«Рублёв» с Рублевки. Рецензия на фильм «Фея» Анны Меликян

Анна Меликян – одна из немногих современных российских режиссёров, фильмы которых нужно посмотреть. Пусть они и не всегда удачные. Зато поиск своего жанра…

«Фея» - продолжение исследования странных женских образов, начатое режиссёром в «Русалке». Героини – отнюдь не красавицы, своим поведением и манерами скорее раздражающие, чем притягивающие. Зато каких парней отхватывают – успешных секс-символов современной России (Цыганов, Хабенский). Впрочем, эта линия далеко не самоцель автора, ей и мужиков хочется препарировать, и остросоциальные проблемы общества копнуть, и даже политику действующей власти тронуть (слегка).

Как появляются эти странные смешнульки (русалки, феи) в жизни представителей противоположного пола, чей ежедневный путь - от подъезда родного пентхауса до машины, на ней в офис, а потом в ночной клуб, оторваться по полной в кругу себе подобных? Такие не подбирают одиноко голосующих на обочине дорог, будь она трижды раскрасавицей, к таким они сами липнут, пытаясь доставить хозяевам жизни оральное удовольствие в любом удобном (и не очень) месте. Фантазия сценариста в помощь…

Измазанная краской под кровь активистка протестного движения (униформа протеста – нижнее бельё, что сразу отсылает зрителя к украинским «феминам», чьи золотые денёчки давно прошли), спасаясь от дубинок полицейских, запрыгивает в дорогую иномарку. Хозяин авто, конечно, не рад такому пассажиру, но вытащить за волосы наружу залетевшую надоедливую муху (ни разу не стрекоза) тоже не может – на заднем сиденье дочка, с которой у него тоже проблем выше крыши.

Если судить о жизни по кинематографу, от подобных явлений сплошные неприятности – или в блуд втянут, или начнут вытаскивать твоё естество (внутреннее, а не то, что в штанах) наружу. В данном конкретном случае произошло именно последнее.

Коммуникация с семьёй владельца успешного компьютерного бизнеса (студия рисует игровые страшилки с уклоном в отечественную мифологию и славянофильство) начинается именно с проблемной дочки – принципиальная молчунья глазами проникается к окровавленному явлению. От явления так и прёт позитивом, улыбка не сходит с лягушачьих губ (физиологическая особенность – «у меня рот до конца не закрывается»). И всё время говорит… лично меня такие особы раздражали с юности. Рассказы про то, что в поисках своего призвания, то ли актрисы, то ли модели, пробует себя в публичных выступлениях на грани эпатажа, почему-то напоминают откровения начинающей путаны подщофе, Которой хочется заплатить и никогда больше не видеть.

А вот геймдизайнер проникся и пытается встроить случайную попутчицу в своей успешный медиабизнес. Чем она его так сразу привлекла? Судя по всему, Меликян уверена – умный зритель с тонкой душевной организацией и так поймёт, остальным объяснять бесполезно. Остальным ничего не остаётся, как задуматься над своей недогадливостью и толстокожестью.

Как же начинается перерождения циничного дельца, который до эпохальной встречи с социально активной феей извлекал выгоду даже из нападений неонацистов на таджикских дворников и геев под символом придуманного им «Коловрата»? С посещения в поисках художественного решения одного из владимирских соборов, где фея находит его сходство… Андреем Рублёвым. Первым, к слову, посещением, странно, что серьёзный предприниматель, разработчик виртуальной реальности, делающей деньги на исторических параллелях, не озаботился этим в самом начале запуска проекта. Всё-таки данный рынок давно не пустует, наоборот, там страшная толкотня, достаточно набрать в поисковике «виртуальные игры».

Именно под сводами старинного собора у героев начинается химический процесс взаимного притяжения. Но духовного, всё в рамках приличий, персонаж Хабенского продолжает искать физические удовольствия на стороне. Чего его проводнице в мир прекрасного явно мало - она страдает и ищет хоть каких-то признаков любви со стороны своего объекта страсти. По-детски инфантильно… но уж такой её придумала автор. Ей-богу, иногда мне кажется, что все главные героини в фильмах Меликян - альтер эго автора.

Главный мужской персонаж «Феи» неприятный тип, напоминающий героя душеотвратного «Духlessa». Циничный, беспринципный, нацеленный на прибыль любыми методами, грубый со всеми – от сотрудников компании (художников каждый может обидеть) до членов семьи и случайных половых партнёрш. Кстати, такта на новую душевную подружку ему тоже ненадолго хватает… короче, мужлан мужланом, несмотря на творческий прикид. Типаж, скорее, карикатурный, чем реалистичный, зачем-то именно такой и нужен…

И тут нас подводят к таинству реинкарнации. Помните у Высоцкого в «Переселении душ» - «Но, если туп, как дерево, Родишься баобабом»? Бывают и другие варианты – на сеансе у психолога (или парапсихолога, что точнее) приземлённый до уровня рюмки с текилой геймдизайнер чувствует себя иконописцем Рублёвым из известной кинокартины Андрея Тарковского. Со всеми откровениями, как творческими, так и духовными.

Верит ли автор рецензии в такое? Да на раз! Но вот в продолжение… когда подобное откровение нисходит на простого смертного, он бросает всё и уходит в монастырь замаливать всё ранее им содеянное, или, в самом крайнем случае, начинает рисовать добрые мультяшки, каких-нибудь «Барбоскиных» и «Фиксиков». Ну, логично же, иначе к чему было откровение свыше?

Увы, «Рублёв» Тарковского остался в пафосных диалогах героев, а персонаж Хабенского в своём времени… Рублёв с Рублёвки («Ты знаешь, в честь кого названо Рублёво-Успёнское шоссе?». «В честь рубля, наверное»). Его сомнительный с моральной точки зрения бизнес идёт своим чередом. Попытка духовно спасти одного из самых ярких представителей банды националистов-коловратистов заканчивается смертью физической. Без всякой пользы для окружающих, даже мама-депутат, сыгранная Даупкунайте в непривычных для этой актрисы блеклых тонах, не выбрасывается из окна кабинета на Охотном ряду, как современный апофеоз вечной проблемы «отцов и детей». Разве что героя, совершившего в своей немолодой жизни первый героический поступок, чуть не до смерти буцкают ногами продукты его геймерского творчества. Очищение? Если бы… в качестве бравых воинов Апокалипсиса появляются бойцы ОМОНа, ломающие руки нацикам, как в самом начале фильма «экоактивисткам». Полное смешение смыслов и метафор, из которого я так и не выбрался.

Предупреждаю, рассказанное выше на двух страницах текста длится два с половиной часа экранного времени, преступно долго для авторского «смыслового» кино. Со всеми возможными «кинодопусками» - в общую палату реанимации врачи с радостью допускают не только детей, но и неродственников умирающего. Со странными намёками – на пару секунд появляющаяся в кадре бывшая жена красавца-дизайнгеймера убивает своими одутловатыми размерами и не оставляет никаких сомнений в причинах их развода. С откровенной подставой всего протестного движения – судя по интерьерам коммуны-штаба фемин, борются они не только за идею и живут отнюдь не на пособия по безработице. Разве что фраза прозревшего виртуальщика звучит настоящим пророчеством – «власти выгодно загнать народ в онлайн». Впрочем, с творцами это случается сплошь и рядом.

Зато концовка полный блеск: «Подруга, пойдём пожрём».

Чего и всем советую… мало ли.

Леонид Черток