МЭР-2005. Игорь ЗАБОРСКИЙ: «Хочу, чтоб меня услышали…»

Вообще, изначально необычным кажется тот факт, что он собрался двинуться в мэры. Да, есть у нас такие, которые только ступив в областное собрание, туда метят. Но администрация одного из самых «запущенных» районов области – это не та ступенька, с которой можно спрыгнуть, зашедши на нее во второй раз подряд. Тем более, что доверие оказано, по сути, человеку «пришлому». С другой стороны, возникают вопросы о «коротких штанишках» и что «плох тот солдат…»… Но это было бы просто нечестно, думать плохо о ком-то явно не хочется. Впрочем, вот как сам Заборский ответил на вопрос, зачем ему это нужно – не успев остыть от первых, тут же приниматься за новые «выборные скачки»: - Действительно, для многих это решение оказалось неожиданным. Хотя, в общем-то, тут все достаточно логично. Я давно, со студенческих времен, занимаюсь ПУБЛИЧНОЙ политикой. В отличие от других кандидатов, которым приходится пробовать себя в этой роли впервые. До прихода в Мезенскую муниципальную власть я позиционировался в Архангельской области не только как общественный деятель, но и участвовал в различных политических событиях, каковыми у нас в основном являются выборы. Дважды баллотировался в Госдуму, дважды - в облсобрание, один раз в областной совет, когда он еще так назывался, ну еще в студенческое время был делегатом студенческого форума, в различных политических акциях участвовал. И для меня эти четыре года в Мезени были годами затишья, когда я должен был доказать и себе, и людям, что я не просто какой-то там политический авантюрист, а человек, который знает и умеет. Умеет руководить, и предлагает соответствующие подходы, чтобы сделать власть ближе к людям. Чтобы она по-настоящему отвечала чаяниям народа. Но ведь еще Ленин говорил, что лучший критерий теории – это практика. И поэтому я совершенно сознательно отправился работать главой в самый тяжелый район области, понимая, что у меня в результате работы там будет только два выхода. Или я там умру как политический деятель (как думали все, кто меня знал), либо – как уже думал я – если я там сохранюсь, то, значит, у меня есть право выступать с теми политическими взглядами, предложениями, которые я сегодня и заявляю. - ??? - А я заявляю, что сегодня в Архангельской области есть политические деятели, которые не коррумпированы, которые эффективны как руководители и которые, действительно, служат народу, а не каким-то олигархическим группировкам. То есть люди вполне независимые. Представители «среднего класса», который реально существует, но только пока их ничего не объединяет. И моя внутренняя задача – попытаться этих людей объединить. Интересы их сейчас никто не выражает. Вот мне хотелось бы быть человеком, который способствует подобному движению. Как мне кажется, это будет способствовать оздоровлению власти в целом. Она будет более преемственна. У нас не будет такого, что работал губернатор – и вдруг оказывается, что народ его чуть ли не ненавидит, и внезапно появляется после него губернатор, которого никто еще не знал. Или - как в Архангельске, где мы 4 года подряд избираем мэров, которых потом просто свергают. Несмотря на позитивные изменения в жизни – ведь у нас сегодня вроде теплые батареи, не отключают электроэнергию, - но любви к власти от этого не прибавляется. Это все происходит, на мой взгляд, потому, что во власть приходят люди, которые далеки от народа. И выполняют заказ конкретных группировок, которые за ними стоят. Я на сегодняшний день могу сказать одно. Как бы ни относились к Заборскому Игорю Леонидовичу, но в Мезенском районе, гораздо более тяжелом, чем Архангельск, не голосуют против всех. Там почему люди не разочаровались в институте власти как таковом, а верят, что власть что-то может? И не важно, кто победил на выборах – Заборский или кто-то другой. В Архангельске, наоборот, не верят, что власть на что-то способна, но все считают, что она продажна, и люди, которые во власть попадают, служат не народу, а личным или узкокорпоративным интересам. Я считаю, что подход, который я использовал в Мезенском районе, можно распространить и на другие территории, и в целом на область. А для этого надо, чтобы люди просто услышали. Ведь что-либо сказать у нас можно только во время выборов – в другое время просто так никто публичной площадки не даст. И чтобы услышали сильные мира сего, те, кто обладают властью, - губернатор и другие люди, для этого приходится искать деньги, заказывать статьи в газетах… не говоря уже о телевидении. Поэтому для меня участие в выборах мэра Архангельска стало возможным только после того, как меня избрали на второй срок именно потому, что я получил «вексель», подтверждение того, что я – человек, который нужен людям. До этого у меня не было морального права где-то выступать. Как можно говорить что-либо широким массам людей, если ты ничего не доказал, ничего не сделал? А мне народ поверил. И моя задача на этих выборах, по крайней мере, попытаться поучаствовать в них так, чтоб хотя бы некоторому количеству людей, может, нескольким десяткам тысяч вернуть ощущение того, что на самом деле, если сегодня справедливость не победит, то это не значит, что ее вообще не существует. И самое главное - добиться того, чтобы власти верили. Чтобы мэр и спустя 4 года оставался любимым. Чтобы, наконец, в город пришла преемственность – то есть когда один мэр уходит и приходит другой, не забывались ни проекты, не начинания, чтоб они продолжались, и это все приводило бы к тому, чтобы наш город и весь край превращался бы в уютное, комфортное место жизни для людей. Из депрессивного региона становился нормальным. Это невозможно без доверия в институт власти. Это невозможно, когда приходит один политик и разрушает репутацию другого. Не надо, чтоб было так, как с Ниловым – избрали и говорили сначала – ах, какой ты хороший! а потом – ну какая же ты сволочь! И опять надеемся… на то, что придет новый человек, которого мы совершенно не знаем, который ничего не сделал. По крайней мере, мне хочется внести в выборы мэра Архангельска такую живую, здоровую струю. - А почему, на Ваш взгляд, получилось так с Ниловым – сначала любили, а потом свергли? - Я в свое время предостерегал от того, что это будет не лучшая кандидатура, и считал, что он не сможет в достаточной степени соответствовать этой должности. Слишком у него большие корпоративные уши торчат, и он не сможет быть подлинно настоящим народным руководителем и его, скорее всего, ожидает крах. Я также в свое время активно критиковал деятельность Анатолия Ефремова, когда другие молчали или пели ему дифирамбы. И в конечном итоге мне внушает оптимизм то, что я был прав. Просто тогда люди этого не понимали. А через некоторое время осознали, и это стало мнением большинства. Сегодня же я считаю, что мы должны сформировать некоторое гражданское общество, такую партию среднего класса, которая, может, будет площадкой для будущих мэров. Вообще, я в свое время верил, что у нас появятся политики новой волны, которые замкнут на себя эту здоровую массу среднего класса, которая хочет участвовать в политике, но не имеет выражения, скажем, в виде партии. Я думал, что таким человеком может стать Александр Иванов, но он – одиночка, который не хочет никого объединять. А все остальные партийные группы имеют корни далеко вверху. И их возглавляют люди, которые ни на каких местных корнях не зиждются. Вижу, что зачастую администрация Архангельской области не знает, что творится внизу. Поэтому у нас есть много чего править во власти, чтобы сделать власть подлинно народной. Но у нас зачастую кто-то от кого-то зависит, просто не знает или не слышит. Поэтому еще раз – мое участие в выборах, после того как я получил вексель в Мезенском районе, - это еще и попытка найти ту площадку, с которой меня услышат. Я много говорил в администрации области, на заседании глав и правительства – и меня слушают, но не слышат. А в Мезенском районе есть многие примеры того, как мы смогли кризисные явления остановить. Есть конкретный опыт, но его никто не хочет изучать. Это никому не нужно. Но таких примеров множество, когда позитивное начало может принести много хорошего людям. В том числе и в Архангельске – просто опыт никому не нужен, потому что люди живут старыми догмами. У них старое образование, старые подходы, но они очень уверены в своей правоте. И четыре срока подряд мы ошибаемся, и при этом уверены, что на старых подходах мы все равно сработаем, выдвигаем таких же лидеров, как и четыре года назад. Без опыта, без новых подходов. Без конкретных предложений – они просто выходят и говорят – мы вот хорошие… а что будете делать? Не знаем. И, конечно, это гарантия того, что будет совершена ошибка. Придет человек, который решил просто – а дай-ка я порулю, а вдруг у меня получится. И это риск – лучше бы заранее знать, что человек умеет, что у него уже получилось. И хотелось бы, чтобы некоторое сообщество людей, а не узкокорпоративная группа, участвовала бы в отборе. Может быть, где-то есть политики, которые также мыслят… Мне хотелось бы их объединить. А сидеть тихо, никуда не высовываться – так о тебе никто не узнает. У нас ведь нет такого клуба, органа, газеты, которая бы искала эффективных политиков – и говорила, вот посмотрите, надо же, парень работает, у него получается, удивительно! Нет, это никого не интересует. А если появился такой – это уже как политическая угроза рассматривается. Поэтому, увы, все выходит по поговорке «таланту надо помогать, бездарности пробьются сами». Я, наверно, как раз та бездарность, которая пробивается сама. А талантов таких - в смысле, одаренных связями, возможностями, у которых все хорошо – их двигают. - То есть, вы уверяете, что за вами на этот раз никаких ушей не торчит… - Абсолютно точно. За мной никого нет. В свое время говорили, что за мной геологи, ЛУКОЙЛ, - да, геологи помогали мне на выборах. Стояли со мной рядом. Но когда пришел в Мезенский район, отношение к геологам у толпы было резко отрицательным. Назваться геологом было практически обречь себя на поражение. И я вел две выборных кампании. Пиарил ЛУКОЙЛ, отмывал его, делал хорошим, гладким, пушистым, и работал на себя. И мне это удалось. Я полностью изменил отношение к нефтяникам – к ним стали относиться в целом положительно и перестали бояться, что они что-то плохое сделают. И кроме этого избрали меня. А если говорить о деньгах, то никаких больших средств ЛУКОЙЛ не израсходовал. На этих выборах не было геологов. И не было больших денег – у меня был скромный выборный фонд. Чем объяснить победу? Действующей власти всегда сложнее – она поработала, и ей не скрыться за красивыми словами, потому что есть результат. Как тогда эту победу объяснить? Что этот человек работал? В нем было нечто? Но на уровне области никто не попытался сказать – парень молодец, он полезный... В отношении других людей, которые дело делают, поступают точно так же. Эффективных политических деятелей просто замалчивают. И везде торчат уши. Вот и получаем на самых важных постах людей, которые работают на корпоративные группировки. И моя внутренняя задача – задача на всю жизнь: попытаться этому противодействовать. - А чему бы вы противодействовать не стали? Все же, есть ли что-то положительное в реалиях нынешней власти, взять того же Нилова? - Положительного много – я не говорю, что Нилов совсем плохо работал. Я говорю, что ему не удалось вернуть доверие к институту власти. Сейчас мы все же живем, когда теплые батареи, достаточно стабильная энергетика – это работа власти. И я как глава муниципального образования знаю, что это не какие-то общемировые тенденции – ведь у нас топливо дорожает, и регион остается северным – это работа власти. Плюс Олег Васильевич Нилов оказался гораздо восприимчивее к людям, чем, скажем, его предшественник Балакшин. Если сравнивать с предыдущей властью – Нилов позитивней. Другое дело, что он просто не публичный политик. На самом деле, он просто не хотел быть мэром. Но кресло мэра - это место публичного политика, где нужно общаться с людьми. Например, общественная организация «Мое жилье» - с ней же тоже надо было работать. Демонстрировать всем, что человек открыт. У него не получалось это. То есть для каждой должности есть огромный набор личных качеств. - Для мэра?.. - Обязательно нужно быть человеком, который хорошо разбирается в людях. Он ведь должен всего лишь подобрать команду хороших руководителей, а сам он руководит опосредованно. Через людей. Это должен быть человек, у которого широчайший кругозор. Который может выстроить ориентиры развития города и в некоторых вопросах быть экспертом. И, в первую очередь, мэр должен быть личностью, в которую поверила бы его команда. Которая может привлечь, увлечь людей – не только на материальных, но и на моральных принципах. А Нилов работал пристяжным. У него ничего как у первого человека нет, такого объединения. И он не тянул на личность, которая могла бы завлечь других. В Мезенском районе мне удалось создать команду. Хотя там кадровая ситуация сложна, нет специалистов, многие уехали, но те люди, которые у меня – они знают: есть Заборский, нет Заборского – у них есть круг задач, которые надо выполнять. И это общий принцип управления. - А у вас уже сложился круг людей, который бы вы могли назвать командой, победив на мэрских выборах? - Вообще, это самое распространенное – когда у политика спрашивают, с какой командой он идет на выборы. Если он идет с командой, это говорит о нем как о человеке корпоративном. Представьте, что команда набирается по принципу личной преданности. То есть он закрывает пути для всех остальных людей, возможно, очень хороших специалистов. Для формирования достойной команды необходим принцип открытых конкурсов. Мэр должен объявить, что есть должность, на которую могут пойти лучшие… Сейчас у нас такого нет. Вот администрация области формировалась по принципу личных предпочтений. А давайте определим критерии и попробуем, исходя из них, отобрать лучших, кто у нас есть. Может, будут молодые, может те, которых еще никто не знает. Но первое, что должен сделать человек, ставший мэром – сказать, что власть – это открытая площадка для лучших. И любой, кто соответствует принципам, может занять любое место. Это и будет та команда, которая станет первым звеном в цепи веры во власть. В этом и мое ноу-хау. А привести, посадить своих людей - легче всего. Зачем во власти принцип личной преданности? Мы что, бандитская группировка, или организация, которая занимается бизнесом? Зачем здесь слепое доверие друг к другу? Извините, это пахнет мафией. И еще. Человек сам выжимает из себя соки, когда попадает в ситуацию, когда ему это интересно. И когда знает, что руководитель заинтересован в его росте. Вот мои методы, которые я применяю. - Но давайте возьмем горсовет. Его не сформировать по таким принципам, но это тоже площадка для выражения интересов. Как с ней наладить эффективную работу? - Если исходить из интересов города, а не личных - проблем с городским советом не возникает никаких. Если есть корпоративные интересы, на которых можно зацепить друг друга, тогда начинается торг. Если приходит человек, у которого мало таких интересов или их совсем нет, а есть желание работать и просто получать свою заработную плату, то торговаться не о чем. Принимайте, ребята, бюджет, предлагайте, как сделать лучше людям, а я готов на любые предложения, которые улучшат ситуацию, и готов их исполнить. А если хотите в карман себе что-то положить, то мы просто доведем это до сведения других людей – и позволим вам играть в эти теневые игры, выведем на чистую воду. Вот так работать легко. Мне так в Мезени хорошо работать было. Я говорю – товарищи, нам ничего лично не надо. Ради бога, хотите развиваться – будем, нет – тогда мы должны признать, что мы никуда не годны. И все, и не о чем торговаться, и это нормальный диалог, а если кто-то ему не соответствует – того надо вывести на чистую воду. То есть, когда у тебя самого нет грязи в душе, и ты идешь с этим к остальным, тогда им, как тараканам на открытой сковородке, становится неуютно. То есть политик, который приходит с достаточно честными намерениями, достаточно легко работает с любым сообществом. - Это хорошо, когда нет личной материальной заинтересованности. Но о материальной обеспеченности заботиться приходится – я говорю о прочности, наполненности бюджета. Проблемы с его наполняемостью характерны для всей Архангельской области. Как вы собираетесь исправлять эту ситуацию в Архангельске? - Известно у нас два основных источника пополнения городской казны – налог на имущество и налог на землю. Налогом на землю нужно управлять более гибко. Он должен быть более дифференцированным. Например, тому же Донскому, который жалуется, что плата высока, можно предложить платить больше, поскольку его предприятие процветающее, и сам Донской имеет столько денег, что может ими кидаться. Конечно, для таких организаций плата должна быть повышенной. Далее. В Архангельске много нелегальных построек, например, те же северодвинские гаражи. Никто из их владельцев за эту собственность денег не платит. По сути, они нелегальные, но если предложить владельцам гаражей узакониться, они бы не отказались. Еще один момент. Промышленные ресурсы любого города очень ограничены. Даже с точки зрения экологии – ведь в городской черте много предприятий не разместишь. То есть надо искать такой продукт, который при минимальном уровне затрат, принесет наибольший доход. К примеру, торговые марки, ту же Кока-колу купят всегда и везде только за то, что это кока-кола. У Архангельска есть брендовые вещи, которые замечательно войдут в нишу выездного туризма и ради которых приезжие люди оставят в городе деньги. В Архангельске есть такие объекты. Прежде всего это наша Набережная, которая в течении 5-6 месяцев является самым посещаемым местом в годе. Но. Недостаток ее в том, что на набережной нет торговых объектов. Вот их-то и следует внести в план застройки города, и они бы стали приносить доход, ведь у нас в городе нет ни одной по настоящему торговой улицы с магазинчиками, бутиками, кафешками, куда стекалась бы масса народа. Традиционно под магазины во всем мире отдаются первые этажи зданий. У нас давно пора это сделать. Если честно, такой набережной нигде больше нет – ни в Европе, ни во всем мире. А что касается промышленности непосредственно – в Архангельске ей одной не выживешь. Она удалена от потребителя. Есть географические ограничения. И с точки зрения транспортной развязки Архангельск – отнюдь не «перекресток»… Стать интеллектуальным центром Архангельску сложно. Традиционно, слава центров науки закреплена за Петербургом и Москвой. А вот центром географического туризма стать вполне возможно. Вообще, туризм – наиболее действенный источник получения доходов. Без него город – просто рабочий поселок… Кстати, вот еще одно «ноу-хау», если так можно выразиться. Никто, кроме самих жителей дома, не будет беспокоиться о собственном подъезде. Здесь очень важно дать возможность развитию ТСЖ, кондоминиумов. Ведь если люди знают, что подъезд, лифт отремонтирован за их деньги, что они сами в эти вложились… так если они увидят, что какой-нибудь хулиган портит все это, естественно, ни один так просто мимо не пройдет. То есть, станут мыслить немного по-другому. Но. Если честно, само по себе это не произойдет. Может, чтобы достичь каких-то результатов, потребуется лет сорок.. Но для этого надо начать работать. И помогать людям надо, прежде всего, информируя. Надо, чтобы тебя услышали. Если не помогать, будет достичь чего-то трудно. Ведь даже ребенку букварь на стол не кидают – учитель объяснит, что к чему, как читать. Так же надо подходить и к людям. И четырех лет недостаточно, чтобы коренным образом изменить ситуацию. - Кстати, если у вас уже есть такие положительные начинания в Мезени… Не обидятся ли там на вас люди, если вы станете руководить в Архангельске? Не сочтут ли, что вы просто их бросили? - Конечно, такое есть… Но я объясняю все таким образом. Если я хочу быть известным, таким, чтобы со мной считались, надо, чтоб поле деятельности было не только в Мезенском районе. Политику для этого надо участвовать в общественных событиях, а одно из них – выборы. Если не участвую, а просто сижу у себя в районе – тогда не будет возможности быть услышанным. В администрации, например, в этом случае смогут просто забыть, что есть такой район. Как заставить изменить такой подход? Просить, писать добрые письма – такого сейчас не получается. У нас ситуация другая. Больше похожая на волчью стаю. И если победишь, можешь поиметь от этого какие-то дивиденды. И это будет хорошо и для района. Кроме того, в Мезени создана преемственность. Надо дать возможность и другим поработать, показать себя. Поэтому оставлять их не боязно. Я знаю, что будет не хуже, и я не бросаю никого. В любом случае, ко мне всегда же можно обратиться… А из родного гнезда все равно когда-то уходят. Также и здесь. Только если раньше тебе говорили – надо идти дальше, то сейчас тебя никто двигать не будет. Ты никому не интересен, никого не волнуешь, и никому не нужен. И если вспомнить, что четыре года назад к Мезенскому району относились снисходительно, то сейчас не улыбаются - знают, что мы можем и цепануть. Сейчас можем сказать: хотели нас забыть – не забудете. Хотели закрыть дверь – через форточку полезем, будем бороться… Но легче нас выслушать. - И вы думаете, вам удастся заставить вас услышать? Вообще, насколько сильны, по-вашему, ваши конкуренты? - Сейчас существуют три явных фигуры. Донской, Шубцов, Орлов. Орлов и Шубцов похожие личности. За ними стоят корпоративные группы. Но тот же Донской… Это, по сути дела, картинка, которую кто-то нарисовал. И внутренность которой поймешь, только общаясь с ним лично. У нас ведь даже Путина рисуют – скрывают от людей – и дают им только то, что нужно. Не показывая остальное. Нилова тоже рисовали, и потом оказалось, что он человек ограниченный, с комплексами и так далее. Донского тоже не знаем лично. Донской - это картинка, календарик – в этом его ноу-хау. Вот он, синий в полосочку, весь такой хороший, не хватает только шляпы, из которой кроликов вытаскивают фокусники. А попытайся с ним пообщаться, узнать, что он представляет из себя на самом деле - политические технологи ведь этого не покажут. Потому что увидели бы слабого человека, который ничего из себя не представляет. К тому же в торговле всегда зарождается недоверие к людям. Я полтора часа общался с ним лично, такое впечатление и сложилось. Он не готов к работе в таких структурах, как мэрия. Его бизнес процветает, и это его место. А если посадить его в мэрию – это как человека в грузовик без прав засунуть. Донской – просто наглый, но не готовый к власти. Он думает – а чем я хуже, неужели я ничего не смогу… Это двигает всеми людьми, у всех самолюбие, мысль – «…а я лучше». Вот если бы Донской обратился к профессионалам… Но он этого боится. В нем вообще ничего нет, кроме понтов. Следующий - Петр Орлов. Безусловно, хорошая личность. У него здоровое самолюбие. Не бросает слов на ветер. Но? Он слишком несгибаемый – этот Петр Орлов, так что у него не получается ничего. А власть – это искусство компромиссов. Хотя я очень хорошо к нему отношусь как к человеку. Но проблемы есть в его личности. Закрытый, амбициозный, самолюбивый человек. Шубцов – наиболее предпочтительный. У него нет реального опыта управления в местной власти, но есть контакты. Не конфликтный, может идти на компромисс. Есть опасения – зачем это ему нужно. Не следствие ли это корпоративной активности? А так – у нас достаточно хорошие отношения, и если бы не было из кого выбирать, выбрал бы его. Недостаток его в том, что он – технократ. А город – это не гайки и болты, а люди. У него нет опыта создавать команду… Но даже с ограничениями он – предпочтительней. Вот такой вот безличностный, почти психиатрический анализ. Я могу являться экспертом, поскольку сам к себе критически отношусь. У меня нет причин надеяться, что за меня могут проголосовать – ни денег, ни других ресурсов. Но то, что есть – это личностный ресурс. Я достаточно хорошо разбираюсь в ситуации, в чем-то еще лучше других. И к тому же, выборы мэра – это реальная площадка, на которой тебя услышат. Так как нет возможности встретиться со всеми – меня все равно услышат 10 тысяч людей хотя бы, которые еще расскажут что-то другим… И это будут потенциальные избиратели. И я, по крайней мере, могу что-то до них донести. А услышат или нет – это уже их дело… P.S. И еще. Успехов ему можно не желать. Он уверен: успех будет… Анна СМИРНОВА Фото автора