   Внук: - Да ты бабуля философ. Благодарю за угощение! Прогуляюсь я.

   Бабушка: - Какой ещё фифософ? Не понимаю (малтаю) ничего! Болтай давай пустомеля (баркай)! .. Ох, ещё ватрушки (калитки) забыла. На десерт (верьхосытку)!

   Конец перевода. Звучит он как-то нелепо в сравнении с первоисточником. Нет в нём музыки.

…На следующий день уехал Дмитрий Иванович в город. Летом получил он сообщение от односельчанина о непрошенных гостях, залезших в дом дяди. Бродили тогда ещё по северным деревням собиратели икон и прочих древностей. По-видимому, в отместку за отсутствие таковых разбили вандалы старый магнитофон и катушки лент растоптали.

    …И всё-таки не пропали из памяти голоса предков, доносится порой из глубин иных измерений на волнах добра и нежности: «Ты, любеюшко, попазьё-то своё найди. Без его не жисть».  Тёплом наполняется душа. И наплывают из детства светлые воспоминания.

Александр Чашев