Москва 93-го. Очень личное

Мы продолжаем публикацию материалов о событиях тридцатилетней давности в Москве. Для кого-то - катастрофа, для кого-то – предопределённый свыше исторический процесс. На этот раз предлагаем вниманию читателя взгляд, полярный от изложенного в материале «1993. Поцелованные Бытом». 

Для меня осень 93-го началась в мае.

…Нет, я в курсе, что конфликт между двумя ветвями власти (таких словесных оборотов тридцать лет назад и не знали) — исполнительной и законодательной — начался ещё в конце 92-го. И всё из-за шоковой терапии по Гайдару, когда цены отпустили, а зарплаты с пенсиями за ними не успевали. 

Однако говорил и повторяю — до настоящей «шоковой терапии» мы так и не дошли. Мои польские родственники рассказывали, как им в течение пары лет выдавали зарплату два раза… в день, чтобы люди успели хоть что-то купить на стремительно обесценивающиеся злотые. Зато Польша, перетерпев, совсем скоро избавилась от рудиментов навязанного ей извне социализма и заняла, пусть скромное, но своё место в сообществе европейских народов. А кто-нибудь знает иной путь (на Китай просьба не ссылать, там другая ментальность, другая история), не в теории, на практике? То-то же…

Тем не менее, простой народ, не вникая в нюансы экономического развития и переходного периода, всерьёз стал грустить о социалистической уравниловке, о гарантиях, которые предлагал советский строй. Старики жалели молодёжь — куда вам идти, как жить будете? Действительно, раньше, получив даже самое среднее, зато всеобщее образование молодой человек шёл в институт или в армию, потом без всяких проблем устраивался на работу, примерно зная свой будущий карьерный рост, из чего он планировал всё, вплоть до личной жизни. Именно эта предсказуемость расписанной кем-то МОЕЙ ЖИЗНИ бесила меня больше всего и будоражила мысли об эмиграции. А кому-то именно её и не хватало. Что ж, все мы разные, причём с момента рождения.

Этим недовольством и решили воспользоваться вчерашние соратники Ельцина — Руцкой, Хасбулатов и еже с ними. Воспользоваться - в смысле возглавить. А куда со всем этим идти — уже второй вопрос. Главное, из вторых стать первыми, получить реальный доступ к экономическим благам, что возвеличивает в собственных глазах даже в нищей стране. Мне потом рассказывали, как в те месяцы пока бескровного противостояния. Хасбулатов мотался по провинции, представляясь будущим правителем России и обещая в скором времени такие преференции, как будто нефть уже тогда стоила за сто долларов за баррель. Те, кто с ним общался, не сговариваясь, отмечали — у председателя Верховного Совета в голосе явственно стали звучать сталинские интонации. Горец, что тут скажешь…

Ну, а Руцкой… Генерал (получил очередное звание 24 августа 91-го за «спасение Горбачёва из Фороса») вполне тянул на роль Троцкого. Представляете, какую бы свару эти двое между собой учинили, получись у них тридцать лет назад задуманное. Только не все бы мы это увидели. Потому что не дожили бы…

Да и вообще, ситуация была мутная донельзя. Российский Кавказ, ясен перец, возлагал большие надежды на «своего человека» Хасбулатова. Руцкой же представлял коммунистов-националистов — и тех, кто подходит под оба этих определения, и тех, кто по отдельности. То есть, это по факту была «дружба против…», некий сепаратный мир, после которого, как правило, начинаются самые кровавые разборки.

Но всё это происходило где-то на периферии моего сознания. Дело в том, что в конце 92-го в обновлённом виде запустилась моя авторская телепередача «Туристский журнал», где я впервые выступил в качестве «авторежопера» (автор-режиссёр-оператор). Сначала она приносила в основном моральное удовлетворение от того, что теперь можно самому что-то придумывать и воплощать в жизнь на главном идеологическом оружие любой власти — телевидении. Но именно весной 93-го в стране официально были разрешены операции с валютой. И так после августа 91-го доллары принимали чуть ли не во всех магазинах по некоему курсу, который все знали, мало того, некоторые вещи на рубли было просто не купить. Однако присутствовала гипотетическая опасность быть арестованным по статье «валютные операции» с конфискацией «вещественных доказательств».

И тут открываются «обменники», вся страна в одночасье смогла подержать в руках «зелёного друга». Для индустрии туризма это был просто сумасшедший прорыв, до этого даже желающим увидеть совсем ещё совковую Болгарию приходилось где-то добывать жалкую сотку долларов. Прорыв мы почувствовали на себе — расплачиваться за рекламные сюжеты стали щедро и преимущественно в наличной валюте. Жить стало интересней и веселее… какой там «кризис парламентаризма».

3 мая меня пригласили в гости в компанию, состоящую преимущественно из преподавателей РКИ (русского как иностранный). Народа продвинутого, поездившего, языками владеющего. В тот день по телевизору показывали толпы пенсионеров, озверело бросающихся на милицию, видя в них защитников власти капиталистов и хозяев. Значит, в том числе и меня, всегда относил себя к этой социальной группе. Первый раз в жизни мне стало искренне жаль милиционеров, неумело оборонявшихся от пожилых людей. Ну, и высказался по этому поводу. За столом сразу возникла революционная ситуация, несколько присутствующих оказались сторонниками реставрации советского строя. Как раз те, у которых плохо получалось крутиться в новых реалиях. Кончилось без рукоприкладства, но испорченными отношениями — мы оказались по разные стороны баррикад.

Когда я смотрел на озлобленных жизнью (советской в том числе) пенсионеров, бросающихся на милицию, тоже, надо сказать, не богатырской стати, то вспоминал рассказы приятеля, в детстве якшавшегося с измайловской шпаной. Эти подрастающие гопники, представляющие Измайловский парк своим Шервудским лесом, считали «не по понятиям» просто так обирать припозднившихся прохожих. Для этого высылался тот, кто помельче, который хамил, плевался, короче, нарывался. И, когда какой-нибудь студент хватал паршивца за шиворот, из-за кустов выдвигались основные — «ты что же это, интеллигент, трудового подростка обижаешь… будешь наказан!».

Те пожилые москвичи, сами того не ведая, и выступили в роли приманки. «Основными» же стали парни покрепче — националисты из банд Баркашова и Макашова, которые позже даже не скрывали своего вполне сознательного участия в той провокации. Главарям и зачинщикам московских безобразий казалось, что, только увидев драки на улицах столицы, за ними поднимется вся Россия. Ничего подобного! Я в то лето объездил с камерой полстраны, везде только и спрашивали — «вы там в Москве опять дуркуете? Вот делать нечего…».

В сентябре наша программа получила заказ на съёмки сюжета о рекламном туре для иностранных туроператоров Петербург — Великий Новгород — Псков — Москва. Прощальный банкет проходил в ресторане гостиница «Украина», окна выходили на уже осаждённый Белый дом. На него поглядывали с любопытством, но без всякого страха — те, кто были при деле, занимались своим делом…

3 октября мне позвонил мой монтажёр из Останкино:

— Нас едут убивать какие-то уроды. Уходим на пивзавод (из технического центра есть подземный переход на территорию Останкинского пивзавода), если что, не поминай лихом.

Я разнервничался, в монтажной оставалась кассета с пилотным выпуском программы «Спид-инфо-видео» — полгода нашего коллективного труда. И когда Гайдар по российскому телеканалу призвал москвичей защитить мэрию, уже совсем собрался… да семья не пустила. И правильно сделала — творить историю надо в трезвом состоянии…

На следующий день позвонил заказчик сюжета и будничным деловым тоном предложил приехать к ним в офис за окончательным расчётом.

— А как же…?

— Жизнь продолжается, всё скоро закончится.

Офис находился у метро «Белорусская», в стратегической близости от Белого дома. Мужики с пивом в руках деловито обсуждали из каких моделей танков палят по Белому дому — Т-80 или Т-84? И никаких споров о том, кто прав или виноват в этом противостоянии. О какой угрозе гражданской войны идёт сегодня речь? Шпану призвали к порядку, жёстко, но призвали. На том всё и кончилось…

Я не большой специалист в бронетехнике, но всё-таки служил в Кантемировской дивизии, бывал на танковых стрельбах. Не беру на себя смелость утверждать, что по Белому дому тогда палили болванками (есть такая версия). Но то, что это были снаряды наименьшей разрушительной силы, тут даже к бабке не ходи. Я видел, какие разрушения производят зажигательные или кумулятивные снаряды… а в здание толком даже дырок не было. Думаете, боялись больших разрушений? Об этом тогда никто и не думал (разве что Паша Бородин, потом нагревший руки на ремонте), просто не хотели лишних жертв.

Назовите мне имена депутатов, погибших в те октябрьские дни. Нет таковых. Тогда о каком расстреле парламента идёт речь? Если кого-то и попинали ногами при аресте, так только за борзость. А как ещё должны поступать военные с теми, кто в них недавно целился из автомата? Когда я оправдываю реакцию наших ОМОНовцев на хамство, плевки и камни, летевшие в них в Тбилиси, со мной многие соглашаются. А тут просто пендалей накидали, никого не забили…

6 октября я поехал в Останкино. Удивительно, но там не было никакого особого пропускного режима. Наша монтажная находилась в самом пострадавшем углу технического корпуса. Кассета выжила, в последний момент умница-монтажёр положил её на самый высокий шкаф, куда не достал ни огонь, ни вода из пожарных брандспойтов. В соседних аппаратных выпивали — поминали погибшего инженера Сергея Красильникова. Все говорили о том, что пуля прилетела ему в затылок из глубины здания, у кого-то из оборонявшихся просто не выдержали нервы. И до сих пор говорят… просто это никому давно неинтересно.

Вернее, интересно с проигравшей стороны. Оттуда задаются вопросы — как посмели стрелять в людей? Неужели не в курсе, что телецентр с эфирными зонами всегда относился к перечню особо охраняемых государственных объектов? А охраняли его в те дни, кстати, так себе. Не знаю, уж какой там был состав спецназа «Вымпел», может, молодёжный, но те ребята с автоматами, которых я видел шестого числа, были вполне призывного возраста. Они просто исполнили воинскую присягу… а как иначе?

Даже представлять не хочется, что творилось бы в стране, захвати тогда власть Руцкой с Хасбулатовым. По той простой причине, что им бы пришлось расплачиваться с главшпаной — Макашовым и Баркашовым. Новые еврейские гетто, запреты на профессию, черта оседлости? Зная этих уродов, думаю, дело бы этим не обошлось.

Так же неясно, по какому бы пути пошла Россия. По той простой причине, что именно на ельцинской стороне находились все знающие, деловые люди. Реставрация социализма? Сейчас бы мы завидовали благосостоянию северокорейцев. Если бы выжили. Тут даже не сослагательное наклонение, СОСЛАГАТЕЛЬНОЕ ОТКЛОНЕНИЕ, вот как это называется.

Но всё закончилось мирно для обеих сторон, те, кто устроил мятеж, просушили штанишки и респектабельно раздают интервью о своей роли в новейшей истории. И бог с ними, мало ли придурков бродит по свету. Октябрьские же события 93-го в целом остались исключительно московской истории, остальная страна находилась в роли наблюдателей. Вот такая плата за сытую столичную жизнь.

И «гадину» тогда до конца не додавили. Может, ещё аукнется…

(фото с https://mixyfotos.ru) 

Леонид Черток, главный редактор ИА RUSNORD