Правительство не знает, куда девать деньги

Российские власти пока не знают, что делать с накопленными в Стабилизационном фонде нефтедолларами. Однако многие специалисты склоняются к мысли, что тратить эти деньги пока вообще неразумно: по их мнению, объем фонда еще настолько мал, что он едва ли справится даже со своей основной ролью «подушки» в случае падения цен на нефть. К такому выводу пришли в среду экономисты и правительственные чиновники во время проведения круглого стола «Стабилизационный фонд: На что и как потратить?», организованный Высшей школой экономики и ИД «Коммерсантъ». Кроме того, представители власти попытались опровергнуть популярную ныне идею о том, что «выкачивание» денег из экономики в Стабфонд «подрезает крылья» экономическому росту. По их версии, низкий спрос на деньги является следствием – но не причиной – слабого роста. Правда, они признают, что нехватка ликвидности может стать проблемой в том случае, если рост возобновится. К 2010 г. объем Стабилизационного фонда может достигнуть 88 млрд долл., а в 2020 г. – 237 млрд долл. против нынешних 19 млрд, заявил участникам встречи глава департамента финансовой политики Минфина РФ Алексей Саватюгин. Впрочем, такие прогнозы призваны скорее произвести неизгладимое впечатление на аудиторию – они верны только в том случае, если цены на нефть останутся высокими, а государство не потратит из Стабфонда ни копейки. По мере того как в «закромах родины» копятся деньги, Минфин задумывается о том, что делать с фондом дальше и уже предлагает способы его «реформирования». Во-первых, Минфин, начиная с 2006 г., предполагает увеличить «цену отсечения» – минимальную цену нефти, при превышении которой часть нефтяных доходов начинает поступать в Стабфонд, – с нынешних 20 долл. за баррель до 21 или 21,5 долл. Тогда, по словам Алексея Саватюгина, в 2006 г. для федерального бюджета высвободятся 47,3 млрд руб. или 71 млрд руб. соответственно. Впрочем, с мнением Минфина не согласен советник президента Андрей Илларионов. По его мнению, цена отсечения, напротив, должна быть снижена до 10-12 долл. В этом случае Стабфонд будет получать гораздо большую долю в нефтяных доходах страны (сейчас, по оценке г-на Илларионова, туда попадает примерно четверть всех нефтедолларов). А у властей не будет повода неосмотрительно наращивать расходы бюджета. Во-вторых, Минфин предлагает выражать базовую, «неснижаемую сумму» Стабфонда не в абсолютных значениях (сейчас она составляет 500 млрд руб.), а в долях от ВВП. По прогнозу министерства, с учетом будущего роста ВВП «базовые» 500 млрд руб. к 2010 г. составят 1,5% ВВП (против нынешних 3,1%), а к 2020 г. – лишь 0,5%. При этом доходы и, главное, обязательства бюджета будут расти примерно пропорционально росту ВВП. «Тогда Стабилизационный фонд не сможет выполнять функцию стабилизатора», – отмечает Алексей Саватюгин. Поэтому Минфин предлагает с 2008 г. установить базовую сумму Стабфонда в 3,1% или 4,5% ВВП. Такая методика применяется во многих странах со сходной структурой экономики. По оценке г-на Саватюгина, в случае «нефтяного шока» – падения цен до 15 долл. за баррель – Стабфонд в размере 3,1% ВВП позволит государству выполнять все расходные обязательства в течение двух лет, а при 4,5% – в течение трех лет. Чиновники и экономисты постарались развенчать миф о том, что накапливание денег в Стабфонде «обескровливает» экономику, сокращая денежное предложение. По их мнению, практически остановившийся еще летом рост экономики – не следствие, а причина низкого спроса на деньги. «В стране, где инфляция не управляется ни правительством, ни ЦБ, такие инструменты, как бюджетный профицит и процентные ставки, не работают, – сказал руководитель Федеральной службы по финансовым рынкам РФ Олег Вьюгин. – Большая часть производства страны определяется несколькими крупными компаниями и двумя-тремя иностранными инвесторами. А у компаний и так есть свободный доступ к энергетическим, трудовым и финансовым ресурсам. И экономический рост зависит от них, а Стабилизационный фонд тут ни при чем». Однако экономисты отмечают, что даже если сейчас изъятия ликвидности оправданы, то в будущем они могут создать проблемы. «Спрос на деньги со стороны реального сектора экономики низкий, и экономика не растет желаемыми темпами, поэтому политика изъятия ликвидности оправдана, – говорит управляющий директор ИК «Тройка Диалог» Евгений Гавриленков. – Но если в марте, например, возобновится сезонный рост экономики, то мы можем столкнуться с нехваткой ликвидности». Но основная проблема Стабфонда едва ли заключается в «приспосабливании» его к растущей экономике. Главный вопрос, который вот уже много месяцев обсуждают политики и экономисты, – как следует тратить накапливаемые в нем деньги. Минфин занимает компромиссную позицию и предлагает использовать средства Стабфонда в первую очередь для погашения самых дорогих, нерыночных долгов – то есть долгов Парижскому клубу, ставка по которым находится в районе 7% годовых. Кроме того, Минфин согласен, в виде исключения, пойти на финансирование дефицита ПФР за счет Стабфонда. Министерство также не исключает возможности использования «копилки» для финансирования структурных реформ и инвестиционных проектов. Однако, отмечает г-н Саватюгин, для этого необходимо соблюдать ряд ограничений. Во-первых, вложения этих средств должны быть экономически оправданы, то есть приносить большую выгоду, нежели погашения «дорогого» внешнего долга. Иными словами – иметь доходность выше 7% годовых. Главное препятствие для траты денег на реформы и инвестиции г-н Саватюгин видит в отсутствии в России института, который мог бы заняться ответственным поиском и отбором инвестиционных проектов и контролем над расходованием средств Стабфонда. Чиновники других ведомств стоят на еще более жестких позициях. «Единственно правильный способ траты денег Стабфонда – досрочное погашение долгов», – утверждает первый заместитель председателя ЦБ Алексей Улюкаев. А по мнению Андрея Илларионова, нынешние споры о том, как тратить средства Стабфонда, говорят скорее об инфантильности принимающих решения элит. По его мнению, Стабфонд вообще нельзя тратить на непроцентные расходы, будь то социальные выплаты, нефтяные «трубы» или аэропорты. Вместо этого, полагает г-н Илларионов, государство могло бы дать доступ частному капиталу в инфраструктурные проекты, а расходы бюджета сократить. Концепцию «неприкосновенности» Стабфонда исповедует и глава «Северстали» Алексей Мордашов. «Стабфонд – блестящая идея, но пока он смехотворно мал, – отмечает он. – И почему появляется такая острая потребность истратить его, я не понимаю. Его вообще не нужно трогать: все равно денег на всех не хватит. Мы размажем их, как масло по горячему хлебу, и они исчезнут». Того же мнения придерживается и ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов. «У нас были голодные 90-е годы, а сейчас ситуация напоминает мне анекдот, персонажи которого снимают урожай каждый день, потому что им очень хочется кушать», – отметил он. Антон ПОПОВ, http://www.rbcdaily.ru/index1.shtml