Нетолерантный разговор. Беженцы изменят лицо Европы на гримасу

Есть привычка (дурацкая) начинать день с новостей «Евроньюс». И какой месяц меня каждое утро пугают кадрами из Европы. То мёртвые дети на пляжах Италии, то страшные находки в трюмах судёнышек контрабандистов, одномоментно превратившиеся в современное подобие нацистских газенвагенов, то отчаянный бросок многодетных родителей с малютками на руках через заборы и пограничные поля в европейское счастье.

Как правило подобные сюжеты заканчиваются толерантным интервью с местными активистами либерального толка, проговаривающими известные истины о том, что каждый человек достоин счастья… просто его на всех не хватает. Язык не поворачивается спорить, глядя на загорелую измученную малышку, замершую перед объективом телекамеры в ожидании рая, который ей обещали её родители. Вот только на других кадрах в Европу рвутся одни брутальные пацаны, которым лишь раздай оружие – и завтра от ИГИЛ с «Аль-Каидой» клочки полетят по закоулочкам. Однако спешат они совсем в другую сторону…

Мне вспоминается перестроечный фильм «Афганский излом», в котором главный герой, советский офицер, губами Мигеля Плачидо отвечает трясущемуся от страха стороннику социалистического Афганистана на вопрос, что ему делать, когда уйдут «шурави» и придут талибы – «ты возьмёшь в руки автомат и будешь сам защищать свою семью». Вроде, всё логично и ясно… однако не везде, и не всем.

Люди с Востока, рвущиеся на Запад, называют себя «беженцами». У некоторых есть для этого предпосылки – в их странах идёт война. Но тогда извольте и вести себя соответственно, не униженно, нет, только благодарно, помня про свой устав и чужой монастырь.

Когда-то статус беженца получали все, вырвавшиеся на Запад из «социалистического рая». Сделать это можно было двумя способами – легальным (выехать по «еврейской квоте») и нелегальным (сбежать во время командировки, гастролей, захода советского судна в иностранный порт…). А дальше… «куда кривая американской мечты вывезет» (к/ф «Брат-2»). Как правило, вывозила - отец моего друга детства, преподававший в МГУ научный коммунизм (представляете его «востребованность» по ту сторону «железного занавеса»), сбежал в начале 70-х из тургруппы советских преподавателей высшей школы в Египте, перебрался в США, несколько лет подметал аэропорт в Чикаго, но через лет десять стал респектабельным владельцем двух нью-йоркских кофеен.

Конечно, есть и более скучные примеры. Так, автор пронзительной военной драмы «Зося», кинорежиссёр Михаил Богин вместо покорения Голливуда много лет работал лифтёром в Нью-Йорке, да не на Манхеттене, а в Бруклине… пока не вернулся уже в перестроечную Россию, но это, скорее, корпоративная проблема творческих людей. Представители более человеческих профессий, как правило, находят себя, пусть и не в изначальном призвании. Главное - интеллект, трудолюбие и поменьше претензий. Кстати, самыми счастливыми на Западе оказывались люди самых простых профессий, например, таксисты, в деньгах они только выигрывали при переезде, и в статусе ничего не теряли.

Однако во время своей «американской эпопеи» в начале 90-х я уже слышал недоумённые комментарии от аборигенов, жалующихся на то, что в последние пару лет к ним стали приезжать «совсем другие русские». «Прежние русские, хоть и картавили, но учились, работали, выбивались в люди, приносили пользу новой стране. А эти, понаехавшие, бездельники – сидят на велфере (пособии), бездельничают, воруют в супермаркетах и окают». Имелись ввиду евангелисты-пятидесятники, в основном с Украины, тоже получившие статус «политбеженцев». Они цинично не скрывали, что научились креститься перед подачей документов на выезд… ну и мотивация соответствующая. Повкуснее (кушать) и поменьше (работать).

Открывшиеся в 90-х (по крайней мере с нашей стороны) границы за несколько лет фактически свёл эмиграционный поток к маленькому ручейку, который присутствует в любой, самой благополучной стране. Уехали все те, кто был нацелен на отъезд, а уж евреи, особенно в провинции, вообще стали раритетом (то, что единицы оставшихся всё равно не дают кому-то покоя, тема для отдельного разговора). Увы России, но её покинули лучшие – самостоятельные и подготовленные, как правило, с высшим образованием, а то и учёной степенью. Я специально выяснял, разговоры о многочисленной «русской мафии на Западе» сильно преувеличены, она теряется среди других этнических ОПГ. Ну, а та, что есть, например, в Лондоне и Париже, имеет ярко выраженный «кавказский» оттенок.

Что останавливало наших работяг в самые трудные для промышленности годы? Сразу несколько факторов, в том числе и ментальных. «Тяжелы на подъём», «у советских собственная гордость», «где родился, там и пригодился»… плюс плохое преподавание иностранных языков в средних учебных заведениях. Это при том, что россиянам не так сложно интегрироваться в западное общество – и Христос общий, и культуры близкие, и внешне почти не отличаемся. Однако ненавязчивы, трезво оцениваем свои силы, таланты и возможности, не хотим стать обузой.

Но таких «комплексов» нет у людей с Востока. Если русский в Баку просто постесняется жарить на улице шашлык из свинины, то взрезать барану горло в центре Москвы у приезжих мусульман считается чем-то само собой разумеющемся, а любые укоризненные слова в свой адрес воспринимаются на уровне оскорбления национальной гордости и поругания религиозных святынь. Благо, власть пока находит общий язык и понимание со старейшина общин, объясняя, что не стоит испытывать терпимость рядовых представителей титульной нации. В Европе с этим всё более запущено…

То, что я вижу по телевизору, напоминает какой-то дикий «праздник лицемерия». Орды людей с горящими глазами, полные решимости вырвать право на лучшую жизнь у европейцев вместе с трахеей… кажется, что в следующем кадре уже коренные немцы с французами будут бежать в панике из собственных домов куда подальше. Слишком долго они жили хорошо и в достатке, воля к борьбе за выживание не могла не притупиться.

Впрочем, за что биться с пришельцами? Слышал несколько интервью, в которых прибывшие сирийцы рассказывают, что дома изучали медицину. Хватит ли у них квалификации (и усидчивости), чтобы подтвердить квалификацию? Или придётся вводить ставку дворника на каждый метр гамбургской улицы? Именно придётся, потому что ничто так не развращает людей, всю жизнь проживших в стеснённых обстоятельствах, как социальное пособие, на которое можно худо-бедно существовать. А если ещё немного подворовывать, приторговывать наркотиками, клянчить на улицах у прохожих по пятьдесят евроцентов, то вообще лафа. Уж точно лучше, чем дома, где в добавок и стреляют.

Те, что рвутся в Европу сегодня, напоминают мне то сознательных нахлебников, то ещё хуже – авангард для будущего захвата Старого света. Конечно, их ближайшие предшественники тоже не спешили интегрироваться – жили общинами, строили мечети, демонстративно общались на родном языке. Эмигранты из Советского Союза, выбравшие Америку, всегда жаловались на то, что их дети уже через пару лет отказываются на родном языке даже дома, ощущают себя стопроцентными американцами. Вы считаете, что это потеря национальной идентичности? Тогда вспомните, как сами относились в школе к армянам «московского (архангельского) розлива». Как к своим, только с экзотической внешностью и именами.

В Европе совсем другая история. Те, кто искал здесь спасение (так было декларировано), меняют культуру и даже внешний вид европейских городах, в которых тут и там начинают торчать «фаллосы» их минаретов. Этакий культурный код – глядите, как мы вас поимели. Параллельно читаю, что богатая Саудовская Аравия готова понастроить по Европе тысячи мечетей для «исполнения религиозного культа». А самим принять этих сирийцев слабО, раз лишних денег некуда девать? Так дело пойдёт, и не успеем оглянуться, как норвежский «викинг» Брейвик из кровавого монстра превратится в национального героя, предвидевшего захват родной страны.

Впрочем, раздаются и мирные, вполне себе культурные предупреждения. Например, наш гениальный режиссёр Александр Сокуров прямо заявил, что христианская культура кардинально отличается от мусульманской… и не фиг «коктейли» выдумывать. Такой удар под дых самой идее мультикультуризма! Говорят, именно из-за этого интервью «Франкофонию» прокатили с главным призом Венецианского фестиваля, вручив «Золотого льва» чему-то более толерантному... из жизни секс-меньшинств, кажется.

Но самое опасное, оно же отвратительное, лежит в искажении морали. Фрау Меркель заявляет от лица всех немцев, что Германия «готова к трудностям». Я же почему-то представляю совсем другое. Как простые немецкие работяги и бюргеры, те, на чьих дедов когда-то рассчитывал Гитлер и не прогадал, смотря телевизионные кадры с телами несчастных, не доплывшими до лучшей жизни, гаденько улыбаются в кружку с пивом – «Так им и надо, другим наука будет». Ещё и при детях эту мысль выскажут, искалечив их души на всю жизнь, приучив, что слова сверху часто отличаются от мнения снизу. Почему знаю? Потому что слышал рассказы людей, переживших «дело врачей», как вчерашние доброжелательные соседи по коммуналке злобно шептали им в спину – «ну что, жидочки, ваш час пришёл, всех к ногтю!». Люмпен, он что в СССР, что в Германии, что, увы, в России жалости и сострадания не знает.

И тут возникает страшная дилемма. Вроде бы отказ в помощи этим несчастным, для которых возвращение на родину равносильно смертному приговору (там, как известно, ради религиозных ценностей ни женщин, ни детей не пожалеют) может быть приравнен к фашизму. Но в этом случае и антифашизм для Европы самоубийственен, хотя бы, в перспективе – активные восточные люди просто выдавят пассивных европейцев, давно забывших, как выживать, как бороться за собственное достоинство.

И где она, золотая середина? Вопрос вопросов…

Леонид Черток