Кургия и Курья

В том, что известно, пользы нет,

Одно неведомое нужно. 

И. Гёте

Несколько веков боролись за Двинские земли Великий Новгород и Московское княжество. В 1397 году заволоцкий воевода Иван Никитич принял послов московского князя, после чего бывший тогда административным и военным центром огромной территории городок Орлец присягнул на верность Москве. Великий князь московский Василий Дмитриевич отправил сюда с послами «Двинскую уставную грамоту», которой попытался законодательно оформить отторжение Двинской земли от Великого Новгорода и вхождение её в Московское княжество.

Одним из пунктов документа установлено вознаграждение дворянам наместника за выезды в различные местности Двинского края для отправления правосудия. Наместник тогда находился в крепости Орлец. За путь от неё до места разбора судебных тяжб, их осуществление, обратную дорогу и начислялась плата в «белках»:

…а Ъзды и позовы от Орлеца до Матигоръ двЪ бЪлки Ъзду, до Колмогоръ двЪ бЪлки, до Куръострова двЪ бЪлки, до Чюхчелема двЪ бЪлки, до Ухтъострова двЪ бЪлки, до Кургии двЪ бЪлки, до Княжаострова четыре бЪлки, до Лисичаострова семь бЪлъ…

Белка» (т.е. беличья шкурка) в XIV-XV вв. на Севере Руси была платёжным средством и равнялась 1/10 гривны и 1/100 или 1/200 рубля.

Названия упомянутых в грамоте населённых мест звучат и поныне. За исключением одного – Кургии. Попытаемся отыскать её следы.

Находиться Кургия должна была неподалёку от Колмогор, так как плата за путь до неё (две белки) точно такая же как до самих Колмогор и других близлежащих местностей. Указанный в грамоте за Кургией Княжаостров находится внизу по Двине, далеко от холмогорских земель, потому и плата до него установлена в два раза больше.

На старых и современных картах населённого пункта или местности с названием Кургия в холмогорской округе не нашлось.

Деревня Курга (ныне нежилая) находится в Пинежском районе, ниже Карпогор при впадении одноименной речки в Пинегу. Древнее село Кургомень тоже не близко – в Виноградовском районе.

Что означают названия с основой кург и кто их придумал?

Более полувека топонимику Русского Севера изучают в Уральском федеральном университете. Известный российский лингвист, общепризнанный специалист в области северорусской диалектной лексики, профессор УРФУ Александр Константинович Матвеев в статье «Древнее население севера Европейской России. Опыт лингвоэтнической карты I» (Известия Уральского государственного университета. 1999 г., вып.13) отмечает: «Хотя считается, что предшественниками русских на Севере были в основном прибалтийские финны карело-вепсского типа, и подтверждение этому видят во множестве прибалтийско-финских заимствований, усвоенных местными русскими говорами, саамские топоосновы встречаются в регионе так же часто, как и прибалтийско-финские. Это можно объяснить только большой близостью языков, несомненно, ещё более значительной в старину, и массовым усвоением прибалтийскими финнами географических названий своих предшественников – саамов».

И ещё один важный для исследования топонимов Русского Севера вывод сделан другим авторитетным топонимистом Г.М.Кертом: «Если русская топономия предстаёт перед нами как живой словообразовательный процесс, то топонимия предыдущих поколений зафиксировалась в качестве субстрата. Этот субстрат проявился в лексических основах, принадлежащих ассимилированным языкам».

Справочно

Субстрат топонимический (лат. substratum — «подкладка») — совокупность названий, образованных на языках народов, ныне не проживающих на какой-либо территории.

Начать поиск необходимо с этимологии (толкования) похожего по звучанию географического термина курья. Во многих северных гидронимах слово присутствует в виде их второй части. Для его толкования А.Л.Шилов («Заметки по исторической топонимике Русского Севера». М., 1999) предложил слова из саамского языка курр – «теснина, овраг» и прибалтийско-финских языков kuro, kurr– «желоб, теснина, овраг».

В словаре Владимира Даля приведены другие значения: «курья - ж. вост. заводь, ручной залив, особ. мелкой и длинный; || сиб. старица, старое русло, заметанное с концов; сев. глухой рукав, теряющийся в болотах; || разливной приток, которому нет названья. Шенкурск стоит при впадении Шенги в Вагу, отчего названье шенкурья, Шенкурск. || вологодск. Широкое, глубокое место в реке, с уступами? || пск. твер. грыжа и одержимый ею? вероятно курея, см. это сл. Курьевый, к курье относящ».

Но курья – не кургия. В этимологизации названий с основой кург топонимисты едины, предлагая для этого kurki, kurgi, kurg из финского, карельского и вепсского языков с одним значением - «журавль».

Следует сказать, что многие финноязычные названия сохранились на Русском Севере до наших дней в начальном виде. Пример: Кузополье – деревня на берегу Курьи. На финских языках kuz означает «ель», pol – «сторона». То есть кузополье (после добавления русского окончания) – «еловая сторона».

Другие топонимы за века меняли не только звучание, но и начальный смысл. В качестве примера можно привести Холмогоры. Их начальное название (этимон) кальма ваара имело значение «погребальный курган». Затем, в недрах русского языка оно превратилось в Колмогоры (на Мезени в Лешуконском районе и в Яшкинском районе Кемеровской области деревня и село так называются до сих пор). И лишь в XVII веке двинской топоним Колмогоры приобрёл современное звучание и совершенно иной, в сравнении с начальным, смысл.

Другой пример – озеро Травное. В Списке населённых мест Архангельской губернии от 1861 года ещё звучит его древнее имя – Куть-озеро и Кут-озеро. Его могли присвоить саамы. На их языке слово куэдть, куть означает «шалаш, летнее жилище». Из названых Списков следует, что на берегах Куть-озера находилось шесть довольно заселённых деревень (в 80-ти дворах проживали 452 человека), одна из которых именовалась Кутозерской. После исхода из тех мест людей старое название могло забыться, новое (второе) закрепилось. Стало оно Травным.

Иные топонимы в процессе долгого мирного сосуществования с представителями других народов, не меняя смысла, переводились русскими на родной язык. Возможно, эта участь выпала и на долю упомянутой в Двинской грамоте Кургии? В таком случае в ближайшей к Холмогорам округе надо искать «журавлиные» названия.

И они нашлись.

В изданном в 1907 году документе «Список населенных мест Архангельской губернии за 1905 год» (сост. Н. А. Голубцов, Архангельск) в составе Кушевской волости под номером 121 «при р.Курье и заливе р.Курьи» указана 2-я Смольниковская деревня и рядом написано её старое название - Жаравовы. В наших местах известны исконно русские названия ручьёв Жаравинец, Жаравинский и местности (ныне в черте Архангельска) Жаровиха, происходящие от северорусского, диалектного жарав - «журавль». Окончание топонима Кург(ия) позволяет предположить, что первоначально он дан ручью, от него название перешло и на заселённую местность. Но возможен вариант, при котором первым «журавлиное» имя получил находящийся за неширокой Курополкой песчаный, поросший мелким ивняком остров, служащий пристанищем для перелётных птиц. Его название – Курьевский Жаровинец.

Ещё одно подтверждение тождественности Кургии из Двинской грамоты 1397 года и деревни Жаравовы-Смольниковской находится в писцовой книге за 1622-1624 годы, где говорится: «Троицы ж Сергиева монастыря старое их владенье в Куреской волости Слободка Барсинская Монтковская тож а в слободке церковь преподобнаго отца нашего Сергия Радонежскаго Чюдотворца древяна клецки а в церкве образы и свечи и книги и колокола и всякое церковное строенье Живоначалные Троицы Сергиева монастыря».

На месте деревянной в 1803-1829 годах построена каменная Сергиевская церковь. Она стоит в деревне Смольниковской и доныне. О деревне упомянуто в Кратком историческом описании приходов и церквей Архангельской епархии (Вып. 1 - Архангельск, 1894. - С. 254-256): «Курейско-Сергиевский приход расположен на 62 версты выше гор. Архангельска на левом берегу р. Северной Двины…Он состоит из 11 деревень, из которых одна - Смольниковская - находится близ приходской церкви, а остальные отстоят от неё от 1/2 версты до 6 вер. при беспрепятственном сообщении с ней во всякое время года».

В конце XIX века в Смольниковской построена каменная колокольня, за пожертвование на которую в сумме 100 рублей в 1888 году получила архипастырское благословение от епископа Архангельского и Холмогорского и местная прихожанка, «крестьянская жена» Матрона Яковлева Жаравова. Давнее название деревни стало ещё и фамилией.

Таким образом, с огромной долей уверенности можно утверждать, что в Двинской уставной грамоте 1397 года, которая составлялась при активном участии знающих географию двинских земель местных дворян наместника, приведено правильное, неискаженное, звучавшее тогда название деревни – Кургия. Разумеется, к указанному в документе году она уже давно существовалоа. То есть возраст как её, так, возможно, и других поселений Курейской местности посолиднее будет. Впрочем, нужны документальные доказательства.

Они вроде как бы имеются. Только вот спорные.

О спорной Кургонеми

У Николая Карамзина в примечаниях к пятому тому «Истории государства российского» приведены две выписки.

Первая из «ростовской» летописи: «той же зимы (1364) съ Югры Новогородцы пріѣхаша. Дѣти Боярскіе и люди молоды Воеводы, Александръ Обакуновичь, воеваша по Оби рѣкѣ и до моря, а другая половина на верхъ Оби и Двиняне сташа противу ихъ полкомъ, и избиша Двинянъ на Кучрѣа».

Вторая - из Троицкой летописи: «того жь лѣта (1365) пойдоша Новгородци изъ Югры, а Двиняне взяша Нукурью»

Далее историк пишет: «Говорится объ одномъ происшествіи, но смыслъ несогласенъ: по Ростов. Новогородцы сражались съ Двинянами, а по Троицк. Двиняне вмѣстѣ съ ними ходили тогда воевать къ предѣламъ Сибири».

Какое отношение приведённые цитаты имеют к местности, называемой Курьёй?

Некоторые исследователи допускают, что под упомянутым в летописи топонимом Кучрѣа (Кучреа или Кучра?) разумеется Курья.

Весьма спорное предположение, поскольку Кучрѣа и Курья звучат явно по разному. К тому же маршрут походов новгородцев на Мезень, Печору и далее за Урал с XI века не менялся. Он проходил в двинских и мезенских землях по реке Емце, далее после переправы через Северную Двину - по рекам Пукшеньге и Покшеньге до Кевролы (Кегрела) на Пинеге и затем по её притоку Ёжуге и волоку в другую Ёжугу, впадающую в Мезень. Эти водные и земные пути в обратном направлении предстояло одолеть и возвращающимся в Новгород охочим служилым людям.

Об этом маршруте, кстати, упоминается и в грамоте на Двину «о поручении Печерской стороны в ведение Михаила для морского промысла» 1328-1341 гг. (Список XV—XVI вв. ГПБ, сборник О. IV. 14, л. 12 об. ААЭ, I, № 2):

От великого князя от Ивана, от посадника Данила, от тысяцского Аврама и от всего Новагорода къ двинскому посаднику на Колмогоры и к боярамъ къ двиньскимъ. Приказалъ есмь Печерскую сторону Михаилу, а ходитъ на море въ дватцати человЪкъ. А вы, бояре двинскiе, не вступаитеся въ гнЪздные потки, ни в мЪста. А погостъ [143] Кегролскiи и Волокъ вЪдаетъ Михаило по пошлинЪ, како то было при моихъ дядяхъ и при моемъ брате при стареишемъ. А Микифору не надобЪ вступатись ни во что же, атъ ходитъ Микифоръ в МихаиловЪ ватазЪ.

Потому закономерен вопрос: какие обстоятельства могли в конце 1364 года заставить отряд уставших от похода в Сибирь новгородцев отправиться аж на сто вёрст к северу от Емцы к Курье?

Заблудились они что ли? Может, археологи подтвердят правомочность существования «курейской» версии артефактами с поля избиения двинян в 1364 году? Ждём.

А пока можно привести выписки из более поздних документов, в которых упоминаются топонимы курейской округи.

Год 1560 -й

Звучит название Курья в Платежной книге Двинского уезда 1560 года. Составлена она по результатам двух описаний Двины - Ивана Заболоцкого в 1552-1553 годах и Василия Гагина в 1559 году. Книга дошла до нас в составе сборной рукописи, основную часть которой составляют книги денежных сборов, относящихся к Двинскому, Устюжскому, Хлыновскому и прочим уездам. В этой составной рукописи Платежная книга размещена на листах 130-292. Начиная с 231 листа приводится перечень промысловых угодий с указанием их владельцев и оброка, взимаемого с них: «Книги оброчные двинские: тонь морских на Летней и на Зимней стороне, и двинские речные тони, и оброки за рыбную ловлю из станов и с волостей, и с рек морских, которые текут в море своими устьями».

На листе 248 читаем: «С Великие курьи. С реки з Двины давать им оброку з году на год за рыбную ловлю шесть алтын».

На листе 259: «В Великойкурской волости с церковные пожни Ивана Предтечи, что Иван Святый на Колмогорах, с Пешкова Наволока с Тюшменевские у ивановского попа у Якова оброку з году на год гривна.

В Великойкурской же волости с пожен с Ермолинской да с Савинской Быковской, что ф Федотове кути в межах с Рогозинскою землею Борисова да с Нефедовскую землею Глухова, к Соморока у Парфеньева у Колмогорца оброку з году на год десять алтын.

XVI-XVII века

К этим временам относятся грамоты, данные жителям Курейской местности. Опубликованы они в труде под названием «Грамоты Великого Новгорода и Пскова» (1949 г.). Всего сохранилось 348 грамот. Из них 156 частного характера относятся «к Двине». В девяти из них звучат имена крестьян Курьи. По двум грамотам имеются сомнения. С них и следует начать обзор. Но прежде надо дать объяснения некоторых, приведённых в грамотах древнерусских слов.

Село – двор со всем хозяйством. Пополонку – сверх оговоренной платы. Послуси (послухи) — в древнерусском судебном праве свидетель, обладающий «доброй славой», то есть достойный доверия, Куно (куна) - весовая и денежная единица, а также название монет, использовавшихся на Руси в X—XV веках. Купная грамота – купчая. Пуз — старинная Новгородская мера сыпучих тел. Один пуз ржи равнялся 2 ¼ пуда. Один пуз соли — 4 ½ пуда.

Итак, под номером 245 приведена Купчая Шила и его детей у Еремея на село Кургонемское. Современные жители Кургомени, находящейся в Виноградовском районе, уверены, что в этом документе говорится о родном для них селе. Так ли это, установить по приведённой в тексте скупой информации не представляется возможным. Зато содержание грамоты под номером 254 позволяет, отбросив прочь сомнения, утверждать о тождественности Кургии из Двинской грамоты 1397 года и Кургонеми двух новгородских грамот. Ниже приводится текст 254-й грамоты:

Се дасть Иванъ Михаиловичь и жона его Федотья Микити Федоровичю и дочер[и] своей ОвдокЪи село земли Онашиньское на Кургонеми, да двое портъ, шюбу да чюпрюнъ, да приданую девку Феню. А мЪжа тому селу по старымъ мЪжамъ, и пожни и с притеребы. А на то послухи: попъ Василеи, служитель святаго Николы, Иванъ Федоровичь, Иванъ Нетесь, Онтуфеи Филиповъ. А у печати стоялъ Иванъ Михаилов[ичь] (Конец слова нечитаем вследствие загиба пергамена под печатью.) и в жены своеи мЪсто.

В доступных для изучения актах, картах, архивных документах, списках населённых мест, относящихся к Кургомени верхнего течения Северной Двины, которая вплоть до образования в тридцатых годах прошлого века Березниковского (затем Виноградовского) района относилась к Шенкурскому уезду, населённого пункта даже с отдалённо похожим названием (Онашинское) не нашлось. В то же время, в Курейской местности с давних времён существует деревня Анашкино, указанная в переписях и списках разных лет как Онанинская (1676-1678 гг.), Онашкино (1788, План мест прилегающих к Куростровской волости, где родился Ломоносов), Ананьинская (1861 г.), Анашкино (1905 г. и ныне). Новгородские писцы могли, как это бывало часто, слегка исказить название деревни в купчей, в результате чего в тексте и появилась Онашинская.

Кстати, эта версия подтверждается и географией, поскольку Анашкино, соседствуя с деревней Смольниковской (она же - Кургия, потом - Жаравова) также располагается на мысу - в месте впадения Курьи в Курополку. В переводе с финских языков немь, мень – «мыс». Кургонемь – «журавлиный мыс». И от этого названия могла получить своё название «чудская» деревня. Поселившиеся здесь новгородцы пользовались им долгое время, а затем перевели на родной язык.

И ещё один аргумент: грамоты 245 и 254 приведены в разделе грамот «на Двину». Следующий за ним раздел именуется «На Вагу», здесь размещены документы для жителей шенкурской земли, к коим относилась и Кургомень ныне Виноградовского района.

Считая приведённые аргументы убедительными, можно привести и текст 245-й грамоты. Возможно, кто-нибудь из ныне живущих узнает по прозвищам (уличным фамилиям) своих предков:

Се купилъ Шило у Еремѣя і у его дѣтей село Кургонемское. А далъ на немъ семь сороковъ бѣлки,овцу пополонку. И потомъ Шиловы 1 дѣти Глѣбе з братиею придали два рубля к старымъ кунамъ отца своего купли, а взялъ два ти рубля Гришка Павловъ, Сава Михаиловъ. А купили Шиловы дѣти і дворъ и земли по еремѣеву заводу по старому собѣ і своимъ дѣтемъ одернь. А дали овцу пополонку. А потомъ не надобѣ Еремею і ево дѣтямъ Гришы ни братьи ево до Шиловыхъ дѣтей ни о цомъ. А на то [послуси]: Григореи Прокшинъ, Перѳуреи Дмитровъ сынъ, Павелъ поповицъ, Аѳоникъ Мякининъ. А подлинную грамоту писалъ дьяконъ Стеѳанъ.

Следующие грамоты даны крестьянам Курьи.

В купчей» Семена Александрова сына Поряднина (№ 268 в сборнике грамот), кроме фамилий (уличных прозвищ) приведены местные названия: «гора в торгу Михалевская», «гора до Спасови земли» и «ручей Пограй»:

Се купи Сменъ Олександровъ сынъ Поряднинъ у Степана в Васильева сына, и в Лукіана в Васильева, і вь ихъ детѣи землю: гору въ торгу Михалевскую и дворища, а межа с верхнего конца до Ермолиныхъ детей в гору до Спасови земли, а с нижную сторону до ручья до Пограя; а земля и с притеребомъ; и в островѣ земля, і в переднихъ пожняхъ полоса, межю боярскыми землями. А та земля с Лукіаномъ с Васильевымъ по половинамъ. А даша на той земли на горней и на юрмолскои двѣнатцать сороковъ бѣлъ, а пять бѣлъ пополонка. А купили собѣ и своимъ дѣтемъ и в вѣки. А на то послуси: Иванъ Оврамовъ Кюревъишинъ, Яковъ Якимовъ, Сидоръ Макси- мовъ. А у печати стояли Григореи и Селивестръ Степановы дѣти.

И в последующих купчих содержатся местные топонимы. Некоторые звучат до сих пор.

Купчая Михаила Тимофеева сына с братьями у Евсея Иванова сына на землю в Курье и на островах Коневе и Волняницком (№ 269):

Се купи Тимоѳѣевы дѣти Михаиле, и Степанъ, и Петре у Евсѣя в Ыванова сына село земли в Куріі возле Пограи с верхнои стороны: дворъ идворищо, и орамые земли горній, и островскіе земли орамые, и пожни, и притеребы, и ловища, і вси угодья тихъ земель въ всѣмъ безъвывета, — чимъ володѣлъ отецъ Евсѣевъ Иванъ и сынъ Евсѣи, тймъ володѣти Михаилу, и Степану, и Петру, — и на горѣ и на Ко[не]ви острови и Волняничкомъ островки двѣ чясти. А межа тому островку по старымъ межамъ, инымъ землемъ горнимъ и островскимъ по старымъ межамъ межи. А купили 1 и с старыми грамотамі тѣхъ земель. А далъ Михаило и Степанъ и Петръ на тоі земли Евсѣю тысячю бѣлки, а пополонка два пуза ръжи сѣмянноі. А купилъ Михаило и Степанъ и Петръ одерень тую землю собѣ и своимъ дѣтемъ. А на то послухи: Овдѣи Мининъ, Борісъ Леонтиевичь, Ѳедоръ Кюровичь, Степанъ Клементиевічь, Ананія Степановичъ. А на заводи были тѣ же люди. А у печати сътоялъ у сеі грамоты Евсѣі Івановичь самъ. А в очищеніі 1 той земли Евсѣі Івановичь яле я.

Купчая Михаила Тимофеевича с братьями у Логгина Емельянова сына с братьями на землю на Коневе острове, на Луготине и на Волняницком острове (№ 270):

Се купи Михаило Тимоѳеевичъ и его братья Степанъ и Петръ у Логвина, и у Неѳедья, и у Федора, и у Якова, и у Онтуѳья у Омелановыхъ дѣтѣи село земли: с верхную сторону Пограя горній земли, и на Коневѣ островѣ земли, и на Луготинѣ в Дѣмшине кутѣ пожня, и треть Волняницына островка пожень и с притеребы и со всѣми утодьи, гдѣ ни ес[ть], со всимъ безъ вывѣта, отчину ихъ. Чимъ володѣли Омельяновы дѣти Логвинъ и его братіа опосле отца своего, тѣмъ владѣти Михаилу Тимоѳееву и его братьи Степану и Петру. А дали Михаило и его братья на всемъ на томъ селѣ сорокъ сороковъ бѣлки. А купили собѣ и братьямъ своимъ и дѣтемъ одерень. А межи тымъ землямъ по старымъ межамъ. А пополонка пять пузовъ ржи. А очищивати тѣ земли Омельяновымъ дѣтемъ и земли отвести. А на то послухи: Григореи Семеновичъ, Борисъ Леонтиевичь. А у печати стоялъ самъ Неѳедеи і в братьи своей мѣсто.

Духовная Семена на завещанную Соловецкому монастырю землю в Великокурье (№ 271):

И во имя отца и сына и святаго духа. Се азъ много[г]рѣшныи Семенъ пишу духовную своимъ челымъ умомъ, кому ми что дати или у кого что взяти Дати ми сестрѣ своеі Аннѣ десять бѣль. Взяті ми ув Офрѣмапять пузъ ръжі, у Онтона у Якимова три пузы ръжи. А что отцина моя Мишутинское поле да и огородецъ подъ горою, а то в домъ святому Спасу в Соловки. А другая полоса в Бабинскомъ поле нижняя земля от Невѣрова леска да Косое поле подъ лесомъ, да [в] Великомъ поли верети[я], да ашкуде не дошла от Косовскаго поля, а то в домъ святому Спасу в Соловки. А что юрмолскиі земли, а то у меня с Кюшемъ по половинамъ не в роздили, а та моя половина земли чиста в домъ святому Спасу в Соловки, дворище мое а то в домъ святому Спасу в Соловки; а межа тому дворищу по избнои завалини, а з другую сторону межа по Вешкови избу. А у сидили мужи великого князя: Павелъ Григорьевъ сынъ, да Василеи Лукияновъ сынъ, да Іванъ Максимовъ сынъ, да Епиванъ Елпатьевъ сынъ. А не виноватъ есми никому ничимъ, развее богу душею. А на то богъ послухъ и отецъ моі духовны! попъ Матѳеи, служитель святаго Козмы Дамьяна. А тая земля в Великокурьи,

Купчая Григория у Антонии Фатьяновой (№ 273):

Се купи Григореи у Онтоньи Фатьяновы жоны и у ее дѣтей, у Федосьи и у Марьи, село Павшинское, горній земли орамыи и с притеребы, и дворъ,. и на островѣ орамыи земли и пожни и с притеребы, и рѣпища, и путики и перевѣсища, и ловища, и опоки. А да Григореи на всемъ на томъ полшеста рубля, а пополонка три пузы сѣмяннои ржи. А платила Онтонья тыми кунами долгъ мужа своего и деверня сына. А купи себѣ одерень и своимъ дѣтемъ. А на то послухи: Пянтелѣи Григорьевъ, Остафеи Носе, Онкудинъ Устиновъ.

Купчая Григория Степанова у Нестора Фатьянова зятя и у Савы Фатьянова сына Малятина на землю в Курье, на Коневе острове и езиіце на Боховице (№ 274):

Се купи Григореи Степанове у Нестера у Фатьянова зятя село в Курьи и у Савы Фатьянова сына у Малятина: горнюю землю, и путики, и ловища, и на Коневѣ островѣ землю орамую и пожни, — чѣмъ володѣлъ Павша и сынъ его Фатьяне, и Ѳатьяновъсынъ Сава, и зять его Нестеръ, — и на Боховицѣ езища. И дастъ Григореи Нестеру и Савѣ на той землѣ тысячю бѣлки, корову пополнъка. А купи Григореи одерень себѣ и своимъ дѣтемъ. А на то послухи: Ондрѣяне Федоровѣ, Микита Онисимовѣ, Микита Онкудинове. А грамоту писалъ Дмитре Ондрѣеве.

Купчая Мелентия у Матрены Агафоновой жены и у ее детей на село на Павшине горе в Курье (№ 275):

Се купи Мелентѣи у Огафоновы жоны у Матрены и у Огафоновыхъ дѣтей у Василья и у Остафья село и дворъ на Павшинѣ горѣ: горнии земли и юрмольскіи, и пожни, и притеребы, и починки, и перевѣсища, и путики, и ловища, и Василеву землю, и притеребы Василевы, и хмелникъ Василевъ, что купилъ Огафонъ у Василя с пополонкомъ. А межа Василева от осины на хмелникъ; а межа Огафоновы земли горней ручей старой от Сменка, а другой ручей межа от Дорофѣя, а на подолѣ за ручьемъ по пригоръ. А далъ Мелентѣи на всемъ на томъ полтора рубля, овцу пополнка. А куп себѣ одерень и своимъ дѣтемъ. А у печати стояла Матрена и ее дѣти Василеи и Остафеи. А Васил[еи] за свою землю самъ стоялъ. А на то послухи: Михаиле Поклонцовѣ, Степанъ Сменовичь, Пянтелѣи Титовъ; а с Матренину сторону Микита соцкои, Федотъ Игумновъ. А на заводѣ быле: Ѳедоръ Трофимовъ, Пянтелѣи Титовъ, Павша Белебеловъ, Костке.

Купчая Григория Степановича у Матвея Харитоновича и у Саш Фатьянова на землю на Павшине горе в Курье (№ 276):

Се купи Григореи Степановичъ у Матфѣя у Харитоновичя и у Савы у Фатьянова землю на Павшини горѣ Григорья Жука, а межа той земли по Юрьецовъ ручей, и с притеребы и ловища. А далъ Григореи на той земли Матфѣю и Савѣ десять пузовъ ржи, а пополнка сѣмяннои ржи пузъ. А купилъ одерень себѣ и своимъ дѣтемъ. А на то послухи: Степанъ Стегачь, Григореи Пугвинъ. А у печати стоялъ Сава и в Матфѣево мѣсто.

Мировая Григория Степановича со Степаном Семеновым сыном Стегачом о прекращении спора относительно купленной Григорием Степанова отца земли на Павшине горе в Курье (№ 277)

Се срядися рядомъ Григореи Степановичъ Степаномъ Семеновымъ Стѣгачомъ по своей купной грамотѣ, что купилъ Григореи у Смена у Клобучкова землю и дворъ на Павшинѣ горѣ и юрмольскую землю на берегу. А взя Степане Стегачь полтора сорока бѣлки пополнка у Григорья после продажи отца своего. А Григорьева земля чиста Григорью одерень ц его дѣтемъ. А чо Стегачь вывезлъ позывницу на Григорья о той землѣ, а та лозовница Стегачю подрати. А потомъ не надобѣ Степану Стегачю до Григорья в той земли ничего же, чо ся ни дѣяло до сего ряду. А на то рядци с обѣ половины: Демьянъ Павловичъ, Сидоръ Новгородовъ, Олексѣи Перхурьевъ, Микита Онкидиновъ. А хто сеи рядъ порушитъ, дасть посадникамъ двинскимъ тысячю бѣлки.

Год 1676-й

На Север из Москвы прибыл стольник Афанасий Денисович Фонвисин - прадед родившегося в 1745 году литератора, автора комедии «Недоросль» Дениса Ивановича Фонвизина. Цель визита – руководство переписью населения. В 1678 году её результаты отражены в переписных книгах, хранящихся ныне в фондах Российского государственного архива древних актов (РГАДА).

Афанасий Фонвисин и подьячий Федор Замятин описывали Двинской уезд. Грудных детей, как и в перепись 1646 г., в книги не вносили. Учитывали не только родственников дворовладельца — детей, братьев, племянников и внучат, но и «соседей, подсоседников и захребетников в их дворах».

Результаты переписи на холмогорских землях приведены в деле «Холмогорские посады по переписной книге стольника Афанасия Денисовича Фонвисина да подьячего Федора Замятина. 1676—1678 гг». Итоги переписи земель Курьи приведены в главе 37 на 292-310 листах. Значительное число «пустых» дворов объясняется тем, что на время переписи многие крестьяне как потенциальные плательщики податей покидали родные дома, потом возвращались. В любые времена не любят люди платить налоги.

Выдержка из дела (в современной транслитерации):

Волость Куреская. В ней великого государя деревни черныя: д. Боброва гора (л. 292); д. Ботовская (л. 293); д. Афанасьевская (л. 293 об.); д. Пограй (л. 294); д. Логова; д. Побоищная (л. 294 об.) да к той же деревне припущена в пашню что была Семужья горка (л. 295); д. Шапкинская (л. 295 об.); д. Смолниковская (л. 296); д. Вежаковская (л. 297); д. Онанинская (л. 298); д. Федотовская Печищная (л. 301); д. Воронинская (л. 301 об.); д. Железовская; д. Даниловская (л. 302 об.); д. Лукьяновская (л. 303); д. Федота Боранова Порыкала; д. Гавриловская, Акинфиевская тож (л. 304); д. Плоская (л. 305); д. Садниская (л. 305 об.); д. Спировская (л. 306); д. Елизаровская (л. 306 об.); д. Икшин погост (л. 308); д. Пограйская (л. 309); д. Шеинская (л. 309 об.).

После перечисления деревень подводится итог:

Всего в Курейской волости 25 деревень, в них 117 дв. крестьянских, в них 165 ч.

У них детей, и братьи, и сосед, и подсоседников 212

10 дв. вдовьих, в них вдов тож. У них детей и сосед 16

2 дв. бобыльских, людей в них тож. У них детей 3

28 дв. пустых . А по скаске той волости крестьян, и тех пустых дворов крестьян пашнею никто не владеет. А в котором году дворы запустели и куды тех дворов жители – разбрелис и то описано вод дворами.

И перед прежними переписными книгам убыло жилых 7 дв., людей прибыло 19 ч., детей, и брати, и сосед 142 ч. Деревни которые изстари пусты: д. Головская, д. Русановская; пустошь, что была Горюшечная (л. 310 и об.).

В главах 38 и 39 указаны церковные деревни и монастырские дворы:

Гл. 38. В той же волости погост (л. 311 – 313 об.) Того же погоста деревни церковные: д. Рогачевская (л. 312); д. Микифоровская (л. 312 об.); д. Рагозинская; жеребей д. Вонаине (л. 313). 3 дв. пустых да п. Елнинская, пуста (л. 313 и об.).

Гл. 39. В Курейской же волости дворы Соловецкого и Печенского монастырей (л. 314 и об.).

Д. Невзоровская, а в ней двор Печенского монастыря.

Всего монастырских 3 дв., а в них дворника 2 ч. У них 3. Да 3 дв.монастырских же бобылских, в них людей тож. У них детей 2.

В среднем на одну деревню в Курейской волости приходилось чуть менее пяти дворов (117/25). Что наряду с отсутствием починков может свидетельствовать об относительно давней истории существования деревень к году переписи.

Год 1859-й.

В Списке населённых мест Архангельской губернии от 1861 года по сведениям 1859 года содержится информация о входящих в первый стан Холмогорского уезда деревнях и сёлах. К сожалению, в документе нет разбивки по волостям. Из приведённой информации узнаём, что в деревне Ананьинской находилось 14 дворов, в которых проживали 40 мужчин и 61 женщина, всего 101 человек. В соседней Смолниковской (в скобках другое название - Смольниковский погост) было 8 дворов, в которых проживали 29 мужчин и 23 женщины, всего 52 человека.

Год 1894-й

В 1894 году Архангельская епархия издала книжное издание «Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии», в котором имеется информация о двух приходах: Курейско-Сретенском и Курейско-Сергиевском.

В состав первого входили четыре селения, в которых прихожанами православной церкви числились 422 лица мужского пола и 458 женского. То есть всего 880 человек.

К Курейско-Сергиевскому приходу относились 11 деревень, в том числе расположенная близ приходской церкви деревня Смольниковская. Прихожан записано 817 человек, в том числе 369 мужчин и 448 женщин.

Всего на территориях двух приходов проживали 1697 человек.

Год 1905-й

В изданном в 1907 году сборнике «Список населенных мест Архангельской губернии к 1905 году» в разделе «Кушевская волость» приведена информация и о курейских деревнях. Под номерами 120 и 121 приведены деревни 1-я Смольниковская, с другим названием Погост и 2-я Смольниковская, с древним именем Жаравовы. В 1-й Смольниковской проживали 76 человек, во 2-й – 37. Всего в двух деревнях 113 человек.

Деревня Ананьинская приведена под номером 127 со вторым названием Анашкино. На следующей странице составитель допустил ошибку, указав вместо Ананьевской второй раз деревню Волховскую. Из приведённой информации следует, что в Ананьевской тогда проживали 159 человек.

В сравнении с 1859 годом население этих трёх деревень увеличилось на 119 человек (272-153), или в 1, 8 раза.

Год 1922-й

После возвращения в Архангельскую губернию советская власть провела инвентаризацию земель и людей. По её итогам изданы документы. Одним из них стал «Список населённых мест Архангельской губернии на 1-е Мая 1922 г.». Всего в волости в 445-ти дворах тогда проживали 1960 человек. В том числе в деревне Анашкино в 55-ти дворах 228 человек.

Смольниковская 1-я (в скобках «Куростровский погост 1398») названа селом. Там в 13-ти дворах проживали 50 человек. Старое название деревни Смольниковская 2-я уже не Жаравово, как в списках 1905 года, а Жарово. Наглядный пример топонимических изменений. В 10-ти дворах Смольниковской 2-й жили 41 человек.

То есть за 63 года (с 1859 -го) три поселения увеличились на 56 дворов (в 3,5 раза) и на 156 человек (рост в 2 раза). С другой стороны, в сравнении с 1905 годом население деревень Смольниковских (с большим количеством лиц духовного звания) уменьшилось на 19 человек. Начиналась антирелигиозная борьба.

Эпилог

В годы советской власти наибольшего расцвета курейские деревни как и все российские достигли к 70-80 -м годам прошлого века. В Сведениях Холмогорского муниципального архива приведены данные о 290-ти фондах предприятий и организаций района (ныне округ) с 1928 по 2010 годы. Есть там фонды сельхозпредприятий и учреждения курейской округи. В их числе: колхоз «Свобода» Курейского сельсовета (фонды за 1930-1950 годы), Курейский детский дом Холмогорского сельского совета (1941 – 1968), колхоз «Новая стройка» Курейского сельского Совета (1935-1959) и колхоз им. Кирова Курейского сельского Совета (1935-1959). Фонды других канувших в Лету предприятий и организаций хранятся в областном архиве.

О полных «тёзках» Курьи

Дабы завершить статью на мажорной ноте, можно вспомнить «тёзок» холмогорской Курьи. На Русском Севере их великое множество. Если точно, 151 топоним имеет в своих составах это слово (кур, курья и т.п). Особенно таких названий много в низовьях Северной Двины и верхнем течении Кулоя. Немало их на Северной Двине между устьями Емцы и Вычегды. Относятся они к речкам, протокам и к пойменным озёрам. Слово прочно вошло в лексику говоров Русского Севера, в которой оно распространено широко как в значении «речной залив», так и в иных близких значениях – «небольшая речка», «протока», «заводь», «старица». Переселяясь на Урал и в Сибирь, выходцы из наших земель давали это имя новым деревням, озёрам и даже рекам. Назовём некоторых полных «тёзок» Курьи.

Так (Курья) называются: село в Курьинском районе Алтайского края, село в Кытмановском районе Алтайского края, посёлок в Новокузнецком районе Кемеровской области, деревня в Шалинском районе Свердловской области, деревня в Колпашевском районе Томской области, посёлок в Вагайском районе Тюменской области, село в Красногорском районе Удмуртии.

Озёра с этим названием находятся: в Заринском районе Алтайского края, в Топчихинском районе Алтайского края, в Карасукском районе Новосибирской области, в Купинском районе Новосибирской области, в Новосибирске.

Реки Курья: приток Берди в Новосибирской области, приток Боганиды в Красноярском крае, приток Иртыша в Тюменской области, приток Сосьвы в Свердловской области, приток Сылвы в Пермском крае и Свердловской области.

Жителям холмогорской Курьи, некогда именовавшейся Великой, впору объявить свою местность центром Всея Курьи и созвать учредительный съезд представителей курейских земель и вод. Приветствие для делегатов можно позаимствовать у древних философов-эпикурейцев, на воротах школы которых была надпись: «Гость, тебе здесь будет хорошо; здесь удовольствие — высшее благо». Имелись ввиду удовольствия от активной физической и умственной деятельности и пребывания в спокойствии. Многим этого нынче не хватает. На гербе созданного по решению съезда сообщества непременно должен парить журавль - священная птица многих народов, символ чистоты, счастья, честности, готовности к бескорыстной помощи и надежды. Да будет так.

Александр Чашев

***

Автор фото - А.В.Голенев

Предыдущий очерк из цикла «Читая страницы минувших веков»: https://rusnord.ru/hot/60000-rakula-vehi-istorii.html