Морев и хайп. О чём говорил градоначальник

Пресс-конференция Дмитрия Морева, данная градоначальником Архангельска по случаю его трехлетнего вступления в должность, наделала много шума в социальных сетях. Особенно эта фраза:

-  На мой взгляд, справедливо было бы расселять только нуждающихся людей. Это пожилые люди, инвалиды, одинокие мамы с детьми, некоторые другие отдельные категории граждан.

Отдельные СМИ, присутствовавшие на встрече, схватились за неё, растиражировали сразу в нескольких публикациях и до сих пор мусолят (хотя прошла почти неделя).  Без аналитики и собственной позиции, по принципу «хайпа много не бывает». Что ж, у каждого свои профессиональные принципы и манеры коммуникации с читателями.  

Наша же редакция наоборот, порадовалась такой степени откровенности. Градоначальник – достаточно закрытый человек (прошлая специализация это предполагает), его прямые встречи с журналистами в таком формате происходят реже, чем того хотелось бы. О рабочих буднях Морева можно читать хоть каждый день, а вот Морев как человек, его мысли и чувства пока под завесой тайны. Так недолго превратиться в административную функцию.

Дмитрий Александрович заранее предупредил – он будет говорить от лица гражданина и жителя города, а не главы администрации, обязанного выполнять поставленные перед ним задачи, о чём он подробно рассказывал в течении всего выступления, не оставив ни один заданный вопрос без внимания. Тем не менее, горячие головы обвинили его в саботаже указаний губернатора и президента, во как. Наверное, прочитали только то, что им самим хотелось.

А ведь речь шла о конкретике – почему одни сами ищут варианты улучшения своих жилищных условий, берут ипотеку, а другие ждут манны небесной, да ещё выдвигают «особые условия». Жаль, что глава города не помянул известные прецеденты, на которые давно жалуются все застройщики, ответственные за расселение – часто трудно найти конкретных физических лиц, прописанных по сносимому адресу, чтобы вступить с ними хоть в какие-то переговоры. То есть, по факту у людей есть, где жить, но они хотят ещё и даже больше.

Но часто даже те, кто действительно живёт и прописан, не идут к застройщику со своими претензиями, хотя такая норма существует, а сваливают это муторное дело (что греха таить) на городскую администрацию, которая должна им всё преподнести на блюдечке (такой нормы в законодательстве нет). Что это, как не философия иждивенцов?

А хотелок много. Тут и расположение нового жилья, и этажность (на первый-последний традиционно не хотят), и метраж новой квартиры. Да, в разваливающейся деревяшке последний параметр мог быть больше предлагаемого, но с совершенно несопоставимым качеством комфорта. Застройщики – не благотворители, они вынуждены брать на себя дополнительную социальную нагрузку, их задача – быстрее расселить, снести и начать строительство. Причём расселить в уже готовые дома, которые априори не стоят на старом месте. Вы хотите жить в новом, но на старом, с видом на реку и с комнатой для каждого члена семьи? Вперёд за ипотекой! Дорого? Тогда смиритесь с обстоятельствами.

Кстати, об иждивенчестве говорил не только Морев, но и внушительная часть посетителей соцсетей, не побоявшихся взвалить на себя ипотечную нагрузку – а чем мы хуже?! Такие же рядовые горожане с теми же гражданскими правами. И их наверняка в разы больше ждущих и жалующихся. Впрочем, среди последних большинство тех, кто проживает в комфортных условиях, кому никакое расселение не грозит. А здесь – просто побухтеть и лишний раз пнуть власть.

И тут же подключились коммунисты в лице персека обкома Гревцова. Который выдал длинный обвинительный спич в адрес «капиталистических властей» с рефреном «вот при нас было по-другому». Но как?

Действительно, при социализме жильё трудящимся выдавалось бесплатно. Для этого надо было постоять в очереди на улучшение лет 10-15, а то и больше. Об интенсивности их жилищного строительства наглядно говорит количество «деревяшек», оставшихся центру городу в «наследство» от советской власти.

При этом ставили вас на учёт только в том случае, если на одного человека приходилось не более 5.5 кв. м жилой площади. То есть, если семья из 4-х человек проживала в 22-метровой комнате в коммуналке, можно было даже не рыпаться. В реальности три поколения семьи десятилетиями ютились и на меньшей площади… интересно, откуда только дети брались?!

Чуть полегче было работникам очень крупных предприятий, которые могли вести собственное жилищное строительство. Куда в отчаянии уходили работать люди гуманитарных профессий, лично мне известно несколько подобных случаев. И брали то, что дают, не рассуждая о районе и этажности, коммунистическая власть всегда была права в условиях мобилизационной экономики. Площадь тоже выделялась строго по нормативам, никаких гостиных.

Ещё проще дела с жильём обстояли для ответственных работников, для них существовал специальный ведомственный жилой фонд (был, правда, риск потерять жилплощадь вместе с должностью, понятия «приватизация» не существовало в принципе). Вот откуда сегодня берутся досужие разговоры о том, что чиновники мэрии обеспечили квартирами не только себя, но и своих родных и даже любовниц… фантазии из прошлого.

Но самое интересное происходило тогда, когда советский гражданин накопил (заработал на северах, украл, ненужное зачеркнуть) на первый кооперативный взнос. Привилегию купить себе «квартиру мечты» имели очень и очень немногие. С улицы прийти нереально, надо работать на большом предприятии, состоять в творческом союзе и прочие лазейки. И при этом иметь не более 6.5 кв. м жилой площади на человека. И не иметь никакого выбора по планировке. Часто жизнь в такой квартире начинали со сдирания только что поклеенных обоев и перекладки кафельной плитки.

Стоит добавить, что наследственное право на жильё не распространялось, квартира умершего родственника автоматом уходила в доход государству. Был зыбкий вариант родственного обмена, когда к пожилому больному родственнику прописывали молодого для ухода. Но на это нужно было получить разрешение въедливой жилищной комиссии, которая всегда подозревала корыстные интересы у заявителей.

В этих законодательных щипцах существовало «чёрное маклерство», дело как противозаконное, так и рискованное – можно было обломаться и остаться на бобах на любом звене цепочки обменов.

Теперь у человека появилась возможность выбора, есть за что и на что работать. Именно об этом и говорил Дмитрий Морев журналистам, а через них - жителям всего города. Только не все его поняли. А вы?

Леонид Черток