Колесница бога Ваты. Анатолий Беднов разглядел сакральный смысл в киноблокбастере "Т-34"

Танком – по миру антитрадиции

По экранам России с триумфом прокатился фильм «Т-34» режиссера Алексея Сидорова. Создатель телесериала «Бригада» ныне решил обратиться к событиям Великой Отечественной. История о том, как группа узников концлагеря на танке «Т-34» вырвалась с полигона и задала жару нацистам, уже была экранизирована в шестидесятые годы – памятный многим фильм «Жаворонок». Спустя более полувека лихие красноармейцы вновь мчатся с ветерком по автобанам Германии, истребляя живую силу и технику врага и вызывая шок у немецких обывателей. На этот раз все четверо остались живы (герои «Жаворонка» погибли) и после войны возвращаются в родные места.

Фильм вызвал шквал откликов: от самых восторженных до критических, ставящих в укор авторам ура-патриотизм, подражание голливудским блокбастерам или исторические ляпы. Не будем заниматься ловлей «блох» (без которых обходится редкий, хоть трижды оскароносный, фильм) и обратим внимание читателей на то, чего не заметили поклонники и критики картины.

Четыре танкиста – боевой офицер, белорус-хлебороб, охотник и будущий священник. Неслучайно возникает ассоциация с четырьмя изначальными варнами (сословиями) древности, причем достаточно глубокой древности, индоевропейской или ностратической, когда еще не было шудр (наемных или подневольных слуг), и четвертой варной, скорее всего, являлись охотники-добытчики. Воин, жрец, пахарь, охотник. Четырехчастный социум истинных (т.е. подлинных, а не сочиненных в алхимических лабораториях профанного европейского оккультизма) арийцев древности.

Итак, экипаж машины боевой – это в большей степени воины с колесницы грозного бога Ваты, чем просто танкисты. И сдается мне, что недруги России, придумавшие для российских патриотов презрительную кличку «ватник», перехитрили сами себя. Ибо «ватник» – боец из воинства грозного бога бури. Вата разрушает ветхий миропорядок, дабы расчистить площадку для нового. Его Колесница врывается в мир профанации и антитрадиции (живым воплощением последней и был фашизм), повергая в обморок провинциальных фрау, разоружая трусливых шуцманов, размазывая эсэсовцев по асфальту автобана. И добивает врага в решающей схватке на калиновом мосту, как русские богатыри в былинах.

Так Традиция возвращается в лязге танковых гусениц и грохоте снарядов. И горе тем, кто станет не ее пути. Вот такой блокбастер получился. Осознавал ли сам автор сакральный смысл своего детища? Наверно, нет. Его устами говорило и рукой водило коллективное бессознательное евразийских народов.

Анатолий Беднов