Так кто же «этнический диверсант»? Поморский взгляд

Так кто же «этнический диверсант»?  Поморский взгляд

Пытаясь поставить под сомнение статус поморов как коренного малочисленного народа, «исследователи» углубляются не дальше, чем на 500 лет. В то время как истоки поморского этноса следует искать в глубине тысячелетий.

Несколько недель назад в Архангельске состоялся Четвертый Поморский съезд, на который собрались делегаты из четырех регионов, расположенных по берегам Баренцева и Белого морей. Увы, для некоторых интернет-публицистов и представителей исторической науки форум стал очередным поводом заявить, что поморов как народа не существует. Так, безымянный автор «Архперспективы» утверждает, что поморы стремятся противопоставить себя русским с помощью...штангенциркуля - в то время как именно т.н. «профессиональные русские» прибегают к краниометрическим аргументам. У авторов сайта narfu.net антипоморская риторика тесно перемежается с антисемитской; ставится под сомнение необходимость организации в САФУ Института коренных и малочисленных народов; «туземцам» (не только поморам) авторами адресуются пренебрежительные «шпильки», а руководство университета и поморских общественных объединений обвиняется ни много - ни мало как в измене национальным интересам России и работе на Норвегию. На этом фоне внешне респектабельными выглядят опубликованные ИА «Регнум» пассажи архангельского историка Дмитрия Семушина, утверждающего, что поморы появились не ранее 16-го века и не могут претендовать на статус коренного населения. При этом автор оперирует теми же аргументами, что и псевдопатриоты с вышеупомянутого сайта: например, объявляет русско-поморско-норвежские «Поморьски скаски» - «этнической диверсией» и т.д. Кажется, порой, что возвратились времена сталинской «борьбы с космополитизмом» и шпиономании.

Дмитрий Семушин силится доказать, что коренными жителями Русского Севера могут считаться только исчезнувшая с этнической карты емь (от нее остались Емецк да Емца) и чудь, сохранившаяся лишь в верховьях Пинеги, да ненцы. Поморы же и карелы пришлись позднее на чужую землю, и потому коренными считаться не могут, а, следовательно, претендовать на права и льготы коренного малочисленного этноса.

Что ж, следуя этой логике, «некоренными» придется признать и ненцев, которые некогда переселились из Сибири в североевропейскую тундру, где прежде жили загадочные племена «сихиртя». Следы пребывания древнего народа в низовьях и по среднему течению Печоры обнаружили археологи - в том числе древние городища. Время появления этого народа в тундре неизвестно, одно лишь ясно - они поселились в Арктике задолго до ненцев. Во всяком случае, эти племена («печора» и «югра» русских летописей) были современниками чуди и еми, когда-то живших на просторах Поморья. До сей поры неведомо, кем были, на каких языках говорили древние тундровики: саамы? угры? палеоазиаты? Понятно, что эти аборигены не сгинули без следа - они растворились в массе пришедших из-за Урала самодийцев. Потомки автохтонов-сихиртя и новоселов-ненцев обжили тундру и стали по праву считаться ее коренными обитателями. Прошли поколения, прежде чем окончательно забылся исконный язык сихиртя, а древние жители тундры в представлениях ненцев трансформировались в подобие гномов или хоббитов, живущих под землей, внутри сопок, и лишь изредка выходящих на поверхность.

Не так ли происходило и заселение Двинской земли и прилегающих территорий? Еще тысячу лет назад на Север стали просачиваться группы переселенцев из Новгорода и верхневолжских княжеств. К ним присоединялись и выходцы из других русских земель - например, Рязанщины (откуда иначе взялся в Подвинье поселок Рязаново?) Но приходили они не на пустое место. За тысячи лет до славян край уже был населен и обжит.

Древнейшие жители края (условно назовем их «протопоморы») примерно 11 тысяч лет назад на лодочках, вероятно, сшитых из шкур морских зверей, переселились из Западной Европы в северную Норвегию и на Кольский полуостров. Они дали начало саамам, которые распространились (судя по топонимике) далеко на восток, в том числе по территории будущей Архангельской области. Это был отважный народ-мореход, следы которого обнаружены на берегах арктических морей и даже архипелаге Новая Земля - каменные лабиринты. Около пяти тысяч лет назад эти первопроходцы Арктики побывали на Шпицбергене (по-поморски - Грумант), где археологами обнаружена их стоянка. Так что мореплавание в наших высоких широтах насчитывает не менее десяти тысячелетий!

Спустя еще несколько тысяч лет на Север пришли новые народы - создатели т.н. ямочно-гребенчатой керамики. Они смешались с аборигенами края, обогатили топонимику названиями на -зьма (Сюзьма, Кизема и др.) и -нега/еньга (Пинега, Онега, Яреньга и др.) и освоили прибрежное мореплавание. Примерно шесть с половиной тысяч лет назад их берестяные челноки достигли Соловецких островов. О том, что плавание на таких суденышках в Белом море было возможно, доказала экспедиция археолога Александра Мартынова. Если древнейшие жители Поморья говорили на протосаамских наречиях, то новые обитатели - на гипотетических «серебренниковских» языках (по имени лингвиста, уроженца Холмогор, Бориса Серебренникова, доказавшего бытование таких языков). Это древнее население можно отождествить с летописной чудью - и финны, и славяне впоследствии воспринимали «серебренниковцев» (чудь) как чужаков, иноплеменников.

Где-то на рубеже нашей эры в Поморье проникли финские племена (те самые емь, корела, весь, коми и др.). Они быстро ассимилировали в языковом и культурном отношениях чудские племена. Прошли еще около тысячи лет - и на землю Поморья пришли славянские колонисты. Впрочем, не исключено, что помимо славян и финнов в нашем крае обитали и некие индоевропейские племена, родственные индоиранцам: об индоарийском следе на Русском Севере много писала современный этнограф Светлана Жарникова, об иранском - выдающийся русский филолог Алексей Соболевский.

И все эти волны переселений народов смешивались, сливались, образовав генетический коктейль, который ныне бродит в крови жителей Поморья. Чудские и большинство финских племен с течением столетий утратили свои языки, многие элементы культуры, став составной частью будущего поморского этноса. Забвение языка предков происходит достаточно быстро. Возьмите, к примеру, русских эмигрантов на Западе: деды прекрасно говорили по-русски, отцы - с сильным акцентом страны проживания, внуки - говорят «через пень колода» или вовсе не владеют русским. Можно привести в пример и переходивших на русскую службу в 16-17 веках татар Засечной черты: русификация происходила в течение трех-четырех поколений, так что через сто лет только фамилия и физиономия стрельца напоминали о его предках. Не так ли происходило в Поморье с древней чудью: сначала ассимиляция финнами, затем - славянами? Генетическая общность жителей Поморья и соседних финно-угорских народов доказана исследованиями генетиков: в наших жилах течет до 40% финно-угорской крови.

Выходцы из Руси начали осваивать побережья Белого моря и устье Двины достаточно давно: 14-м веком датируются поселения по Летнему берегу, началом 15-го - на островах двинской дельты, 15-16-м - на Зимнем берегу. Часть этих селений возникла в местах обитания древних дославянских племен. Вчерашние новгородцы, суздальцы, владимирцы, перенимали образ жизни своих предшественников - мореходство, рыболовство, охоту на морского зверя. Сотни лет поморы вели традиционный образ жизни, унаследованный от лопарей (саамов), чуди и финнов. Только на смену кожаным и берестяным лодочкам пришли кочи и лодьи, на которых наши предки вновь после мореплавателей древности открыли арктические острова, ходили в Скандинавию, освоили Сибирь.

Отрицать древность этноса поморов и умалять его вклад в освоение Арктики - это и есть подлинная «этническая диверсия». Особенно опасная в наши дни, когда конкуренция между державами в борьбе за природные богатства Заполярья вступила в новую фазу.

Обосную мысль: если на данных территориях нет коренного народа, значит, нет и хозяина - тогда можно смело предъявлять претензии на эти земли. Не случайно на Западе о поморах предпочитают помалкивать: первооткрывателем Новой Земли считают голландца Виллема Баренца, первенство в открытии Шпицбергена оспаривают норвежцы и англичане. Шпицберген (Грумант) мы потеряли, как бы не лишиться и других арктических территорий. К сожалению, российские чиновники игнорируют законные права и интересы поморов: нет народа - нет проблем. В обиход назойливо внедряются понятия «русские северяне», «севернорусы», ставится под сомнение этническая идентичность поморов. Между тем в ходе Всероссийской переписи 2002 года более шести с половиной тысяч человек записались поморами, подтвердив тем самым свою самобытность. Отрицая факт существования поморов, наши чиновники и записные «патриоты» тем самым закладывают мину под арктическую политику России. Без коренных жителей эта земля будет ничьей, а, значит, объектом притязаний соседей. Ведь войсковые части, персонал маяков и метеостанций, рабочие-вахтовики не смогут заменить постоянно проживающий здесь народ, за плечами которого - тысяча лет русской колонизации и еще, по меньшей мере, десять тысяч лет саамо-чудино-финской.

А поборникам «чистоты крови» скажу: поморы могут только гордиться тем, что в их формировании участвовало четыре-пять этнических элементов. Добавим сюда еще и шестой - скандинавский: некогда ушкуйники вывозили из Норвегии полонянок - вот откуда у нас еще и скандинавские гены! Отрицать это - значит уподобляться (пусть и невольно) бритоголовым «рыцарям» бейсбольной биты и штангенциркуля. Если же говорить о русской истории в целом, то правящая евразийская элита страны испокон веку была метисной (русские дворяне - потомки татарских родов, женатые на немках и польках, потом - этнически пестрая номенклатура и «демократура»). А вот «чистокровным» (тоже относительно!) лапотникам русская история отводила место на конюшне, где они скребницами чистили господских коней и нередко подвергались «воспитательной» обработке вожжами. Иметь в роду чудских предков и гордиться ими - не зазорно. Напротив, почетно и достойно ощущать свою причастность не только к народу-Богоносцу, но и к народу-колдуну, народу-экстрасенсу, умевшему, согласно легендам, вызывать попутный ветер и силой мысли передвигать тяжелые валуны. Не от чуди ли произошло и русское слово «чудо»? Считать же поморов просто «русскоязычными россиянами» и «беломорскими северянами» значит бездумно продолжать пагубную советскую политику унификации этносов.

Возрождение центра исторического Поморья - Архангельской области невозможно без воскрешения поморского духа. В самом деле: без «этнического фактора» (Ломоносов, Поморский Новый год, Малые Корелы, корабелы, щепная птица и расписная козуля) наш край - всего лишь большой лесоповал, кладбище ракетных ступеней и скопище ветхого жилья, среди которого бродят ряженые снеговики. Повторюсь: без хозяина дом - сирота, без коренного населения любая земля - ничейная. А, значит, любой заморский проходимец вправе положить на нее завидущий глаз и наложить загребущую лапу.

Анатолий Беднов,

координатор Международного движения по защите прав народов в Архангельской области.

Поморы. 1894. В.А.Серов.

http://russia-norway.rosizo.ru/exhibition/culture_culture_izo.shtml