Полозья ставить. Богатых не выбирать. И другие советы из 1780 года

Декабрь год кончает — зиму начинает.

 (русская пословица)

 Ночь года наступила. Декабрь. Первый месяц календарной зимы и последний, двенадцатый в году. Или «десятый», если верить латинскому decem, от которого он зовётся в наших землях. Впрочем, в народе издавна бытовали его родные, не требующие перевода с чужих языков, наполненные смыслом названия: студень, студный, стужайло, зимник, ветрозим, ветрозвон, лютовей, просинец, зимский, волчий, ознобень, узорник, ледяные ворота зимы и т.д. Ушли в небытие эти и многие другие изумительные слова и понятия. Покинувшим нас родным и близким они подобны.

 Более двух веков назад, в 1780 году в Университетской типографии Москвы издана книга с длинным названием «Экономический календарь или наставление городским и деревенским жителям в разных частях экономии, расположенное на 12 месяцев так, что всякой хозяин может знать, что в котором месяце делать ему должно; с приобщением самых простых рецептов от разных болезней, сочиненной г. Статским советником и вольнаго Санктпетербургского общества членом Сергеем Васильевичем Друковцовым в наставление его детям».

 Ниже приведены в начальной редакции (для удобства чтения лишь убраны еры и яти) лишь некоторые, написанные на чудесном старорусском языке советы из статьи «Декабрь».

 Первая забота у настоящего хозяина о правильном хранении съестных припасов и сбережении домашних животных:

 «Крупу приуготовлять, а муку всякую в бочки и в кадки, лари и закромы, крепко колотушками набивать, так, чтоб оная никогда от лежания портиться не могла, и к перевозке водою, или сухим путем также и к лежанию в прок, не имея в себе много воздуху, затхлости минует, полезнее кулей, а весу больше тем сохранить будет можно.

 Всякий скот стараться в теплых и мшеных клевах держать: корму меньше выходить будет, а скотине здоровее зимою в тепле.

 Ни в какия погреба от холоду горячаго уголья не ставить, а стараться закрывать войлоками, сеном, соломой и рогожами двери, а где есть окошки, то иметь двойныя окончины и затворы».

 О печном тепле и обеспечении внутреннего:

 «Смотреть, чтоб вьюшки у труб песком засыпаны были, или войлоком наложены, и тем больше тепла удержать можно.

 Собранную рябину в бочки наливать простым горячим вином, а чрез год передваивать в водку».

О переходе на полозья:

 «Кареты на зимний ход ставить, что для экономии необходимо должно, дабы едущим в санях, коретою на колесах миновать было можно большаго вреда, да и самому хозяину сей мнимой убыток принесет большую пользу, купя однажды полозки, на целой век станет».

 Учет и контроль считал главным «для правильного функционирования первой фазы коммунистического общества» Владимир Ленин. Задолго до него о том же (для любого общества) говорит статский советник Сергей Друковцов:

 «Всякия домовыя годовыя ведомости о приходе и расходе делать, и разсматривать, многое убавить, а малое прибавить: без счету одни дураки только в свете жить могут.

 Естьли хочешь порядочно и спокойно, и бездолжно жить, тому способы следующия: Годовой свой приход раздели на неминуемой расход аккуратно, а из того числа оставь на нечаянно случившиеся потребности, по твоему разсуждению, много излишняго ничего вдруг не покупай, а приготовь прежде место, куда бы оное к сохранению положить было можно. Дешовая покупка иногда убыточнее бывает».

 О выборных властях и электорате актуальные и для наших дней мысли:

 «Старост и выборных чрез год сочтя сменять другими погодно, чрез что можно будет миновать воровскаго и разбойническаго пристанодержательства. Не знаю, для чего во многих местах выбирают к правлению богатых мужиков. Совсем здравому разсудку противно, будто бы богатой меньше украдет; напротив того он, под тем титлом, как под шапкою крадет столько, сколько хочет.

 Подлинно скажу, что богатый мужик в деревне для всех крестьян запазушная змея, а должно крестьян приводить, чтоб они были все в среднем и хорошем состоянии. Жадность болезнь есть врожденная, так как горячка бывает у беднаго и богатаго. А когда старосты погодно будут, то по короткости времени не будет помышлять о своей наживе, да и крестьяне смелее на него в причинимых обидах просить будут. Когда же подлинно такой человек, которым крестьяне довольны будут, то не только онаго сменять, но еще и награждать должно, для того, что сие редко бывает; в свете всегда худаго больше, и хорошаго меньше».

 Что делать, коль последнее утверждение верно? Автор наставлений предлагает каждому начать приведение мира в порядок с себя:

 «Приучи себя, что где надлежит, класть и ставить в одно место: тем память острится. Знать будешь, где что взять, сам себе предпиши время вставать, должностьми управлять, обедать, читать книги, работать, ложиться спать, и когда аккуратно жизнь свою поведешь, в каких бы ты трудах ни был, устать не можешь, желчь твоя распускаться не станет, и ни за что много и злобно сердиться не будешь, лишнее время покойно прожить можешь. Сверх своей меры и возможности ничего не предпринимай для пустаго тщеславия, чего ты снести не можешь, и способности своей к тому не находишь; а прежде подумай и с прямыми друзьями о том посоветуй. Начать всякое дело скоро можно, а окончить и в порядок привести, требуется довольное время и большаго труда. В добрых случаях при немощи человека помощник Бог. Апостол Павел сказал: Сила Божия в немощи совершается, то есть, где человеческая немощь, там его и сила».

 Впрочем, на Бога надейся, да сам не плошай. К декабрьским морозам надо быть готовым. В начале прошлого века северный художник Николай Шабунин предупреждал: «…холода бывают иногда беспощадные: лопаются стекла рам... Двери же избы с наружной стороны также покрыты толстым слоем снега и льда. При езде в санях, от небольшого случайного толчка, переламывается полоз саней, а то оглобли или дуга. Лошадь часто останавливается, задыхаясь от сильнаго обледенения ея ноздрей; тогда лед этот тотчас отнимается. Птицы с полета падают мертвыми. Такой мороз, заставший путника в несоответствующем костюме, губит его насмерть».

 Нынче вроде бы глобальное потепление наблюдается. Но всё может быть. И потому, берегите себя, люди.

Календарь перечитал Александр Чашев