Синица в крапинку. К белорусским выборам

Белорусы нам близки. Хотя исторически, а так же по языковым и культурным признакам, они ближайшие родственники поляков. Но советская власть наши народы повязала крепко, по белорусским полям прошел смертельный вихрь Гражданской войны и коллективизации. Партизаны Полесья вошли в историю Второй мировой уникальной по масштабам «рельсовой» войной, нарушившей бесперебойные поставки вооружения и провианта из Европы на Восточный фронт. Было время, когда Советской Белоруссией руководил Петр Машеров. О нем в 70-х ходили легенды, как о реформаторе уровня Вацлава Гавела. Подтверждением тому была загадочная смерть республиканского лидера. Даже в наше время вселенского бардака гибель первого лица области в автокатастрофе вызывает, по меньшей мере, недоумение. Представляете, сколько вопросов возникло после столкновения машины руководителя БССР с колонной грузовиков? Историю замяли, а в Минск выехала делегация инструкторов ЦК КПСС наводить идеологический порядок. Говорят, после гибели Машерова республиканское книгоиздание пришло в упадок, а киностудия «Белорусьфильм» стала одной из самых отстойных, этому уже я живой свидетель. Но на этом фоне процветали «Песняры», играющие уникальный этно-рок, белорусская творческая интеллигенция отличалась достоинством и иронией. Помню, в 84-ом в Чернигове проходил Всесоюзный кинофестиваль им. Довженко. На заключительном банкете недальновидные администраторы посадили рядом украинские и белорусские делегации. И началось! После четвертой рюмки горилки, киевляне начали, что называется, «чубами меряться». Объектом нападок стали соседи по застолью. Мол, и кино в Минске снимают исключительно выходцы со студии Довженко и Одесской киностудии, и великий Параджанов предпочел Киев Минску, и т. д., и т.п. Высказали бы они все это нам, мосфильмовцам, огребли бы, не отходя от стола, по первое число. Белорусские же кинематографисты только миролюбиво посмеивались в усы, а их главный резюмировал:

- Конечно, у нас все лучшее с Украины. Например, в войну в Белоруссии полицаи были сплошь хохлы…

Перестройку Белоруссия встретила не так бодро, как соседняя Литва. Но в развале СССР приняла деятельное участие, недаром известный договор принято называть «Беловежским». Первый президент независимой республики Станислав Шушкевич мне чем-то напоминал российских мэров-демократов, Гавриила Попова и Анатолия Собчака. Много правильных слов и свободы при полном непонимании экономических процессов. И заметьте, такие мэры даже в то, «очарованное» время, могли появиться только в интеллектуальных столицах, где другой жизненный уровень, где преобладает духовность (по крайней мере, так было в начале 90-х). Белоруссия – аграрная страна, там население тяготеет больше к колбасе, чем к книгам. Плюс историческая память об оккупации, не столько немецкой, сколько литовской и польской. Возник момент, когда захотелось сытого и понятного большинству населения порядка. Так появился Александр Лукашенко.

В Минске мне рассказывали одну забавную историю. В начале первого срока Александра Григорьевича пронырливые журналисты французского телеканала посетили родной колхоз президента. Хитом репортажа стало интервью с его супругой, женщиной простой, которая весьма критично отнеслась к перспективам бывшего агронома:

- Да не волнуйтесь вы так. Моего Сашко нигде долго не держат, его и из президентов скоро попрут. Передайте там ему, пусть до хаты вертается, курва…

Все это появилось во французском телеэфире, растиражировано по миру. Это был последний шанс лицезреть «первую леди государства», спутниковое телевидение навечно стало врагом номер один белорусской власти. Теперь дражайшую половину батьки охраняют, как главную государственную тайну. А тайны особой никакой и нет. Президент Белоруссии – диктатор с низким уровнем интеллекта, это видно даже по купированным кадрам хроники.

Лукашенко часто называют «белорусским фюрером». На мой взгляд, оценка не точна. Все-таки у его немецкого предшественника идеология основывалась на расовом превосходстве, чем Александр Григорьевич, слава богу, пока не грешит. Они в другом схожи, средний архитектор и средний агроном сходу оказались на вершине политического олимпа, крыша у обоих и поехала. В сегодняшней Белоруссии, как и в Советской, как и в нацистской Германии, могут сжигать книги, закрывать издания, избивать и сажать оппозицию. Все это делается под одним и тем же соусом – во благо процветания и независимости своего народа, ради торжества национальной экономики. Помните, как Адик пришел к власти с обещанием дать каждому трудящемуся по кружке вечернего пива с мюнхенскими сосисками и тушеной капустой? Сашко впрямую не говорит о торжестве бульбы над духовными ценностями, но явно это подразумевает. У него, как у любого ограниченного человека, непонятное вызывает безотчетный страх и отторжение, за сим следует приказ – запретить. В этом он опасней Хрущева, разрешившего в свое время прокат «Восемь с половиной» Феллини с мотивировкой: я ничего не понял, и народ ничего не поймет. Лукашенко упорно играет роль «своего», старается говорить с народом на доступном языке, ходит по производству и спускается в шахты. Потом выдаёт перлы. После погружения на глубину добычи калийных солей президент перед трудящимися пригрозил посадить директора комбината «если что». Опустил, по нашему. И все для народа, ему наплевать, сколько ископаемых добудут, главное, чтобы прибыль предприятия оставалась на том же уровне. Спросите любого психолога, насколько опасно угрожать и принижать начальника перед подчиненными. Но Лукашенко наплевать. Потому что - не психолог, потому что – выборы…

Да и с экономикой вопросы. Сельское хозяйство в Белоруссии исторически развито. К тому же там сохранена советская колхозная система, люди на селе живут за счет натурального хозяйства при мизерной оплате труда. В городах жизнь еще круче при галопирующей инфляции.

Я впрямую столкнулся с «экономикой по Лукашенко» осенью 97-го. То был период взаимозачетов, и я был командирован в Минск на поиск товаров в зачет долгов по энергетике. На первом же Камвольном комбинате меня приняли, как дорогого гостя, и стали усиленно поить коньяком, в России все происходило с точностью наоборот. Я насторожился и постарался разобраться в нюансах. Выяснилось, что в стране действуют несколько денежных курсов: для «своих», для «чужих», для туристов, для расчетов с зарубежными партнерами.... Тот же курс доллара по отношению к «зайчику» в официальных пунктах обмена был в разы меньше реального, который «за углом». Из-за этого пробуксовывала негосударственная внешнеэкономическая деятельность. Работали только те фирмы, которые находились непосредственно «под батькой». Позже, в 2000-ом, я познакомился с минскими братьями Скребцами. Старший был депутатом Думы, младший искал себя в музыке. Но это так, для души. Основным занятием было обналичивание огромных сумм и торговля «паленой» водкой. Этим и в России занимаются, но стараются по-тихому. Братья же сидели в старинном особняке в самом центре белорусской столицы, их реклама печаталась в центральной прессе. А еще по офису висели совместные фотографии с Лукашенко. Индульгенции. Слышал, что теперь братья сидят. Пожадничали, вовремя не поделились…

Не знаю, как Лукашенко ухитряется получать такие проценты голосов на выборах. Во время единственной поездке на минском метро, на уши легла одна пикантная деталь: во время остановок пассажиры вагона дружно костерили президента. Был в те годы популярен такой анекдот:

Явился к Лукашенко во сне Бог и говорит:

- Да, Сашок, довел ты свою страну до ручки. Ей теперь лет сто из дерьма не выбраться…

Утром Лукашенко срочно требует прямой эфир на телевидении.

- Дорогие белорусы, есть две новости и обе хорошие! Во-первых, меня признал сам Бог. А во-вторых, я еще век буду вашим президентом…

С сегодняшнего дня в Белоруссии началось досрочное голосование, в Москве при посольстве установлена избирательная урна. Здесь можно ждать сюрпризов, многие видные деятели национальной культуры сочли за благо покинуть родину. А вот в самой республике исход предрешен: консервативное сельское население будет голосовать за агронома, как за свою «американскую мечту», рабочий класс тоже умиляется, интеллигенция забита и особой силы не представляет. Тот прискорбный случай, когда избирательное право так и хочется ограничить определенным уровнем IQ, чтобы не получилось, как в Палестине.

Я специально не затрагиваю проблему объединения двух наших государств, это не более чем идеологическая «фишка». Нашей экономике их просто не потянуть, свой бы Алтай с Тывой прокормить. А Лукашенко сам никогда не согласится на вторые роли. Он не настолько наивен, чтобы рассчитывать в союзном государстве даже на пост министра сельского хозяйства. Но Кремль «батьку» поддерживает, недавний приезд Лужкова в Минск одной экономикой явно не ограничивается. Юрий Михайлович приехал поддержать Александра Григорьевич, наверное, у Москвы в Минске свои экономические интересы. Но я почему-то больше верю Василю Быкову, Олесю Адамовичу и многим другим, которых принято называть «совестью нации». А они-то с этим колхозником на одном картофельном поле не присядут…

В одной из своих программных речей Александр Лукашенко образно сравнил оппозицию с журавлем, чьи обещания уплывают в прозападную даль. По его теории, Джордж Буш готов угробить бюджет собственной страны ради свержения «надежды белорусского народа». Святая наивность, Белоруссия – не Ирак, там нет нефти, да и экономика ущербней украинской будет. Исходя из приведенной поговорки, белорусский президент мнит себя синицей. Что ж, милая птичка, вот только коричневые пятнышки все оперение портят…

Леонид Черток