"Я вышел из той школы инвалидом". Как мальчик из Беслана стал котласским кардиохирургом

В Котласской городской больнице этим летом начал работать Заур Козырев, человек, вокруг имени которого, образовалась некая отчасти мистическая, отчасти героическая, отчасти трагическая атмосфера. Он приехал в наш город по приглашению главного врача Хизри Ильясова. Сегодня  Заур  кардиохирург, а когда-то - десятилетний мальчик из Беслана, оказавшийся в школе, захваченной террористами, и получивший опаснейшее ранение в сердце. О тех событиях до сих пор продолжают ходить невероятные истории, легенды, домыслы, разоблачения. Что же говорит об том времени и о сегодняшнем дне сам Заур накануне З сентября - Дня солидарности в борьбе с терроризмом. Эта памятная дата России напрямую связана с событиями в Беслане 1-3 сентября 2004 года. И Заур Козырев свидетель тех событий.

В середине этого теплого лета Хизри Ильясов прислал мне видео с интервью Заура Козырева. Ничего не поясняя, написал только: «Сначала посмотрите». Когда я посмотрела, главный врач добавил: «Он едет к нам!».

Можно по форме рук определить предназначение человека. Это так вожделенно для многих из нас: найти свое предназначение.  Когда я впервые увидела Заура, как он давал интервью, то сразу обратила внимание на его руки. У него  была как раз та форма рук, которая свидетельствует о том, что человек может стать либо гуру, духовным учителем многих, либо хирургом. Я когда-то об этом читала и очень хорошо запомнила, как будто знала, что когда-то встречусь с таким человеком.

И вот я сама беру интервью у мальчика из Беслана, как называют теперь Заура. Он немного стесняется своих рук, потому что на них появились светлые пятна, и начинает говорить именно о них, своих руках кардиохирурга. 

- Я когда мыл руки дезинфицирующими средствами , по-видимому, получил небольшие ожоги, и у меня начала на руках выцветать кожа. Такое впечатление,  как будто этот витилиго, но у меня не  витилиго, я проверялся, это именно ожоги.

-  Ну, это внешние вещи, которые, я думаю, не влияют на качество работы сосудистого хирурга…- подбодрила я человека, который сразу вызвал в моей душе море положительных эмоций. Во-первых, потому что он все время светло и радостно улыбался, во-вторых, потому что он буквально светился каким-то внутренним светом, и рядом с ним становилось хорошо на душе.

 - Нет, это ни на что не влияет… - улыбается Заур.- Слава Богу, руки работают лучше, чем у доктора Стрэнджа* перед операцией. С руками все хорошо, спасибо большое за Ваш комплимент. Глаз алмаз у Вас.  Соколиный глаз, как бы в горах сказали. Орлиное зрение.

 - А Вы из Северной Осетии, Алании?

 - Да, оттуда родом. Из города Беслана. Там родился, вырос, все там...

 - А что особенного есть у вас на родине?

 - Ну, я думаю, надо приехать и своими глазами посмотреть.  Если не видеть природу, то словами ее сложно описать. Но я все же попробую.  Суперская  природа, не просто хорошая, а суперская! Зимой у нас на сноуборде можно покататься, на лыжах с гор спуститься. Летом отдохнуть в  горах, ветер приятный. Воздух там совершенно особенный – свежий! Природу ни с чем не сравнить. Я много поездил по России, есть прекрасная природа, леса… Но это не то, что у нас. Есть разница в  воздухе. Часто ловил себя на мысли, что вроде бы красивое место, но воздух какой-то  тяжелый. У нас же реально, когда ты стоишь в горах и дышишь, то ощущаешь,  как будто ты орел и паришь над землей. Вот такой воздух! Ты  чувствуешь, что ты реально сейчас воспаришь, взлетишь над всей этой красотой! Озера, реки… Есть такие реки, которые быстро текут, и они холодные. Детям там купаться опасно, потому что их может унести течением. А есть такие спокойные реки, там и дети, и взрослые купаются.  Очень круто у нас. Единственное, чего у нас нет, это моря. Но помимо моря  у нас абсолютно все есть. Очень красивая природа. Наше национальное животное -  хищник – снежный барс!

- О! Я трепещу, когда вижу это прекрасное животное, конечно, на картинках и видео, просто, волшебное животное!

 - Это очень красивое животное. Мне посчастливилось однажды  увидеть его в горах, в снегу.  У него такой огромный, пушистый хвост, он так со снегом сочетается. Его увидеть - большая редкость. Особенно зимой. А мне повезло. Это что-то с чем-то - очень красивое животное. А еще у нас еда очень вкусная  в Осетии. Пироги,  ни с чем не сравнится. Просто, надо приехать и понять. Я  во многих местах в России был. Такой природы, как  в Северной Осетии, точно нигде не видел.

- Вы так описали родные места, что я будто увидела их наяву.  Вы никогда не задумывались, почему земля такая разная? Америка славится каньонами, они оранжевые, рыжие, Финляндия – страна тысячи озер, Антарктида - бело-ледяная, а пещеры Осетии серовато-желтого цвета… Есть такое мнение, что на Земле живут люди из разных миров и наша планета – это плавильный котел цивилизаций, не всегда дружественных друг другу, и поэтому бывают конфликты, а дружественного начала гораздо меньше. Но когда человек в природе оказывается, и в  своем родном месте, он так открыт душой, что ему чуждо любое проявление враждебности, противостояния с кем –то. Что Вы думаете об этом…

-   Я считаю, лучше гор могут быть только горы… - засмеялся Заур,- Знаете, я многих людей видел, которые покидают свой дом без сожаления.  К примеру, человек приехал в столицу, потому что все туда рвутся, и хотят там остаться жить, на всю жизнь… Я бы так не хотел.  Я пожил  Москве. Но мне моя республика больше Москвы нравится. Честно скажу. Да, какое-то время можно там поработать, пожить, но всю жизнь там жить я не хочу. В дальнейшем поеду  на родину. Все-таки я считаю, что  в старости надо жить на родине, и человека надо похоронить на его родном месте, на родной земле. Если ты родился в этом месте, даже если это какая-то распоследняя деревня, ты должен вернутся. Рано или поздно.  Ты можешь жить в лучших отелях Москвы , Нью-Йорка, но в старости ты должен приехать на родину, и тебя должны похоронить возле той деревни, возле того колодца, где ты вырос.  Это нормально. Вот Вы говорите, вражда. Не знаю, люди сейчас вообще в принципе стали злые. Может, это экономические факторы играют роль, но лично я ни на кого зла не держу. И ко всем отношусь одинаково: к афро-американцам, к русским, к украинцам… Везде есть свои хорошие люди. Извините меня, если ты ко мне плохо, то и я к тебе плохо. Если ты ко мне хорошо, почему я должен к тебе, извините меня, одним местом поворачиваться. И это нормально. Меня никогда так родители не учили, что к кому-то надо плохо, оскорбительно относиться. Но если ты ко мне с агрессией, то и я к тебе с агрессией. Ты ко мне нормально, то и я нормально. Люди просто сейчас очень злые стали, может конфликт с Украиной их озлобляет, я не знаю, кто там прав, кто виноват, я человек не политический, я просто хирург.   В основном люди злятся потому, что их зарплата не устраивает, цены высокие. Я жил в Москве в квартире, которую мы снимали за 40 тысяч. И что это? Просто из-за того, что это Москва, такая цена! Это нормально?  Я считаю, нет. Многие, я думаю, со мной согласятся.  Зарплата в Москве 50-60 тысяч. За жилье 40 тысяч из 60, что останется у человека? Можно снимать квартиру, ограничивать себя во всем. Но так  жизнь проходит, а ты толком даже не живешь. Понятно дело, человек при таких условиях  не будет радоваться: «В каком хорошем мире я живу». На 20 тысяч не прожить, если еще у вас семья, что вы на эти деньги сделаете? Это, конечно, нужно как-то менять и что-то с этим делать. А что касается того, в других странах, что происходит, Если честно, меня это мало волнует.  Я живу в России,  и меня  волнует моя страна, что будет с ней. И не могу сказать ни ободной стране плохо. И такое отношение сформировалось у меня, как ни странно это прозвучит, после 2004 года, после  теракта. Я там был в четвертой школе во время теракта. И после этого я  к любой стране отношусь хорошо. Болгария, Харватия, Америка, Канада, Италия, которую я считаю мега-супер-страной. Наверное, после Северной Осетии и России, это моя любимая страна. Я ее просто обожаю. Австралия… Эти страны детей после этих событий, звали к себе. И наши дети, и я  в частности, ездили по этим приглашениям. Меня офигенно встречали там, за границей, в той же Италии. Много раз приглашали в Америку, звали. Но у меня ранение было серьезное, я не  настроен был особо передвигаться,  не мобильный был в тот момент, честно, обессилен был. И я не могу к этим странам плохо относится, только потому, что нам по телевизору о них плохо говорят. Я наяву видел по действиям, что эти страны ко мне хорошо относятся и люди, которые там жили в то время, тоже ко мне хорошо относятся. Времена  меняются, сейчас не знаю. Но это было не так уж и дано. Восемнадцать лет прошло. Это не век, и это  ничто по времени. Лично ко мне все были добродушны.

- Это, наверное, как раз из того ряда явлений общечеловеческих, когда Вы в своих осетинских горах у источника, весь открытый миру. И это бесконечно – ужасное событие – этот теракт, пробудил в  людях лучшие чувства.  Это единение ничем не выжжешь из сердец и душ людей, когда нужно противостоять терроризму. Это и объединяет нас всех.

- Есть в мире добрые люди, их, слава Богу, немало.

- Восемнадцать лет назад Вы пошли в третий класс? 

- Первого сентября 2004 года я пришел в школу со своим другом  Асиком Дзарасовым,  он погиб в этой школе. Линейка пока не началась, шарики не запустили, Асик говорит мне: «Давай зайдем в кабинет нашей учительницы».  Учительница тоже погибла там. Я ответил: «Давай, зайдем!» Потому что в первом и втором классе мы всегда заходили в этот кабинет, он был украшен цветами, шариками, очень красиво было в кабинете. Никого из ребят нашего класса мы, почему-то в тот момент не могли найти во дворе. Подошли к классу.  Дергаем двери. Двери закрыты. Такого не было никогда. Наш класс - закрыт. Помню, Асик еще дернул дверь в параллельный класс. Он тоже оказался  закрыт. Дернули третью дверь – и она закрыта.  Проверили классы, все закрыты.  Нам это показалось подозрительным.  Асик еще тогда сказал: «Что-то подозрительно, все три класса закрыты. А они всегда открытыми бывают…»

Сейчас существует такая версия, что за этими закрытыми дверями, которые мы дергали, тогда уже засели террористы. То есть, они уже находились  в подвалах, кабинетах, и, ждали, когда другие  приедут. Другие приехали и загнали нас в школу. 

В школу есть два входа и выхода. Мы стояли на линейке колонной в форме русской буквы С.  10, 11 классы стояли ближе к другому входу, не к тому, с которого ворвались террористы. 1,2,3,4,5 - е классы стояли спиной, а старшие - лицом к ворвавшимся террористам. Те, кто не растерялся из старшеклассников, убежали через свободный от боевиков вход. Я их не видел, они ворвались и резко начали нас окружать и гнать в школу. И я помню, что когда меня загоняли в школу, я попытался убежать с другого входа. Я не бежал в этот момент в спортзал в панике как все. Я хотел убежать через другой вход вслед за старшеклассниками. Но передо мной, откуда ни возьмись, возник террорист и начал стрелять в воздух. Я его не смог обойти, иначе бы он меня застрелил. И мне пришлось тогда побежать уже в школу, потому что все входы были перекрыты, и я ничего не мог поделать. Я побежал в школу. Кого-то загоняли туда через двери, кто-то разбивал окна и залезал в них. Меня приподняли, и я тоже залез в разбитое окно. Террористы загнали всех в спортзал. Там 1300 человек было, представьте, все в панике, орут, кричат, не понимают, что происходит. И я чуть не умер, в первые же минуты. На меня в этой панике села женщина. Такая тучная, большая, крупная женщина, села прямо мне на грудь. Представьте. Я ей кричал, пока у меня силы были, её отталкивал, но она меня вообще не слышала, потому что сама была в шоке и панике. Представьте, что там вообще происходило. Я кричу, руками её пытаюсь столкнуть, она этого не понимает. В итоге у меня уже глаза закатываются, дыхания нет, в глазах уже темнеет, и я уже понимаю, что я сейчас умру, потому что она с меня не слезает. И из последних сил, как в фильме, я увидел возле себя девочку с бантиками на голове. Я её дёргаю и показываю на эту женщину

Девочка как увидела, что я уже умираю, она той женщине говорит: "Отойди, слезь с него, ты его сейчас убьёшь!" Только тогда эта женщина меня заметила, когда эта девочка вплотную на неё налетела и начала отталкивать. А до этого она ничего не понимала. Террористы тем временем очень быстро заминировали школу, за 40 минут эта школа была заминирована от А до Я. Они так все оперативно сделали, что я смотрел и не понимал, что происходит настолько быстро наша школа была напичкана взрывчаткой. Я тогда был в 3 классе. А возле меня стояли и сидели семиклассники, восьмиклассники в спортзале, и все они думали, что это розыгрыш. Что нас просто "приколоть" решили на 1 сентября. Все думали, что это шутка. Но взрослые верили, а эти ребята говорили: "Да, это ерунда, сейчас нас выпустят". Но шутки закончились тогда, когда возле нас начали людей убивать и нас удерживали в этом спортзале без еды, без воды. Ничего не давали  нам делать. Вот тогда уже шутки закончились. И все начали очень даже серьёзно воспринимать происходящее.

- Откуда взялись эти террористы, Вы до сих пор не знаете? Я читала в СМИ много разных версий, предположений, есть доказанные преступления…

- Нет, знаю, они приехали к нам из Ингушетии. И приехали на военной машине. Половина автоматов, взрывчатки, говорят, уже были в школе,  и половина террористов уже находились  подвале  школы. Потому что летом в этой школе делался ремонт, и уже тогда там были какие-то неизвестные, небритые, бородатые мужики. Их видели люди, живущие в соседних со школой домах. Если вы были  в Беслане, там везде пятиэтажные дома, из окон которых очень хорошо просматривается двор школы. И какие-то коробки в школу затаскивали. Явно не для ремонта. Другая половина террористов приехала с оружием в школу. Кучу блок - постов проехали, извините меня. Ничего в России не изменилось, сейчас взятки берут, и тогда подавно брали.  Эта страна одна из самых коррупционных. И в ней особо ничего не меняется. Вот так же тупо наши же продажные милиционеры, на тот момент,  извините  меня, продали детей за какие-то там доллары. Потому что там был террорист, который прямо сказал одной из мам, одной из заложниц: «Ваши же органы Вас продали за пятьдесят тысяч долларов».

  - В любом событии есть плюсы и минусы. Решение стать  кардиохирургом было свыше дано. Становление, наверное, только еще сейчас начинается. Как  Вы оцениваете этот период.

- Я никогда не рассматривал медицину, как свою судьбу. Мой папа всю жизнь проработал в МВД, был милиционером, сейчас это полиция. Я хотел пойти по его стопам, но не в институт МВД, а поступить в институт ФСБ. Если в ФСБ не получится, хотел стать военным летчиком. Это было до теракта. Просто есть такой момент, что после теракта, дети, которые были там, и раньше не хотели идти работать в органы, захотели пойти именно в органы  работать, чтоб отомстить террористам.

 1 сентября 2004 года все поменяло в моей жизни. Заходил я в эту школу, на эту линейку абсолютно здоровым. У меня никогда не было болезней, единственное, что меня с детства беспокоило, это плоскостопие. Я был здоров как бык. Но  случилось ранение, и я вышел из этой школы инвалидом. Одышка такая, что в футбол не можешь поиграть. Минут десять и задыхаешься, потеешь, ощущаешь невероятную слабость. До такой степени, что если я не сяду и не отдышусь, то упаду в обморок. Это было уже после того, как из сердца вытащили осколок. После школы я еще много времени в больницах провел, на обследованиях. Понятно дело,  в органы меня не возьмут, потому что я уже профнепригоден. В летное, тем более, не возьмут.  Ну, что за пилот, как я, с ранением в сердце, у которого такие проблемы со здоровьем.  И оставалось мне рассматривать такую работу, которую я не рассматривал ранее, когда был  здоровым. Надо приспосабливаться к тому, что есть. Бухгалтером, экономистом, юристом я не хотел становиться.  Может для кого-то сидеть в кабинете тоже интересно, но для меня нет. Посоветовался с Лео Бокерия, хирургом, который сделал мне спасительную операцию на сердце в 2004 году, он мне сказал: «Пойди  в медицину». Я так и сделал. Выбрал для себя сердечно-сосудистую хирургию, по стопам Лео Антоновича Бакория. Мне очень понравились операции на сердце.  Тем более, что мое сердце уже было прооперировано. Лео Антонович принял меня  в свое отделение в Центре им. А.Н. Бакулева, мы вместе с ним ходили на операции,  я ассистировал на этих операциях. Так он мне дважды помог в жизни.

- А почему у многих людей при  виде крови, ноги подкашиваются?

- Честно, если я сдаю кровь, ноги, конечно, у меня не подкашиваются, но и видеть кровь на себе неприятно, когда у меня ее из вены берут или из пальца.  А когда я беру кровь, мне без разницы. Просто делаю свое дело. Я не знаю, может, просто  в детстве закалился. Потому что во время теракта много плохого видел. Убивали людей возле меня, и детей видел обгоревших, которые уже умерли, и в больнице видел детей, которые спаслись, но находились в тяжелом состоянии. Очень  много уже в десять лет я увидел. Очень много реально того, что не следовало  видеть в таком возрасте. Это меня закалило. Ну, есть и есть кровь.  Мне от нее плохо не становится, я к этому нормально отношусь. Да, встречал врачей, которые в обморок падали от вида крови, ну плохо им становится, может, не поели, извините, с утра,  голова закружилась, я не знаю.   Но у меня такого не было. Я на это нормально смотрю - ожоги, кровь, переломы…

- Скажите, почему все - таки Вы приняли приглашение Хизри Ильясовича приехать в наш небольшой город?

- Ну, потому что Хизри Ильясович постарался сделать так, чтоб я приехал.  Сделал, я так думаю, для этого все возможное, и я это видел.  Если честно, у меня доброе сердце. Я не хочу хвастать, но как есть,  так и говорю. Извините меня, но много плохого я в жизни повидал с детства.  Половина людей даже не понимают того, что я прошел,   потому что не представляют,  что там за ад был.  Они мне говорят, ты не знаешь, что я пережил, меня выгнали с этой работы, с этой работы. А ты зайди в это пекло, где огромное количество бомб по всей школе, которые террористы держат на ногах, и если только отпустят, то все подорвется к чертовой матери, и у тебя выжить шансов просто нет.  Ты рискни, зайти в такую школу,  рискнешь ты прожить в этом аду три дня, как я прожил?  Кто там был, у них все поменялось. Я после этих событий к людям с добрым сердцем отношусь. Хизри Ильясович заинтересовал меня своим предложением сюда приехать. Сказал и жилье тебе служебное дадим, все просто, ясно. И за это Хизри Ильясовичу, и Архангельской области большое спасибо. Для меня самое главное, чтобы мне оперировать давали.

 - А что с этим проблема?

- У нас в стране много гениальных кардиохирургов, и врачей других специальностей, но они не хотят  никого учить, потому что эгоистами являются и боятся конкуренции. Вот и все.  Других причин нет. Куча специалистов хороших, которые не хотят никого учить.  Если ты считаешь себя хорошим врачом, ты не должен, мне кажется, бояться конкуренции. Если это не так, то до этой планки – отличного, великого врача - ты не дотягиваешь.  Потому что все нормальные люди – простые. Чем человек сложнее, тем ничтожнее. Не надо строить иллюзий, что Вы поедете в Москву, и Вас там так прооперируют, что Вы будете «порхать как бабочка и жалить как пчела», такого не будет.  Ошибки всегда бывают. Раз на раз не приходится. А хорошие врачи везде есть. Потому что, если бы их не было, у нас бы периферия просто вымерла.

 - Скажите, когда идет операция на сердце, что больше играет роль, оборудование, атмосфера  либо врач?

- Я считаю, что первым  делом – руки хирурга играют роль, во вторую очередь оборудование очень важно, прям  очень важно. Потому что я видел таких хирургов, у которых толком и оборудования в операционной не было, кустарным методом  делали операции,  и они у них получались хорошо, и пациент выживал.  Им приходилось выбирать, либо пациент умрет, либо ты что-то сделаешь.  Хотя, если имеется реально хорошее оборудование, у хирурга даже могут быть руки не идеал, но он хорошо прооперирует. Но если на чашу весов положить оборудование и гениальные руки хирурга, то я бы выбрал гениальные руки хирурга. А атмосфера – сам ее создашь, если прооперируешь пациента, если он выйдет на своих ногах.

 - Вы общались со светилами медицины, что скажете о кибергизации, будут ли заменять органы человека, будет ли жить человек долго, в активном состоянии, потому что у него заменят сустав, заменят почку, заменят сердце… Реально  ли бессмертие? Это серьезные вещи  или красивая фантастическая история?

- Я следил за одной историей, когда итальянский хирург Серджио Канаверо хотел пересаживать голову россиянину Валерию Спиридонову, но отказался,  отдав предпочтение гражданину Китая. Там предоставили базу для проведения первой в мире пересадки человеческой головы. Ее пересадили в результате, но операция была проведена на трупе.  В 60-х тоже не верили, пока Кристиан Бернард не пересадил сердце, никто не верил, что это возможно от человека человеку. Но в итоге получилось. Все может быть. Но я считаю, что есть вещи, которые Господь не даст сделать  людям. Даже если очень  сильно будут прогрессировать. И мне кажется, одна из таких вещей, чтобы человек обрел бессмертие. Потому что, мы все в одном мире не поместимся. Во-вторых,  я бы не хотел быть бессмертным, мне этого не надо.

 - Спасибо, Заур!

Елена Ломова