Новые поправки в закон об экстремизме разрешат прослушку политической оппозиции

Поправки, направленные против экстремистов, появились с подачи группы депутатов из разных фракций в мае. Это был ответ на послание президента Владимира Путина, призвавшего в своем выступлении перед парламентом 26 апреля в короткий срок ужесточить наказание за политический экстремизм. Авторы не скрывали, кого считают экстремистами.

Один из них, единоросс Михаил Емельянов, объяснял «Газете.Ru», что бороться надо как с националистами, так и с провокаторами вроде НБП, организующими «Марши несогласных» и другие протестные действия.

Поначалу борцы с экстремизмом предложили суровый, но верный метод: максимально увеличить тюремные сроки. Например, за организацию того, что власти бы посчитали массовыми беспорядками вроде несанкционированного «Марша несогласных» 14 апреля в Москве можно было бы схлопотать до 12 лет заключения. Чуть меньше давали бы за участие в запрещенных организациях вроде пресловутой НБП - до восьми лет.

Однако в поправках ко второму чтению, которые будут рекомендованы к принятию и которые есть в распоряжении «Газеты.Ru», скандальные нормы об увеличении сроков неожиданно исчезли.

Исчезло и наказание за публичное оправдание экстремизма, наделавшее немало шума в силу того, что мало кто мог объяснить, что именно считать оправданием экстремизма. Сам текст переписан примерно на 80%. «Мы решили либерализовать законопроект, потому что была критика и был круглый стол, где общественность рекомендовала переписать законопроект», - объяснил «Газете.Ru» тот же депутат Емельянов.

«Либерализация» выглядит странным образом.

Одна из поправок, рекомендованных профильным комитетом к принятию, вносится в закон о СМИ. Она запрещает распространять в СМИ «информацию об общественном объединении или иной организации, включенных в опубликованный перечень общественных и религиозных объединений, иных организаций», деятельность которых запрещена судом за экстремистские действия, «без указания на то, что соответствующая организация или объединение ликвидированы или их деятельность запрещена». Чтобы норма действовала наверняка, в Кодексе об административных правонарушениях за ее несоблюдение будет предусмотрен штраф 20-25 МРОТ для физических лиц и 40-50 МРОТ для юридических. Штрафами либо исправительными работами будут караться изготовление либо распространение экстремистских материалов. Предполагается, что перечень текстов и газет, признанных судом экстремистскими, должен регулярно публиковать Минюст.

Другая поправка относит экстремистские преступления к деяниям средней тяжести и разрешает правоохранительным органам вести прослушку в том числе телефонных разговоров подозреваемых в экстремизме, правда, с санкции суда. Добавлены отягчающие обстоятельства для целого ряда обычных преступлений, таких как убийство, разбой, хулиганство, вандализм. Отягчающим обстоятельством будут считаться действия, совершенные по мотивам «политической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы». Мотив ненависти или вражды к «какой-либо социальной группе» согласно отдельному примечанию, вносимому в УК, впервые становится экстремистским. Это наверняка заинтересует, например, коммунистов, не скрывающих вражды к такой социальной группе, как олигархи.

Экстремизмом по-прежнему, как и в варианте первого чтения, будет считаться публичное заведомо ложное обвинение лица, замещающего государственную должность РФ, в совершении экстремистских деяний. Кроме того, к экстремистам отнесут и тех, кто финансирует соответствующие организации либо, по мнению правоохранительных органов, подстрекает к подобным деяниям.

В целом концепция документа, как утверждает все тот же депутат Емельянов, теперь направлена на превентивные меры по борьбе с экстремистами. Примечательно, однако, что резкую смену методов борьбы с экстремистами депутаты объясняют с трудом, а по возможности предпочитают не комментировать. Так, от комментариев «Газете.Ru» отказались глава профильного комитета по уголовному и гражданскому законодательству Павел Крашенинников и глава конституционного комитета палаты Владимир Плигин. Неофициальная версия перемен, которая существует в Госдуме, гласит, что текст переписали в Кремле, где готовили и первый вариант. Просто победили сторонники другого подхода.