Дело о пересчете голосов в Архангельске: Члены горизбиркома расписались в своей ангажированности. Комментарий адвоката

- При допросе свидетелей - членов ГИК резко бросалось в глаза, что их подготовили, но подготовили неумело и некачественно. Люди делали заранее акценты на тех моментах, которые обсуждались в ходе процесса, но как только им начинали задавать уточняющие вопросы, а, тем более, когда ставилось на вид противоречие в их собственных показаниях или показывалась видеозапись, люди терялись, начинали мяться, краснеть и тут же страдать потерей памяти.

Если пройтись подробно по всем свидетелям из Горизбиркома, то даже невозможно кого-то из них особо выделить, т.к. они все очень примечательны. Так, Андрей Серов сразу при ответе на вопрос о том, как он забирал мешки с бюллетенями из Октябрьской ТИК, сказал, что дверь была опечатана, но была ли пластилиновая печать в углублении или нет, он не помнит. Напомню, что вопрос о том, как  крепилась печать на дверях архива в Октябрьской ТИК, возник в связи с противоречиями в показаниях председателя Октябрьской ТИК и еще одного свидетеля оттуда же. При этом один из свидетелей показал, что пластилин крепился прямо на дверной косяк, другой же говорил, что пластилин был в углублении. После чего М.Н.Кочанов не поленился сходить в Октябрьскую ТИК и сфотографировать этот самый косяк, который оказался вообще бетонным и никаких углублений не содержал.

Еще один яркий пример: в суде в ходе допроса А.Серова, В.Чуркина, Н.Катюковой я задавала вопрос о том, по каким таким веским причинам был назначен повторный подсчет. И, если эти лица ответить ничего, кроме того, что у них возникли сомнения, не смогли, то Н.Сауков, допрашиваемый на следующий день, пришел уже более подготовленным и сказал, что проверить доводы жалоб А.Семенова можно было только «исключительно путем проведения повторного подсчета».

Тот же Серов утверждал, что никогда не посылал Семенова в кабинет № 131, который занимает ГИК, когда же ему показали видео, где он сам лично направляет Семенова в этот самый кабинет, а Чуркин достает ключ от этого кабинета из своего кармана и передает его Семенову, он не нашелся, что ответить, только пожимал плечами и повторял, что в этом кабинете ничего ценного никогда не было.

Чуркин, когда ему был показан этот эпизод, вел себя примерно так же: утверждал, что никаких особо доверительных отношений с Семеновым у него не было, и что он даже не понял, зачем он дал Семенову ключ. Вообще, любимыми ответами Чуркина были «я дал команду членам комиссии», «не могу сказать» и «нет». Причем «нет» звучало на любые вопросы, еще даже не законченные формулировками.

На принципиально важный вопрос о том, уведомляли ли членов УИКов о том, что поступили жалобы Семенова и о дате их рассмотрения, свидетели опять не смогли дать совпадающих показаний. Серов сказал, что их извещали, и ему об этом говорил Чуркин, последний же, в свою очередь, твердо заявил, что УИКи он не приглашал и такого распоряжения никому не давал. Все остальные члены ГИК вообще высказывали большое удивление, не понимая, почему УИКи должны были присутствовать при рассмотрении жалоб Семенова.

Что касается заседания комиссии 27 мая, на котором принималось решение о проведении повторного подсчета, все допрошенные из ГИКа сходятся в своих показаниях только в одном - все было, как надо, жалобы рассматривали, рабочая группа отчитывалась о проведенной проверке, решили провести повторный подсчет для того, чтобы проверить окончательно доводы жалоб Семенова. Т.е. фактически повторный подсчет был проведен не потому, что те нарушения, на которые указал Семенов в своих жалобах, подтвердились, и они были настолько серьезными, что совершенно невозможно было определить, за кого же из кандидатов все-таки избиратель отдал большинство голосов, а только лишь для того, что проверить доводы жалоб Семенова, что абсолютно не соответствует нормам действующего законодательства.

Кроме того, если бы доводы жалоб Семенова действительно рассматривались комиссией, то ее члены обязательно бы заметили, что в протоколе УИК № 104 есть все необходимые записи (в жалобе Семенова и в решении ГИК от 27.05.2008г. указано, что там нет цифр прописью напротив количества голосов, отданных за каждого кандидата). При предъявлении свидетелям в суде этого протокола, каждый из них делал большие глаза, как будто видит его впервые и начинал говорить что-то невнятное о наличии какого-то второго протокола, не содержащего этих записей. На вопрос, откуда тогда взялся протокол с записями, ответить что-либо вразумительное не смог ни один, а Р.Королев договорился до того, что  «тот протокол, который не содержал записей, я точно видел», а на вопрос о том, как могли в нем после появиться записи цифр прописью, он сказал: «но я ведь мог его кому-нибудь дать». На следующий мой вопрос « кому-то постороннему или членам комиссии?», он ответил - членам ГИК. После чего последовал мой вопрос: «так значит, член комиссии внес эти записи в протокол, причем тем же почерком, которым протокол был составлен первоначально в УИКе?», на что Королев уже менее уверенно сказал: «может, и так».

Если бы члены ГИК внимательно подошли к рассмотрению жалоб Семенова, то они обязательно бы обратили внимание на то, что все «нарушения», которые указал Семенов, по факту нарушениями не являются, и те случаи, которые Семенов указал в своих жалобах, были рядовыми для любых выборов, и  члены УИКов действовали в соответствии с законом, выявив самостоятельно все эти случаи и приняв необходимые меры.

Показания всех членов ГИК о соблюдении ими предусмотренной законом процедуры подсчета голосов не выдерживают никакой критики и полностью опровергаются видеозаписью. Нас в судебном процессе постоянно пытаются убедить, что все было в соответствии с законом: мол, никого постороннего в зале не было, члены комиссии неустанно держали под своим контролем мешки с бюллетенями, считали бюллетени исключительно последовательно из каждой пачки, одновременного подсчета из разных пачек никогда не было, целостность упаковки мешка с бюллетенями проверялась специально в каждом случае всеми членами комиссии и наблюдателями, у членов комиссии не было ручек ни на столе, ни в руках. В общем, полная идиллия. А по факту на видеозаписи мы увидели, что все перечисленное имело место быть только в отношении одного УИК, который пересчитывался последним, когда уже пришла пресса. По остальным же УИКам нарушений набралось столько, что  в суде только исключительно нарушения (не полную запись) пришлось смотреть на видео целых три дня.

Вообще, если подойти серьезно к оценке достоверности показаний членов ГИК и сравнить их с видеозаписью, то каждого из них - без всякого исключения - уже сейчас можно требовать привлечь к ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

Справка: 

25 мая 2008 года на досрочных выборах мэра Архангельска, согласно данным системы ГАС-Выборы, с перевесом в 70 голосов победила Лариса Базанова. Данные по последнему - 104 участку - скрывались до утра, в горизбиркоме объясняли, что система ГАС-Выборы «дала сбой». Председатель же комиссии Владимир Чуркин в третьем часу ночи 26 мая признался ИА «RUSNORD», что, суммируя данные в том числе последнего протокола, мэром Архангельска стала Лариса Базанова. Днем 26 мая об этом официально объявил глава Облизбиркома Александр Яшков. Затем в избирком посыпались жалобы от юриста штаба Виктора Павленко Алексея Семенова. Адвокаты Базановой Мансур Бекаров и Татьяна Пигурнова утверждают, что жалобы поданы по надуманным основаниям, более того - они не могли послужить поводом для процедуры пересчета голосов.

После откровенного фарса с пересчетом, когда в пачках Базановой были срочно «найдены» испорченные бюллетени, кресло мэра было отдано «административному» кандидату Виктору Павленко, его инаугурация прошла быстро, тихо и незаметно 8 июня.

Лариса Базанова подала несколько исков в Октябрьский суд Архангельска, где просит признать недействительными результаты пересчета голосов. Председательствует в судебном процессе судья Владислав Беляков.

На фото: адвокат Т.М.Пигурнова