"Революция зонтиков" в Гонконге как предтеча конца китайского экономического чуда

Итак, подробности китайской заварушки. С 28 сентября в Гонконге проходят массовые протесты, организованные местными активистами международного движения «Оккупай» (у нас это движение тоже успело пошалить на бульварном кольце Москвы). За двое с лишним суток в противостоянии с полицией пострадали 56 человек, ещё 89 были арестованы. Центральные власти Китая требуют от демонстрантов освободить улицы не позднее вторника, встречное же требование митингующих - не позднее среды объявить о реформе местного самоуправления в городе. На данный момент, однако, оба условия далеки от выполнения, хотя все сроки уже истекли.

Причиной же протестов стала избирательная реформа, которую предложили провести в мегаполисе китайские власти летом этого года. Когда Гонконг находился под властью Великобритании, его губернатор назначался британским монархом. После передачи региона под юрисдикцию КНР в 1997 году управление мегаполисом взял на себя главный министр администрации Гонконга, который избирался непрямым голосованием комитета выборщиков. Это при том, что мало кто в мире ассоциирует Гонконг с Китаем или Британией. В мировом сознании этот огромный красавец был и остаётся вольным городом-государством, ментальным побратимом Сингапура.

Сам комитет, численность которого постоянно меняется и сейчас составляет 1200 человек, состоит из представителей различных социальных страт, за каждой из которых закреплена определенная квота. Например, работники образования имеют право на 30 мест в Комитете, духовенство - на 60, а представители отельного бизнеса - на 17. Члены комитета избираются «функциональными представителями» каждой из таких страт, однако на практике ведущую роль в выдвижении и поддержке кандидатов играет Пекин. При этом в подборе выборщиков совсем не учитывается такая важная составляющая любого мегаполиса-космополита, как этническая принадлежность.

В ответ на требование демократических сил о введении всеобщих прямых выборов главы Гонконга, в апреле 2007 года постоянный комитет парламента КНР отказался рассматривать этот вопрос до выборов главного министра 2012 года. Вместе с тем Пекин пообещал вплотную заняться проблемой до выборов 2017 года. Однако привыкшие к западной демократии гонконговцы ждать не захотели, и в январе 2013 года профессор права из Университета Гонконга Бенни Тай запустил кампанию «Оккупай Централ» (названную в честь делового и административного центра Гонконга), призвав к мирной демонстрации, если власти КНР в очередной раз отвергнут всеобщее избирательное право в мегаполисе.

Примечательно то, что гонконгский протест охватил различные социальные и возрастные группы населения, что нетипично для митингов движения «Оккупай» по всему миру (у нас, например, в таких флешмобах принимали участие в основном офисные хомячки и гнилая творческая интеллигенция, но никак не работяги). Поначалу движущей силой протеста стали студенты, недовольные обманом властей и привлечённые харизмой профессора Тая. Однако, за студентами из аудиторий на баррикады вышли и профессора. «Мы хотим сохранить наши ценности, наше достоинство и наш стиль жизни. И не хотим быть просто одним из китайских мегаполисов», - говорят их представители, чётко формулируя, из-за чего разгорелся весь сыр-бор.

Другие группы горожан присоединились к студентам после первых попыток разгона демонстрации силами полиции. Среди тех, кто поддержал движение «Оккупай Централ», немало предпринимателей. Так, Ассоциация баров Гонконга, влиятельная корпорация рестораторов, резко осудила действия полиции, назвав применение спецназом слезоточивого газа «систематическим и чрезмерным».

Массовая же поддержка протеста, в том числе и среди бизнесменов, говорит о том, что люди осознают: «китаизация» Гонконга может уничтожить самобытность города, вследствие которой он смог стать крупным финансовым центром. «Хоть многие указывают на возвышение Шанхая, он просто не сможет соревноваться с потрясающей нормативной базой и экономическим либерализмом, которые есть у Гонконга», - пишут европейские аналитические издания. Другими словами, молодёжь, которая в силу возраста не помнит британское прошлое Гонконга, готова биться за его будущее, как она его себе представляет.

Сейчас перед официальным Пекином стоит великий соблазн - поступить как в 1989 году на площади Тяньаньмэнь. Конкретнее, пустить по центру Гонконга тяжёлую бронетехнику и передавить несколько сот недовольных, наплевав на стенания международных правозащитников. Слава богу, времена не те (тем, кто не понимает, почему «не те», нет смысла и объяснять). Однако ситуации чем-то похожи - в 89-м китайский народ на волне экономической перестройки так же размечтался о политической либерализации, но ему быстро объяснили, кто в стране был, есть и будет хозяином.

Вот только Гонконг и раньше, и теперь является одним из мировых финансовых центров, что само по себе подразумевает для него особый статус. И в этом качестве он необычайно нужен Пекину, который о нуждах экономики никогда не забывает. К тому же закатывать в асфальт бунтовщиков придётся перед глазами и объективами огромного количества иностранных журналистов, имеющих в Гонконге полную свободу действий. Наконец, опыт боев в минувшие выходные показал, что применение силы вызывает массовое возмущение среди свободолюбивых, воспитанных в британских традициях горожан, что увеличивает численность протестующих.

Одновременно сегодняшние события подрывают авторитет власти Коммунистической партии Китая, до сих пор недрогнувшей рукой расстреливающей диссидентов вместе с мздоимцами. И так материковый Китай обзавидовался особому положению Гонконга, где разрешена относительно свободная печать, проводятся митинги оппозиции, ходит собственная твердая валюта, а доходы на душу населения выше, чем, например, в целом по Евросоюзу. Если вы забыли один из основных принципов социализма, то я вам напомню - «безобразно, но однообразно» (по крайней мере, так считал замполит Кантемировской дивизии).

Пока Пекин уходит от силового варианта и медлит: он надеется, что так называемые простые жители Гонконга устанут от волнений, неработающих банкоматов и падения доходов от туризма. К примеру, число покупателей в знаменитых ювелирных лавках города уже сократилось на 30-40 процентов. Главный индекс фондовой биржи Гонконга за сентябрь скатился вниз более чем на 7 %, что, естественно, не радует держателей акций. В занятом демонстрантами центре города не ходит наземный общественный транспорт - в результате метро работает с чудовищными перегрузками. Что негативно сказывается не только на экономике отдельного региона Китая, но и на политическом имидже, а также туристической привлекательности всей страны. При этом совершенно очевидно - ни на какие свободные выборы со свободным выдвижением кандидатов в бывшей британской колонии власти КНР не пойдут.

Но, если разбираться в тонкостях, то получается, что сегодняшний Китай совсем не тот Восточный Дракон, что долго пугал своим ростом весь остальной мир. В 90-м, приехав в США, я был изумлён количеством товаров в магазинах с лэйблом «Made in Chinа». Это мы в полунищем Союзе презрительно посматривали на их дешёвый ширпотреб, в то время как штатникам совсем не западло было носить китайский Reebok, так как их родной стоил в разы дороже.

За 35 лет, прошедших с начала экономических реформ, Китай прошел фантастический путь. В 1979 году его ВВП был в 2,7 раза меньше ВВП России, а сегодня по масштабам экономики Китай опережает нашу страну в 4,5 раза и уверенно занимает второе место в мире после США. Такого в мировой истории не было никогда - чтобы за столь короткий срок страна совершала столь стремительный рывок. Тем более, что, как хорошо известно, легко расти с нулевой отметки, но гораздо труднее расти, когда ты уже большой.

При этом китайскую экономику до сих пор с трудом можно назвать либерально-рыночной, да и рыночной вообще - государство всё ещё контролирует цены на многие виды товаров, контролирует валютный курс и процентные ставки, крестьяне до сих пор привязаны к земле и т.д. И вот результат - темпы роста китайской экономики быстро пошли вниз и с прежних 9-10 процентов в год опустились до 7,5%. Последний обзор МВФ по китайской экономике прогнозирует дальнейшее снижение темпов роста до 5-5,5% к 2025 году. Ещё не смертельно (а нам так просто завидно), но тенденция падения налицо.

А всё потому, что в годы «Большого скачка» китайская экономика была экспортоориентированной. Выигрывала не качеством подделок под бренды известных фирм, а количеством и низкой ценой за счёт собственной дешёвой рабочей силы. Мир же просто не в силах проглотить столько китайских товаров, а на рынке дешёвого труда у китайцев подросли такие конкуренты, как вьетнамцы, тайцы и мексиканцы.

Что касается внутренней политики, то в ней власти материкового Китая использовали формулу общественного договора, предусматривающего отказ населения от участия в политической жизни в обмен на последовательный рост уровня жизни. Но именно такого договора не было и не могло быть с жителями Гонконга, с рождения привыкшими, как минимум, к сытой жизни. Это непоротое поколение требует большего, чем может им дать система, изначально заточенная под авторитаризм.

На наших глазах ранее декларируемый постулат «В Китае прекрасно уживутся две системы» терпит полное фиаско. И прогнозировать, чем всё закончится, дело зело неблагодарное. Есть ощущение, что ещё страшнее, чем на Украине...

Леонид Черток