Детство на продажу. Горькая судьба киностудии имени Горького

Были и вполне объективные вещи. Зарплаты у среднего звена, пусть на бутылку портвейна, но больше. Разница в сметах на кинопроизводство уже исчислялась несколькими сотнями тысяч тех, деревянных, рублей. Если госзаказ, гарантирующий шикарную прокатную судьбу или вечерний прайм-тайм телеэфира, то тоже обязательно нам. Даже такая мелочь, как премьеры - если назначались на один день в Доме кино, то нам - Большой зал, им, соответственно, Малый. О банкетах умолчу из скромности...

Конечно, до стычек стенка на стенку не доходило. Но, если две киноэкспедиции пересекались в одном южном городе, то никакой корпоративной солидарности, никаких братаний и совместных пьянок. Разве что однокурсники по ВГИКу засядут где-то втихаря, но это совсем другой коленкор. У них даже своей фирменной эмблемы не было, хотя до «Рабочего с Колхозницей» рукой подать, просто надпись: «Киностудия детских и юношеских фильмов им. Горького», о чем тут еще говорить?

И мы, не в меру крутые мосфильмовцы, как-то сразу забывали, на чем выросли, что нас самих поманило в этот волшебный мир кино. «Морозко», «Кощей Бессмертный», «Илья Муромец» - все сняла маленькая студия имени пролетарского писателя, настоящая фабрика детских грез. А уже школьниками ночами не спали от откровений, увиденных в «Доживем до понедельника», «Розыгрыше» или «Ключе без права передаче». Им там вообще интереснее жилось и снималось. Вспомните сами, если в годы застоя в продакшине неизвестной ленты вы видели не «Мосфильм», а «Горького», значит, был шанс посмотреть что-то душевное, а не нарваться на очередную киноагитку из жизни сельсовета или парткома. У нас, если Великая Отечественная, то с Жуковым и Сталинградскими панорамами, у них - практически боевики о разведчиках, с живыми людьми взамен бронзовых героев. Не говоря уже о революции и Гражданской войне - настоящие вестерны на красно-багровом фоне. Вот что значит непартийная студия, с нее и спрос другой, пусть и по остаточному принципу финансирования. Мы уже носили под мышкой легонькие камеры BL, они еще еле ворочали неподъемные 3КСС, Эйзенштейна видевшие. Зато как вспомню, что приходилось снимать на понтовой аппаратуре - стыдно делается.

Да и отношения на их студии были не в пример демократичными по сравнению даже с мосфильмовской вольницей. Был на «Горького» пару раз, арендовали там павильоны во время новогодней запарки, и хорошо помню трогательную сцену в буфете, когда в очереди за чашечкой утреннего кофе Народный артист с пониманием пропускал вперед не менее народного осветителя, жаждущего пива.

А потом подкралась перестройка. И детско-юношеская киностудия опять оказалась впереди. Летом 87-го в украинском городе Жданове (Мариуполь) мы снимали очень правильный фильм «Скорый поезд» об отдельных недостатках в сфере железнодорожного обслуживания. Параллельно с нами на июльской жаре маялась съемочная группа фильма про какую-то Веру. У меня там был старый знакомец по ВГИКу оператор Фима. Он под большим секретом рассказал, что сутками лазают по всем задворкам и помойкам, а в павильонах, так вообще собираются снимать что-то из ряда вон порнографическое. Говорил он это все с озабоченностью - явно подобное непотребство положат на полку и премии не видать. В итоге вышла «Маленькая Вера», сорвавшая рекорд проката и расколовшая перестроечное общество надвое. Во время просмотра номенклатурные голоса в зале вопрошали создателей: «Как вам не стыдно такое снимать?». Те им отвечали: «А вам не стыдно, что народ так живет?!». Каждый остался при своем мнении...

Потом появились «Воры в законе» и «Завтра была война». Практически одни и те же высокие показатели в прокате, зритель тогда еще ходил в кинозалы, чтобы думать. Студию Горького сверхдоходы не смутили, но и не удивили, у нее в активе были «Пираты ХХ века», чемпионы всего и всех. Да и деньги пока утекали на счета Госкино. Потом разрешили хозрасчет. Сразу оживился «Мосфильм», на экраны бурным потоком хлынули всяческие «Крысы» и «Ночные мафии», снятые вчерашними администраторами. Началась здоровая и нездоровая конкуренция. «Мосфильм» в ней побеждал, отмывать кровавые деньги с душком пороха и кокаина при большом производстве не в пример сподручнее.

А потом кино просто сдохло, появились более простые и менее затратные способы отмыва грязных денег. Студии стали выживать в меру своих возможностей. Сначала грела мечта, что к нам рванут за дешевым производством иностранные компании. Не вышло, у вчерашних советских кинематографистов взыграла собственная гордость, их прайс-листы по некоторым позициям превосходили голливудские. «Мосфильм» в этом смысле оказался в более выгодном положении - и территория больше, и техническая база понажористее, успели подсуетиться на излете. Студия много лет пестрела зазывными рекламами казино, ресторанов, автомобильных салонов, в овеянных оскароносной славой павильонах снимали «Поля чудес». Представляете, сколько желающих было на лакомый кусок столичной земли в четыре троллейбусные остановки с монументальными сталинскими постройками? Думаю, что студию спас от расхищения новый гендиректор Карен Шахназаров, его папа и после снятия Горбачева сохранил хорошие позиции в Белом доме (личное мнение автора, более сведущие коллеги могут меня поправить).

А вот у студии Горького такого менеджмента не было, она и в доперестроечные времена выглядела достаточно убого. Советская забота о счастливом детстве была хороша только на словах, главное - идеология. В середине 90-х молодые энтузиасты, Урсуляк, Хан и компания, пытались воплотить в жизнь проект малобюджетного кино, самый характерный пример тому «Кризис среднего возраста» Гарика Сукачева. Не вышло, постсоветский зритель возжелал масштабного голливудского действа, авторское кино во всем мире низкодоходно. Здание на улице Эйзенштейна продолжало ветшать и разрушаться, даже небогатые арендаторы брезговали туалетным амбре.

Потом зашевелилось. Кино стало восставать из пепла, отечественные сериалы вытеснили с телеэкранов латиноамериканские. «Мосфильм» был к этому готов. Он вовремя преобразовался в киноконцерн, стал просто предоставлять услуги. Зато на его территории базируются все ныне здравствующие корифеи, под них деньги и дают. А «Горького» продолжало оставаться просто убыточной студией. За ее существование долгое время боролся новый директор Владимир Грамматиков, фанат детского кино. Его убрали в 2002-ом общим собранием озверевшего от безденежья коллектива, чтобы взрослым дядям не мешался под ногами. В 2005-ом государство решило скинуть с плеч ненужную обузу, уже объявили открытый аукцион. И тут выяснилось, что детское кино, а именно эта позиция первой прописана в уставе ФГУП «Киностудия имени Горького», никого не волнует. К большому участку земли и монументальному зданию проявили интерес только независимые риэлторы, что ставит жирную точку на наших с вами детских воспоминаниях. Был план повесить сей почетный моральный груз на «Газпром». Естественная монополия в последний момент отказалась, есть более насущные траты. Тогда решили с приватизацией повременить, вдруг само рассосется.

Не рассосалось. Вчера правительство РФ объявило, что выставляет студию Горького на открытые торги. Уже не звучат громкие названия «Газпрома», «Лукойла», «Роснефти» и прочие, которым по силам стать не только владельцами, но и меценатами детской мечты. Теперь купит  тот, кто больше предложит. И у кино здесь практически нет шансов. Если три года назад контрольный пакет оценивался в 123 миллиона рублей (меньше 6 000 000 $), то сейчас зазвучала стартовая цена ровно в 10 раз больше. Что соответствует реальному положению дел в столичной недвижимости. Как отбить эти деньги? Проще простого, построить крутой бизнес-центр, а то и два. А вот с искусством придется распрощаться. По оценкам экспертов в модернизацию кинопроцесса надо вложить не менее 20 млн. долларов, и то, на мой взгляд, эта сумма значительно занижена. Отечественное кино сегодня таких доходов не приносит. Большинство лент планово-убыточные, но их производство является предметом национальной гордости.

Только чем будем гордиться? «Ночным дозором», вызывающим снисходительные улыбки изощренных киноманов и стойкое неприятие поклонников умного творчества Сергея Лукьяненко, автора первоисточника? Или новыми, более современными экранизациями родных с детства сказок? Да, мы долго еще не сможем снимать в масштабах «Питера Пена» или «Человека-паука». Но и не надо, у нас совсем другие традиции, очищение приходит через смех сквозь слезы. Мы вкладываем огромные деньги в спорт, в Сочинскую Олимпиаду, в мускулы, и совершенно забываем о душе. А ведь спорт на Западе такой же прибыльный бизнес, как и кино, только мы отказываемся ставить между ними знак равенства.

Известно, что жадный платит вдвойне. Кажется, наше правительство к этому готово, их собственные дети давно выросли...

Леонид Черток, отец 6-летнего кинозрителя