Жил-был Кулемин

От автора :
 ...Очень, очень давно я заметил, что абсолютное большинство людей стереотипно реагируют на возникшие перед ними препятствия, чётко сообразуясь со специфическими особенностями преграды - если это, предположим, бордюр (поребрик по-питерски), то они обязательно на него наступят, а если это кучка дерьма - старательно перешагнут. И жизнь их проста, она легко и успешно скользит по чёрточке , разделяющей и связывающей две даты где-нибудь на Хованском...
 Но есть люди, которые преодолевают барьеры принципиально иначе - поребрики ( бордюры по-московски) они перешагивают , с разгона влетая в глубокую лужу, весело и песенно выходят из неё, чтобы самозабвенно наступить на кучку собачьих какашек. Радостно смеясь, они небрежно соскабливают налипшее на подошвы о ближайший бордюр ( поребрик по-питерски ) и беззаветно идут дальше, смущая гладь очередной лужи....
 Я всегда с любопытством и живым интересом слежу за их судьбами, стараюсь с ними дружить и поздравлять с многочисленными их днями рождения. Единомышленники. Соплеменники. Такие же , как и я.

 ***
 Ещё будучи младенцем и наблюдая за взрослыми, Кулёмин часто задавался вопросом - а критичен ли процесс философского индивидуализма в аспекте сублимативных тенденций сикулярных новаций? Не транспонируются ли диффузивно эманации при аллитерационных апробациях? Суггестивны ли фононы?
 И только став взрослым, он понял - да, надо закусывать, но не надо смешивать и ещё не надо сморкаться при дамах.
 ...Однажды в полдень, уже будучи зрелым писателем, Кулёмин выпил водки и получил состояние опьянения.
 " Ну вот...", - подумал Кулёмин, - " ...теперь я состоятельный человек... судя по тому, что осталось ещё до фига - могу даже заняться благотворительностью, если кто зайдёт... А что, лиха беда начало! Рокфеллер вон - начинал чистильщиком обуви! ... правда, в Нью-Йорке... Ну а Ротшильд - так тот вообще простым бароном! Главное - с умом подойти к делу, не промотать состояние, а увеличить, укрепить и преумножить!".
 Что он и сделал, как всякий разумный человек. И лёг спать.

.... Зазвонил телефон.
 -- Кокого хрена!... в четыре часа утра? - раздался хриплый от недосыпа голос Гоши. Он вылетел из-под плинтуса и замер в центре комнаты в картинной позе:
 - Кулёмин, это, наверное, тебя! Ты трубку брать будешь или нет?!
 - Аа.... что....
 - Тебя к телефону!
 - А пошли они все...все...все... на... в... хррр...хррр...
 Телефон замолк.
 - Телекинетик и философ... - с удовлетворением резюмировал Гоша и отправился под плинтус досыпать.
 Светало...
 ***

 День был обычен, привычен, безличен. Но только на первый взгляд! Ничто не смеет быть привычным, безличным и обычным в присутствии гения!
 ... Кулёмин покачивался на двух задних стульих ножках, свои закинув на стол. Поза шерифа, у которого подозрительный Харрисон Форд уже пойман, заперт, но ещё не опознан и не оправдан. Этакая патриархальная благость. Глаза Кулёмин прикрыл, руки сложил на груди, дышал ровно и глубоко.
 ...Рыжий таракан Гоша жил при Кулёмине всегда.Шалил по молодости, практиковал бои без правил, стал профи, потом вышел в отставку, когда выяснилось, что он всё-таки берсеркер и связываться с ним - себе дороже, в отставке было затосковал - но потом на досуге прожевал архив нескольких библиотек, стал полиглотичен, философичен, эрудирован, немного агностиком, был предан дружбе, любимому плинтусу, Кулёмину и где бы что бы сожрать.
 Любил думать, советовать, критиковать, хорошую музыку и читать Чижова.
 Последнее пристрастие часто вступало в противоречие с каким-нибудь другим его пристрастием - но Гоша всё-таки читал Чижова, хотя это и делало его на некоторое время меланхоличным и сварливым.
 Так они и сосуществовали в одном пространстве - писатель Кулёмин и рыжый гигантский Blattella germanica, обрусевший и изрядно пьющий....

 А сейчас Гоше было немного скучно, но лишь немного. Он только четверть часа назад вернулся с очередного рандеву, был сыт во всех отношениях и благодушен. С живым интересом Гоша наблюдал за эквилибром Кулёмина , но дружба победила :
 - Кулёмин, ща навернёшься...
 - Ништо... пустое... позади стенка....
 - Если бы ты не был так занят мыслями о вечном, то дал бы себе труд вспомнить, что вчера мы переставили стол, чтобы прикрыть вылетевшие паркетины, и теперь позади тебя угол комнаты с пустой стеклотарой...
 Кулёмин стремительно засучил ногами, шурша задниками тапочек по столешнице. Глаза, впрочем, не открыл. Стул принял более устойчивое положение, оставаясь двуногим.
 - Скажи мне, друг мой, что томит тебя именно сейчас? Чего бы ты возжелал?
 Гоша потёр затылок первой попавшейся лапой :
 - Пожалуй -- ничего... Пока - ничего... Именно сейчас - я вполне всем доволен....
 - Вооот!

Кулёмин стремительно, как будто Харрисону Форду злой полицейский дубинкой  постучал по решётке обезьянника, сбросил ноги со стола и сел ровно :
 - Вооот! А я желаю! Я желаю стать лучше, чище, позитивнее! Ибо - в чём есть смысл жизни? Это повседневная, часто изнуряющая, генерация позитивных энергий в целях неуклонного преуменьшения всеобщей энтропии вселенной! Я думаю - именно так! А что есть позитив в нашем случае? Только альтруизм, светлый, искренний и своевременный!
 - Ну дык...

Ясным, практически горящим глазом Кулёмин посмотрел на стол. Никто, даже самый отъявленный мизантроп не назвал бы увиденное Кулёминым натюрмортом, ибо на столе жило всё! На мониторе, в программе "eMule", бегали цифирки и разноцветились шкалы закачки, на панели инструментов пощёлкивали сообщения о новых письмах и просьбы об авторизации, а по клавиатуре ползла муха. Рядом стояла бутылка немироффки с перцем, и никто не посмел бы назвать эту поллитровку неживой! Аква вита, в полный рост, весёлое весеннее солнце преломлялось в хрустале, который был рождён простым стеклом, и рыжими зайчиками прыгало по стенам. Только стакан стоял смирно, но всем своим видом он демонстрировал готовность ко всему.
 Кулёмин был собран и категоричен :
 - А скажи мне, Гоша, если у тебя настолько всё в порядке, что даже и странно - то в отношении кого я могу проявить альтруизм? Кто ближе всех мне? Кто трепетно меня любит и пользуется взаимностью? Это я сам!
 - Ну дык...
 - А чего желает этот " я сам", какую его мечту я могу реализовать легко и альтруистично? "Я сам" хочет испить вот этой горилки и не закусывать, дабы не разрушить букет и не опошлить послевкусие!

И с этими словами Кулёмин налил и выпил. Зажмурился, подумал.... Пробормотал :
 - Тот альтруист даёт вовремя, который альтруистичен вдвойне...
 И налил, и выпил ещё раз.
 Гоша смотрел на друга, восхищаясь как умом Кулёмина, так и его вместительностью. Сам Гоша за раз два по двести грамм не осилил бы.
 - Кулёмин, так что теперь с энтропией?
 - Она существенно приутихла! - решительно сказал Кулёмин.
 ... Потом они смотрели в окно и слушали "Jethro Tull", правда - в MP3.

Ярослав (Сэнди) Трусов