На три буквы. АУЕ (Арестантский Уклад Един) как социальный лифт для маргиналов

В Госдуму внесен законопроект, запрещающий пропаганду криминальной субкультуры в интернете и средствах массовой информации. Инициатором стал сенатор от Владимирской области Антон Беляков. Смешной такой, лысый как коленка, когда-то эсером в Госдуме заседал.

По его задумке, Роскомнадзор должен получить безусловное право блокировать сайты, «популяризующие ценности криминального мира» и формирующие «представление о привлекательности криминального образа жизни». Причём делать это ведомство сможет во внесудебном порядке. То есть, по своему усмотрению и разумению. У сериала «Бригада» наступают чёрные дни…

Сначала о детстве. О своём.

До 17 лет я жил в огромном доме, стоящем на берегу Москвы-реки аккурат напротив Кремля. Сейчас трудно представить, что в самый разгар социализма с его строгой пуританской моралью в стратегической близости от советского правительства (буквально десять минут пёхом) обитали личности далеко не образцового поведения. Дом был, как сейчас называется, «индивидуальной планировки» - часть его сгорела в пожаре 1812 года, потом восстанавливали уже в камне. «Кокоревское подворье» (ночлежка для купцов, приехавших торговать в Китай-город), перестраивающееся полтора века под веяния времени. Мусоропровода не было, зато лифт и огромное парадное, становившееся общественным сортиром на время проведения демонстраций трудящихся.

35 квартир на один этаж, чёрная лестница, на которой никогда не горел свет, тьмы «аппендиксов», коридорчиков, закоулочков. Так вот, несмотря на соседство с Кремлём как основой государственности и правопорядка, милиционеры к нам по одному не заходили. Минимум вдвоём и с расстёгнутыми кобурами, один прикрывает спину другому. «Мент – твой враг» - откуда это знание у ребёнка из интеллигентной актёрской семьи? Из коридора (двора как такового у дома не было). Из лихих блатных песен под гитару на подоконниках. И гордое осознание того, что территориально мы относимся к шпане замоскворецкой. Оттуда и культура.

Господи, да у нас блатняк до сих пор в фаворе - что в телевизоре, что в рейсовом автобусе, что в частном «Лендкрузере». Песни Высоцкого про зону… самые задушевные. В том нашем доме сидевших через квартиру, по крайней мере, на начало 60-х. И кодекс чести – «у своих не воруй», «упавшего не добивай», «поймал за руку вора – мочи сам, ментам не закладывай». Какая ещё вам нужна романтика?

Да, к началу 80-х этот романтизм стал постепенно спадать, альтернативой ему стали неформальные молодёжные движения. Зато в перестройку… всё опять расцвело махровым цветом. Причины? Криминал стал первыми «крышами» у цивилизованных кооператоров, менты к этому делу подтянулись позднее. А коммерческая музыка из любого ночного ларька – она что, на БАМ звала? Альтернативой «Вкусу хлеба» в кино стали «Воры в законе», они же рекордсмены проката. Но настоящий взрыв – сериал «Бригада» - качественное кино про мафию на близкой всем отечественной основе. Давно в наших школах в «Красных дьяволят» не играли, зато в начале нулевых почти в каждом классе были свои «Белые», «Пчёлы» и «Космосы».

Знаете, какой популярностью в США пользовалась трилогия «Крёстный отец»? Но там никто из подростков почему-то не играл в семью Корлеоне. Там люди мафии преступники, а не герои. Другая ментальность.

В наши дни психологи бьют тревогу – подросткам стала чужда какая-либо романтика. Все больше хотят в чиновники, чем в космонавты или звёзды эстрады. Причём с полууголовной мотивацией, которую особо не скрывают – поднявшись до определённого уровня можно спокойно воровать без особого риска попасться. Главное, не жадничать и вовремя засылать долю важным людям.

Но, стоп, это мы говорим только о части нашей молодёжи, может быть, не лучшей, но почти законопослушной. Той, что учится, думает о будущем, не пьёт спиртосодержащую и чьи родственники не думают матом, а изредка им ругаются. То есть, вполне интеллигентные дети, по сегодняшним меркам.

Но есть и другая российская молодёжь, она где-то рядом. Это не хиппи и не панки, даже не урла в старом советском понимании (трудовые подростки, слушающие отечественную эстраду). Их позывные АУЕ («Арестантский Уклад Един»). Эти живут по воровским и тюремным понятиям, требуют соблюдения «воровского кодекса», собирают деньги в общак. Классический «мой дом – тюрьма», непонятно откуда вылезший.

Члены АУЕ вербуют в свои ряды молодежь прежде всего из неблагополучных семей. При этом технологии работы АУЕ имеет много общего с тем, что используют администраторы так называемых групп смерти. Участникам сообщества даются подробные инструкции на соответствующую тематику (например, как "без шума обчистить" соседскую квартиру), под видом "игры" предлагаются практические задания (сначала покурить, потом украсть пару купюр у родителей, а уже затем начать вымогать деньги у детей помладше). ((информация из интернета)

Я не зря написал про «неизвестно откуда вылезших». Дело в том, что уже к середине 90-х криминальный мир России представляли «бандиты» и «правильные воры». Первые подгоняли воровские законы и понятия под себя – стремились к показному богатству, презирали воровскую аскезу, создавали семьи (часто и не одну), в их прошлом мог быть не только комсомол, но и членство в партии. Именно их философия была более привлекательна для молодых, в ней было меньше лишений и ограничений.

Кстати, из бандитов гораздо проще перейти в следующую категорию – больших начальников и авторитетных предпринимателей, что мы часто видим на вполне конкретных примерах.

Мне самому очень не нравится мода на АУЕ, хотя моим сыновьям вряд ли грозит попасть под обаяние этого стиля жизни (просто по факту рождения). Нужно родиться в определённом месте типа пролетарского гетто, расстроившегося вокруг какого-нибудь загнувшегося промышленного предприятия, общаться с прошедшими тюремную школу. То есть, бороться нужно, иначе всё страшнее будет ходить по улицам.

Но как? Как объясняется в некоторых изданиях, под запрет могут попасть как песни в жанре шансона, так и различные сериалы, а также компьютерные игры. Стоп, но это уже борьба с культурой, пусть и с не самым симпатичным для нас её пластом. И обязательно дойдёт до маразма. Например, где-то уже читал, что губернатор Красноярского края Владимир Толоконский попал в список на выбывание не в последнюю очередь за любовь к шансону – слушал в рабочем кабинете, и на него настучали в Кремль.

А уж если возьмутся за кинематограф… у нас останутся сплошные мелодрамы, конец придёт не только «Бригаде», но изюминке нашего будущего кинофестиваля Arctic open «Как Витька Чеснок вёз Лёху Штыря в дом инвалидов». Само название уже под запретом, ясно, что история не из жизни детсадовцев.

Но если даже обойдётся без крайностей (чего у нас не бывает в принципе). Часть молодёжи останется без привычной с детства среды, которую, пусть с натяжкой, пусть с отвращением, но приходится называть культурной. Она там, куда не доходят никакие социальные лифты. Мне рассказывали про рабочие посёлки… вернее, бывшие рабочие, теперь маргинальные, где нравы среди подростков хуже, чем в любой зоне, где опускают прямо посреди улицы, где родители боятся своих детей страхом смерти.

Отнимите, отнимите у таких их культуру. Там, в диком поле без лифтов, свои понятия – кто не с ними, тот не имеет права жить. Рискнёте? А я посмотрю…

Леонид Черток