Если бы не кино. Рецензия на фильм «Зелёная карета» режиссёра Олега Асадулина

Когда-то я много ездил в киноэкспедиции (врождённая страсть к бродяжничеству). Один из тостов, который мы поднимали, вкусно расположившись в купе, был за профессию: «Если б не было кино, мы бы его сами придумали». За это же пили и в осветительном купе, и в гримёрном, и в костюмерном. Сами подумайте – где при советской власти можно было найти другую работу, на которой тебя летом отправляют к морю, да ещё зарплату за это платят. Или в столицы союзных республик, куда путёвку покупать замучаешься. Или в лес, как раз к грибному сезону. Короче, жизнь на любые вкусы и хобби.

Поэтому не особо верьте, когда с экрана какой-нибудь маститый кинодеятель втирает вам менторским тоном, что он с детского сада мечтал внести свой вклад в мировую культуру, грезил пройти дорогой Тарковского (Бондарчука, Михалкова, Феллини…). Ерунда всё это ради красного словца. В кино шли за разудалой и красочной жизнью – за поездками, за днями, непохожими один на другой, за встречами и краткосрочными, но яркими романами, за повседневным общением с людьми, которых обычные граждане только на обложках журналов и видят.

Об этом всём в одном из последних своих интервью рассказал Андрей Ростоцкий (актёр, режиссёр, каскадёр): «Мне просто повело с актёрством. Нет – работал бы осветителем или пиротехником, и, поверьте, был бы не менее счастлив. Главное, быть в кино, жить в кино».

Но режиссёр - это ещё и деньги. Даже тогда, много ли вы знаете советских профессий, где по итогам работы вам выплачивалась премия в 5000 рублей (средняя цифра)? Это тогда… сейчас совсем другие расценки, в основном, зелёные. Правда, теперь в кино и пашут на износ, после съёмки уже не кутнёшь, как в былые времена социалистического реализма. Но не зря же сказал кто-то из философов (явно не Карл Маркс): «Если тебе повезло сразу найти любимую работу, значит, ты не проработал ни дня в своей жизни». Так что, если кому и жаловаться на переработку, то только не киношным…

А ещё киношники нарциссы, и любят снимать фильмы про себя. Советская власть не очень-то разрешала им это баловство (на вскидку могу вспомнить только «Риск – благородное дело»… назидательный кошмар-кошмар с Александром Михайловым в главной роли), зато сейчас как прорвало. «Оттепель», «Уходящая натура», «Кино про Алексеева», «Кино про кино», целая гроздь сериальных Орловых-Гурченко, и это я ещё в поисковик не залезал. Фильмы разного уровня, в основном с претензией разоблачения того, что творится по ту сторону кадра. Но и с ностальгической добротой, благодарностью за судьбу, что подарила чудную профессию.

А так, чтобы вывернуть наизнанку… Олег Асадулин рискнул. Правда, до полного катарсиса не дотянул. Но в этом и заложена идея фильма.

В психиатрии есть термин – синдром профессионального выгорания. У врачей это часто выражается в агрессии к пациентам, ненависти и пренебрежении к коллегам. У педагогов – в профессиональной апатии, равнодушии по отношению к ученикам. У киношников – подмена реальности на картинку, когда начинаешь воспринимать жизнь, как съёмочную площадку с надеждой на второй дубль. Последние в силу своей специфики наименее общественно опасны, больше объект для шуток и подколок.

Если вы думаете, что, поступив на режиссёрский ВГИКа, схватили дядюшку «Оскара» за причинное место, то в дальнейшем вас ждёт жестокое разочарование. 2-3 человека с курса чего-то добиваются в большом искусстве (для актёрского факультета этот процент ещё ниже). Так было всегда, не говоря уже о сегодняшнем времени, когда для съёмок вообще диплом не нужен, только деньги.

С этой правды жизни, собственно, и начинается фильм. Друзья-сокурсники (все как один будущие Бертолуччи) сидят у костра со своими тёлочками (не морщитесь, не морщитесь, в нашем кругу это очень по-доброму), и поют «Зелёную карету» Александра Суханова. Для меня странен выбор именно этой бардовской песни… ну, да режиссёру виднее.

Смотрите, смотрите на эти чуть пьяные, одухотворённые лица. Лишь один выбился, даже на «Оскара» претендует. А вот этот спился. А тот в бизнес ушёл, богат, наверное (в Доме на Набережной живёт), но деньги далеко не всё в этой жизни. А тот, что с краю, так и остался вечным вторым режиссёром. При своём друге первом. От такого можно и перо в бок получить. В переносном, только в переносном смысле…

Получается, самый успешный тот, что первый. С традиционным набором успеха – машиной «Порше», квартирой в стиле хай-тек, женой-Исаковой (только из-за неё готов смотреть всё что угодно), любовницей-Чиповской (а вот Аня в амплуа постельной старлетки приелась… ну, сколько можно?!). Но если копнуть… Всё разбивается от одного известия о самоубийстве сына, пошедшего по папиным стопам. Важный, кстати, штрих. Это общество не только свободно в нравах, оно болтливо и лицемерно. Я помню реакцию на похожую трагедию в семье одного очень известного кинорежиссёра, сколько за его спиной всего наговорили, мастер долго потом работать не мог.

В таких случаях естественна попытка разобраться в себе и окружающих. Герой пытается, и ужасается. Прежде всего, от себя, осознавая собственную инфантильность и невыносимую лёгкость бытия, которая иногда так больно бьёт по менее удачливым окружающим. Тут и жена уходит к… тому самому второму режиссёру, герой думал, что он герой везде, а он, оказывается, олень (куда Чиповской до Исаковой, ещё в «Оттепели» было понятно).

Всё это было бы похоже на правду жизни, если не главная натяжка. Сын-вгиковец, оказывается, скинулся с балкона, узнав о разгульной жизни собственных родителей. Пардон, не верю. Мы, киношные дети, с детства наездившиеся по гастролям-экспедициям, гораздо более осведомлены о той стороне жизни, чем наши «гражданские» сверстники, и даже «гражданские» взрослые. Если же чистая натура противится, бунтует против этого, то её обладатель никогда не пойдёт в такой вертеп, как ВГИК. И не надо скептически хмыкать, я знаю примеры из жизни.

Тем не менее, для меня фильм спас приём «кам-бэка» - в самых драматичных для себя ситуациях герой оказывается и в кадре, и в режиссёрском кресле. То есть, шанс на второй дубль, чего не бывает жизни, но о чём каждый в тайне мечтал хотя бы раз в жизни. И тем, кто будет это отрицать, я не верю заранее, так как речь всего лишь об эпизоде, а не о «Горячем камне» из сказки Аркадия Гайдара.

Собственно, и финал остаётся открытым – то ли герой погиб, упав в своей крутой машине с моста, то ли на его месте сидел каскадёр, а сын жив-здоров и снимает свою первую курсовую. Чудо второго дубля! К тому же мы живём в век «цифры», и плёнку не нужно экономить – хоть обснимайся.

Ну, и что бы мы делали без кино?..

Леонид Черток