Чужая война?

Отношение к Израилю в нашей стране изначально было противоречивым и определялось не столько логикой международного права, сколько логикой внешнеполитических интересов  правящей элиты. 

Причем многие люди о перипетиях отношений между нашими странами и о сути самого арабо-израильского конфликта имеют довольно смутное представление, что выявила и дискуссия, развернувшаяся на сайте ИА «RUSNORD».

Начнем с того, что  Сталин и советское руководство видело в Израиле своего естественного союзника на Ближнем Востоке. В этом была своя правда. Руководство страны полагало, что Израиль будет строить социализм: все предприятия в Израиле на начальном этапе его развития  принадлежали профобъединению Гистатруд, на селе вся хозяйственная деятельность осуществлялась кибуцами, которые очень напоминали советские колхозы, а среди евреев симпатии к СССР как к стране, которой принадлежала решающая роль в победе над нацизмом,  были очень сильны. Поэтому в 1948 г. в ООН именно СССР  пролоббировал принятие резолюции, предоставлявшей Израилю независимость.

После провозглашения  независимого государства Израиль соседние арабские страны двинули против него свои армии. Вряд ли Израиль смог бы устоять  в этой войне (не имея регулярной армии), но ему на помощь вновь пришел  Советский Союз. Наши военные специалисты и массированные поставки вооружений по воздушному мосту и морем помогли новообразованному государству сохранить независимость.

Но в 1949 г. в СССР было сфабриковано «дело врачей» (кремлевских медиков, которых обвинили в попытке отравить высшее руководство страны), причем бериевские следователи  публично заявили, что медики были агентами Израиля. В ответ на эту вопиющую глупость Израиль разорвал дипломатические отношения с СССР, а когда они были восстановлены, то у еврейского государства уже были новые друзья и покровители. В свою очередь СССР стал ориентироваться на арабские страны, веря в заявления новых арабских лидеров, что они  будут строить социализм (что не мешало этим лидерам расстреливать коммунистов).

При этом арабские режимы не признавали право Израиля на существование, а некоторые из них и до сих пор ставят это право под сомнение.

Далее я сошлюсь на материал, который был изложен в первом издании моего учебника «Этнополитология» (ныне готовится расширенная версия):

«Рациональные политические механизмы урегулирования нередко оказываются неэффективны именно потому, что в основе конфликта лежит некое иррациональное начало, кроющееся в культурных стереотипах, неудовлетворенных исторических обидах, мифологизированных представлениях и т.п.

К такому типу конфликтов можно отнести крупнейших этнополитический конфликт современности - арабо-израильский конфликт. Уже полстолетия стороны этого конфликта ищут пути выхода из него, причем международное давление на конфликтующие стороны с требованием  добиться согласия постоянно усиливается. Однако, все попытки урегулировать конфликт мирным путем неизменно проваливаются. Впрочем, непродуктивным оказался и силовой метод решения конфликта.

Недавно во Франции в издательстве Plon вышла книга двух французских интеллектуалов Хамида Баррады и Ги Сибтона «L'Arabe & le Juif. Dialogue de guerre» («Араб и еврей. Военный диалог»). Первый из авторов является арабом и выходцем из Марокко, а второй евреем и уроженцем Туниса.  Книга, построенная в форме диалога двух бывших приятелей (они прервали отношения после начала второй интифады в 2001 г.), многое объясняет в глубинных корнях ближневосточного конфликта. 

Ги Сибтон в своем интервью журналисту российской газеты «Иностранец», опираясь на собственное знание арабского мира и арабской улицы, пытается дать объяснение тому, почему не удается прийти к согласию арабам и евреям. Причем он убедительно показывает, что речь идет не о палестинцах и Израиле, а именно о конфликте между  евреями и арабами, ибо из всех арабских стран (даже с такими либеральными режимами, как в Марокко и Тунисе) еврейское население, которое было глубоко интегрировано в местные сообщества, полностью выдавлено, антиеврейские настроения сильны во всем  арабском мире и доминирующей идеей  стала идея отказа Израилю в праве на существование. Прежде эту идею поддерживали официально многие арабские страны и их правительства, а сегодня она присутствует латентно в общественно-политических настроениях, доминирующих в арабском мире. Не случайно, что когда Израиль и Палестина, казалось бы, пришли к взаимному согласию по всем вопросам, началась вторая интифада, опрокинувшая всякие надежды на  урегулирование конфликта. Позиция же мирового сообщества в отношении ближневосточного конфликта не всегда продуктивна и не способна сегодня поставить препятствия на пути эскалации палестинского терроризма.

Однако, самое грозное свидетельство того, что корни конфликта иррациональны, можно  увидеть, прежде всего, в том, что два космополитичных французских интеллектуала, выступающих адвокатами обеих сторон конфликта, не могут найти общего языка и прийти к согласию.

Относительно  арабо-израильского конфликта и формам реагирования на него международных политических институтов есть серьезные сомнения. Естественная необходимость и право Израиля защищать свое население от атак террористов в последнее время осуждены и международным судом в Гааге и Генеральной Ассамблеей ООН. Но здесь мы опять имеем навязывание мнения большинства меньшинству. Очевидно, что многие государства при голосовании по данному вопросу исходят не из принципа справедливости и уважения естественных прав государств и народов, а из собственных политических соображений, из чувства солидарности с палестинцами и арабами в целом и т.д.»

Но есть и некая внутриизраильская компонента арабо-еврейского противостояния. Быть арабом в Израиле также тяжело, как русским в Эстонии. Это не значит, что тем и другим живется в указанных странах плохо в экономическом смысле. Это значит, что израильское общество не является достаточно интегрированным, и если бы процесс нациестроительства предполагал полную и глубокую интеграцию израильских арабов в современную израильскую нацию, то это стало бы мощным стимулом  на пути выстраивания конструктивного диалога с палестинцами и с арабским миром в целом.  Но идея Eretz Israel не предполагала  глубокой гражданской интеграции этнических и религиозных общин населения страны.

В минувшем октябре в Германии я в течение месяца внимательно анализировал местную русскоязычную прессу (хотя цель моей поездки была другой). В том числе я читал и «Еврейскую газету», где наткнулся на статью профессора Тель-Авивского университета Шломо Занда «Нация или религиозная общность», в которой он в частности замечает: «И сионисты, и арабские националисты не хотят признавать, что образовался еврейско-израильский народ. Первые говорят, что мы являемся частью интернационального еврейского народа. Арабские же националисты тоже считают, что в Израиле имеет место нашествие интернационального еврейства. Оба лагеря не готовы признать существование единой израильской идентификации». Отсутствие внутреннего согласия приводит к тому, что, например, на  местных выборах в Иерусалиме голосуют одни евреи, а арабы, армяне и другие этнические группы их игнорируют.

В этой связи  и наше отношение к арабо-израилькому конфликту  важно не только  с позиций исторической правды и международного права, оно  должно быть объективным и исходя наших внутриполитических приоритетов. А один из них - это преодоление нашего последнего дефицита, дефицита российскости. Этот дефицит есть следствие того, что гражданская солидарность в стране низка. Не случайно мы делим граждан одного государства на некие расовые группы («кавказцы», «чурки»), членов которых не хотели бы видеть полноценными гражданами страны.  При этом антисемитизм и кавказофобия у нас очень тесно связаны. Русские национал-патриоты (к сведению критиков - лично мои родители, деды и прадеды  по материнской и по отцовской линии были русскими)  полагают, что  в стране существует «еврейский заговор» с целью захвата политической и экономической власти  и  в этом заговоре пособниками евреев являются «кавказцы».

Мне недавно пришлось давать заключение на содержание фильма «Нож в спину России». Фильм этот являет собой яркий образчик этнического национализма: идея насилия здесь  внедряется в сознание зрителей через изображение иудеев и евреев (что для авторов тождественные понятия) как очевидных врагов России, русского народа и православия, и указывается  именно насильственный путь действий:  «Мы сметем их с нашей земли» (цитата по фильму).

Поэтому еще раз подчеркну -  наш объективный и беспристрастный анализ ситуации на Ближнем Востоке важен  потому, что  неоправданные  симпатии,  проявленные в сторону одного из участников конфликта, будут давать «оружие» в руки наших доморощенных национал-радикалов, которые своими действиями  подрывают единство российской нации, метят в  него «касамами межэтнической вражды».

Юрий Шабаев,

профессор, зав. сектором этнографии Института ЯЛИ Коми НЦ УрО РАН