Пояс недоступности. Почему на улицах Архангельска не видно инвалидов-колясочников?

Вы когда-нибудь обращали внимание на то, что на улицах областной столицы практически нет инвалидов-колясочников? Вряд ли, человек, пока здоров, редко обращает внимание на подобные вещи.

По себе знаю. В середине 90-х я жил в пятиэтажке, где двумя этажами выше проживал такой инвалид. Молодой парень, с виду вполне здоровый. Соседка рассказала, что это последствия гриппа… вдруг перестал ходить и всё. Когда стало ясно, что процесс необратим, исчезла жена, такое случается. Хорошо, семья была дружная и с машиной – раз в месяц его спускали по лестнице и куда-то возили. Я, придерживая дверь подъезда, никак не мог понять – как это ты не можешь ходить? А заставить себя встать, неужели сложно?

Потом нам сказочно повезло, наша хрущёба попала под волновое переселение (дело происходило в Москве). Мы опять в одном подъезде, где уже есть грузовой лифт и пандус для колясок. Но парень не стал чаще появляться, и я ни разу не задумался, почему. Пока не испытал на себе…

В инвалидное кресло ты попадаешь неожиданно. Спортивная травма, автокатастрофа, инсульт, последствия инфекционной или простудной болезни (это я ещё не поминаю инвалидов детства). И только тогда понимаешь, что означает жить без лифта, своей родной «пятой точкой» прочувствуешь все огрехи дорожного строительства. Поверьте, лишний раз и на улицу выйти не захочешь.

Позапрошлое лето мне повезло – на День города приехали друзья из Израиля, которым здесь всё интересно, и вывезли гулять на целый день. Маршрут – от улицы Суворова по Набережной до Драматического театра, потом через Чумбаровку до Центрального рынка и обратно тем же маршрутом. С остановками на уличные концерты, селфи и перекусы. А я уже автоматически отслеживаю товарищей по проблеме. Так вот, за весь этот длинный день в самом центре народного гуляния мне встретился ОДИН колясочник. Наверняка известный многим, парень с ДЦП. Как будто Архангельск – город исключительно здоровых людей.

Правда, подходила женщина, у которой муж тоже после инсульта. Жаловалась, что никак не может уговорить его выбраться подышать – «он у меня стесняется». И я его понимаю…

Вы, конечно, ни разу не обращали внимания на то, как прохожие сворачивают головы вслед человеку, непохожему на них самих. Инвалиду, с дефектом внешности, гипофизарному карлику, лилипуту, негру. Это происходит не только на улице, но и в неврологическом отделении больницы или в восстановительном центре. Огрехи воспитания? И это тоже, в другой стране за такой же нескромный взгляд рискуешь нарваться на штраф, и тут же приучаешься следить за собой, усмирять излишнее любопытство.

А ещё внутренний настрой. Как-то сидел летом на набережной острова Ягры, вкушал шашлык. Подбежал голодный мальчик, чьи родители активно наливались пивом чуть поодаль. Угостился из моей тарелки. С сочувствием спросил – «это вы на войне?». «Можно сказать и так», - инсульт у меня как последствие службы в армии. Убежал к родителям, пошушукался, вернулся и радостно выдал – «врёте вы всё, мама сказала – на машине по пьяни разбились!». И что из бутуза вырастет при такой человеколюбивой маме?

Да, нас излишне внимательно изучают, потому что не привыкли. Колясочников российский зритель чаще видит в зарубежном кино, где они интегрированы в общество, как люди… скажем, другой национальности, но со всеми правами гражданина. Гуманная советская власть не хотела расстраивать строителей социализма видом человеческого несчастья, и прятала нас на верхние этажи домов без лифтов, хорошо, если не на Валаам.

Да я сам не понял, зачем нужны такие полозья, впервые заметив их на входе в новый универсам в самом начале 80-х. Но, опять же, это было в Москве, где давно не принимаются дома без грузовых лифтов. Я же хочу посмотреть в глаза человеку, спроектировавшего так популярную здесь на севере 93-ю серию с межэтажными остановками. И ведь продолжают строить, как будто не слышали о «Доступной среде». Причём под успокоительные разговоры остальных горожан – «пусть строят хоть что-то, и на том спасибо».

На данный момент я не знаю, сколько детей в инвалидных креслах посещают обычные школы, ведь в этом и заключается смысл инклюзивного образования – будущим поколениям сверстники-инвалиды не будут казаться трансформерами. Думаю, что не много, ведь к инвалидной коляске нужна машина, да ещё и с вместительным багажником. Ездить же по архангельским улицам каждый день, да ещё без сопровождения… практика, достойная будущего каскадёра.

Или в кино, вы там людей на колясках встречали? Или в Областном драматическом, где ремонт обошёлся в миллиард и огромные деньги ушли на приобретение люстры? Ах, вы говорите, что сейчас не раньше, и всё можно посмотреть в интернете? Действительно, тут и обсуждать нечего…

Именно поэтому губернатор Орлов без звука принимает ремонт в Добролюбовской библиотеке, хотя инвалиду в неё попасть нереально (я, например, отказался пойти на День памяти жертв Холокоста). Он просто не привык об этом думать, с детства не приучили.

Вот вслед посмотреть, языком поцокать, головой покачать, это вы можете. Не задумываясь, что для болезни мы все равны, без чинов, званий и статусов.

(на фото: автор статьи на той самой памятной прогулке в День города)

Леонид Черток, специально для газеты «Правда Севера»