СССР, Гагарин… и моя бабушка. С нелюбовью о космосе

Сегодня отмечаем юбилей первого полёта человека в космос. Советского человека, это факт. 60-я годовщина уже отметилась скандалом – кто-то «умный» распорядился убрать на известном плакате надпись «СССР» с шлема Гагарина, о чём с возмущением написал коллега Рудалёв. В этом я с ним солидарен - глупость, конечно. Моё отношение к почившей стране известное… но ведь БЫЛО.

В этот день я вспоминаю, что никогда не хотел быть космонавтом. Актёром мечтал, пограничником хотел, даже следователем (правда, быстро прошло под осуждающими взглядами аристократичных родственников), в повара готовился. А вот космонавтом - ни разу. Хотя, казалось бы…

Ровно 60 лет назад мама усадила двухлетнего Леню в коляску и повезла встречать дядю Юру Гагарина, вернувшегося из космоса. Для неё это был совершенно невозможный поступок, учитывая мамину неприязнь к любым мероприятиям массового характера. Ещё более удивительно и невозможно то, что милиция беспрепятственно пропустила к самому бордюру Большого каменного моста подозрительную женщину в импортных брюках и шиньоне, с не менее подозрительным ребёнком. Подобное прекраснодушие органов объясняется тем, что в тот день о провокациях никто и помыслить не мог, Гагарина заочно любил весь мир.

Мама рассказывает, что её с коляской пропустили туда, где лучше видно, ещё и бездетный народ раздвинули. Мол, увидит пацан, запомнит, а вырастет, может и сам на Марс полетит или куда повыше. Я же мирно посапывал в открытом по причине ранней и тёплой весны детском «кабриолете». Не поверите, но я помню того дядю с ослепительно-детской улыбкой, стоящего в кабриолете для взрослых. Вот помню и всё!

Однако в детском саду я уже чурался игр в космонавтов, и корабли «Восток» из кубиков не строил. Однажды так прямо и заявил — «мне неинтересно». Воспитатели посмотрели на меня, как на больного. Пришлось примерить на голову цинковое ведро, исполнявшее в нашей группе роль гермошлема. Первые уроки вынужденного лицемерия и приспособленчества, сколько их у меня ещё будет…

С отношением к космосу окончательно определился к первому классу.

Мне повезло, с детства вокруг меня кудахтали сразу четыре бабушки. Две родных, одна двоюродная и одна — седьмая вода на киселе. Её-то я и любил больше всех.

Баба Женя, Евгения Ивановна Маслова, приходилось двоюродной сестрой моей родной прабабушки по материнской линии. Барышня из известной купеческой семьи Масловых, прославившейся знаменитыми калачами, их частенько поминает в своих мемуарах знаток дореволюционного московского быта Гиляровский. Робкая от рождения, вдобавок до смерти напуганная революцией и её последствиями (мужа старшей сестры зарезали в подъезде за бобровый воротник, близких родственников сослали за активное участие в Новой Экономической Политике), она всю жизнь прожила бездетной старой девой. Вся её нерастраченная на мужчин душа и нежность достались моей маме, а потом перешли мне.

Как же баба Женя меня любила! Именно с ней чаще всего я гулял на Чистых прудах и кормил уточек. Именно она проводила со мной каждое лето на даче у другой бабушки, с которой её связывали весьма непростые отношения (революционная баба Лиза называла бабу Женю за глаза «недобитой в 18-м сволочью»). Именно она тайно отнесла меня ещё младенцем в храм в Кривоколенном переулке. Иначе так бы нехристем и ходил, остальные мои бабушки были атеистками, от умеренных до воинствующих.

Иногда она приводила меня в свою крошечную комнатёнку в многолюдной и социально многослойной коммуналке на Сретенке. Бабушка откровенно стеснялась этой жилищной убогости, ведь её собственное детство прошло не в пример просторнее. Половину жизненного пространства комнатки занимал целебный алоэ в кадке. Его сок мне давали на серебряной чайной ложечке в качестве профилактики от постоянных простуд. А потом в виде запивки шла чашка настоя чайного гриба. Я глотал и морщился, запивал и морщился, не понимая, что эти мгновения и называются счастливым детством.

Баба Женя была фанаткой чайного гриба, каждый раз объясняя, что это первейшее средство от рака. Как чувствовала…

Когда мне было шесть лет, баба Женя тихо исчезла из моей жизни вместе со вкусом гриба и алоэ. Как же я по ней скучал, даже писать выучился на письмах к ней. Когда же подошло первое в жизни первое сентября, поставил перед роднёй ультиматум — «без бабы Жени в школу ни ногой, даже не уговаривайте». Тогда-то мне и признались, что моя любимая бабушка умерла в хосписе для раковых больных полгода назад. Несколько месяцев перед этим пролежала в больнице, надеясь и не веря, что её так подвёл друг-гриб. Очень радовалась моим письмам, отвечала, что отдыхает в санатории у моря. Почти не мучилась, старость тела от ада на Земле спасла. Этим меня и пытались успокоить.

А для меня в тот день небо на землю упало, дальше ничего не помню. Сидел на кровати и захлёбывался горем первой утраты и разочарованием от бренности бытия. Но тут радиоточка невнятно проквакала про «очередной запуск на орбиту». Дальше мама рассказывала, что мои слёзы из горьких моментально стали злыми. Я затопал ногами и погрозил в сторону приёмника кулачком: «А ну-ка заткнись! Зачем мне ваш дурацкий космос, когда мою любимую бабушку спасти не можете?». В тот день моя мама, по её признанию, впервые гордилась нестандартностью мышления своего сына. Впрочем, больше я её этим так ни разу и не порадовал…

Вы удивляетесь, почему столько слов о бабе Жене и так мало о космонавте Юре? Просто Гагарин мне никто, а бабушка — самая любимая. По-моему, это естественно.

Ладно, будет вам и про Гагарина, и про космос.

У моей мамы есть двоюродный брат дядя Витя. Он военный, всю жизнь преподавал что-то мудрёное в академии Жуковского. К космосу офицер-коммунист Чернышёв всегда относился чисто утилитарно — как к транзитному маршруту по доставке ядерного заряда прямо во двор Пентагона. Когда американцы первыми высадились на Луну, он только отмахнулся — «глупостями занимаются».

Так вот, я прекрасно помню, как моя диссидентствовавшая напропалую мама обвиняла его в очернении советской действительности: «космос — это окно во Вселенную и путь к миру!». Понятное дело, тогда мало кто догадывался, что концепция использования космоса в плане изничтожения враждебной идеологии изменилась только со смертью Сталина и приходом хрущёвской оттепели, но настроения в кругу шестидесятников были именно такими.

Собственно, это можно расценивать как критику на фильм Алексея Германа-младшего «Бумажный солдат». В нём жена первого врача в истории отряда космонавта, этнического грузина и сына узника ГУЛАГа (что само по себе нонсенс, оттепель оттепелью, но ведь не жара?!), в компании друзей начинает осуждать политику партии в покорении Вселенной. Пусть они сто раз друзья дома, а стукануть могли из одного чувства справедливости. Посадить, может, и не посадили, но муженьку говорливой дамочки после такого один путь — в районные терапевты…

Кстати, вы когда-нибудь задумывались, почему о втором главном отечественном бренде после Победы над фашизмом снято так мало художественных фильмов? Есть эпохальное «Укрощение огня» с выхолощенной биографией Сергея Королёва, но там Гагарин появляется буквально на минуту. Ради знаменитого «поехали!», которое, по последним данным, он произнёс за несколько дней до исторического старта, принимая рюмку «на ход ноги».

И в «Бумажном солдате» он всё время на общем плане, крутит педали в казахской грязи, да и фильм не о нём. Как-то наткнулся на одном из второстепенных каналов на нечто черно-белое, зато полностью посвященное первому космонавту. Сначала подумал — «и почему так редко показывают?», но через пять минут понял — «и правильно делают!». Про «Гагарин. Первый в космосе» без тоски даже вспоминать не могу.

Вполне допускаю, что это сами кинематографисты боялись и боятся не дотянуть экранный образ до обаятельного величия прототипа.

Однако всё тот же дядя Витя полушёпотом рассказывал, какие личностные проблемы были у первого космонавта Земли. Можно понять и простить — на колхозного паренька буквально небо свалилось. Но как же, подозреваю, эту популярность ненавидели себялюбивые кремлёвские старцы – один раз слетал и уже герой на все времена! А тут ещё его минимум раз в год на экране телевизора лицезреть, не дай бог, госпремии исполнителю роли вручать. А накоси, выкуси!

В новой России Юрий Гагарин стал настоящей иконой всего советского. Но это в пропаганде, дети в него совсем не играют, я своих ни разу за этим не застукал. Им больше по приколу Супермен,  тот ещё космонавт. Но ведь и мы в их возрасте не играли в Дениса Давыдова.

Для меня тот исторический полёт – апофеоз советского тщеславия. Давно известно, народу сообщили о полёте первого человека в космос только после удачного приземления. Сгори корабль в атмосфере, мы никогда бы не узнали имени Юрия Гагарина, не увидели его лучезарной улыбки. Информация была бы засекречена на века, вместо героя – кучка безымянного пепла. А дальше новые миллионы на космическую программу, лишь бы быть первыми. Уже на следующий год случился новочеркасский бунт из-за невозможности рабочему купить для своей семьи мяса. По мне, так лучше, как в Швейцарии – в космос не летают, зато живут зашибись.

И пусть на гермошлеме останется надпись «СССР». Как штамп историческому лицемерию. Пусть наши дети видят и помнят.

…Говорят, мы сегодня стоим на пороге новых свершений. Кого-то собираются послать на Марс, Илон Маск обещает превратить бывший героизм, за который Золотую Звезду давали, в экскурсию выходного дня. На хрена, спрашивается, на Земле все дела переделаны? Тем более что любимые бабушки всё умирают и умирают…

Леонид Черток