Привратник «небесных ворот» Архангельска. Ваге Петросян и его совсем непростая история

Мы друг о друге знаем больше десяти лет. И хорошего, и не очень.

Захотел с ним пообщаться, когда узнал, что человек с совсем не поморской фамилией и внешностью занимает первой место на партийном праймериз в Плесецком районе, а потом выигрывает и сами выборы. Причём по тому одномандатному округу, где «Единой России» давно уже ничего не светило. Ну, директор аэропорта, так у них самих целый космодром под боком!

Созвонились… и всё дела, дела, дела…

Потом случайно пересеклись на «Поморье», я ждал начало пресс-конференции жюри Международного кинофестиваля Arctic open, куда входил, Ваге Петросян… по своим аэропортовским делам к начальству телекомпании. Всего-то три минуты разговора, а интерес только возрос. Интеллигентность, деликатность в общении и при этом умеренная нота кавказского радушия… а ведь когда-то этого человека иначе, чем «шереметьевский носильщик» и не называли.

Опять договариваемся о встрече, но… дела, дела, дела.

И вот свершилось. Сидим за красиво накрытым столом вип-зальчика «Старого Тифлиса», вкушаем. Встреча наша неформальная, дружеская, но я просто не могу не совместить приятное с полезным.

При этом всё время помню, что Ваге Самвелович, как и я, на архангельской земле варяг. Только автор этих слов ефремовского призыва, а директор аэропорта «Архангельск» - михальчуковского. Но оба не по номенклатурной разнарядке, не по институтскому распределению. Мы – добровольно. И оба из Москвы.

- Вы – армянин московского розлива… или какого? – спрашиваю.

И удивляюсь, когда узнаю, что Ваге родился и до 15 лет жил в Ереване. Удивляюсь потому, что говор у него типично московский… разве что какие-то нотки проскакивают. Мне на «Мосфильме» встречались люди, лет по тридцать в Москве прожившие, а как рот откроют – как будто на прошлой неделе с гор спустился. И это говорит о многом. Например, об уважении к собеседнику, если более объёмно – к стране, которая тебя приняла, и не в последнюю очередь о собственной внутренней культуре.

Ваге – сын военного. Он попадает в Москву в совсем непростое для его отца время. Армия потихоньку ветшает, из неё выпихивают, особенно активно тех, кто призывался из национальных республик бывшего Союза – у вас теперь свои армии. Отец только начинает пробовать себя в бизнесе, Ваге помогает семье резьбой по дереву (до сих пор гордится вышедшими из его рук подарочными нардами).

Потом семья переезжает в подмосковную Лобню, а там… В школе, которую он заканчивал, почти все родители имели отношение к небу, кто непосредственно, кто на земле. Что вы хотите, рядом два «Шереметьева», практически градообразующие предприятия, не заразиться было нельзя.

Я всегда представлял, что в аэропортовские службы попадают люди, мечтающие о небе, но… что-то не сложилось. Вот и школьник Ваге Петросян смотрел-смотрел на самолёты… и пошёл на курсы бортпроводников. Им он благодарен знанием английского – «до сих пор при чтении технической документации многие термины в голове всплывают» - ну, и входным билетом в особый аэропортовский мир.

Однако поработать по специальности не пришлось. Ваге рассказал, как они с отцом летели в Ереван на побывку, как их учтиво обслуживал парень-бортпроводник, и как он почувствовал – отец представляет сына в такой же роли и ему неприятно. А что вы хотели – офицер, советская закалка.

И сын начинает искать себя в других аэропортовских профессиях. Начинает с приёмо-сдатчика багажа (вот откуда эта байка про шереметьевского носильщика). Дальше по служебной лестнице в диспетчеры. Потом профессионально занимался розыском багажа, почти сыщик. И вот он администратор «Шереметьева», да ещё ночной. Ваге смеётся, что в тот период жизни его измерение суток сместилось ровно на 180 градусов. Зато насмотрелся, в те годы через «Шереметьево» на выходные летали те питерские, которые сейчас часто появляются на телевизионных экранах в серьёзных новостях… летали, пока окончательно не переехали. Для молодого парня ещё та психологическая нагрузка.

- Страшно было? – спрашиваю.

- Страшно было, что могут за что-нибудь уволить, а я этим уже жил.

Когда Ваге работал начальником смены, к нему обратились друзья с просьбой достать билет мэру Якутска. Помог, всего-то и дел. Несколько раз передавали от него благодарность (словесную, словесную). Года через два сообщают – твой якутский друг губернатором где-то на севере стал. Он уже и забыл ту историю…

А Михальчук (это был, конечно, он) не забыл. Многие, наверное, не помнят историю, как в самом начале его правления под Путин в Архангельске сломался аэропортовский трап. Хорошо, что прошли времена, когда можно было из этого раздуть попытку теракта против главы государства, но позор тот ещё. Илья Филиппович стал потихоньку выяснять, что не так с архангельскими «небесными воротами» и понял – с этим надо что-то делать. «Дурдом «Талаги» было им самое подходящее название, а не «Аэропорт «Архангельск». С пьяными сотрудниками, засыпающими на досмотре багажа, с канистрами авиационного керосина, перелетающими через забор в нужном месте.

Надо было срочно что-то менять, причём не на местном материале. Михальчук разыскал Петросяна, как единственного знакомого, имеющего отношение к аэропортовским службам, и сделал ему предложение… от которого тот сначала отказался. Потом уговорили, прилетел, познакомился с обстановкой… и дал согласие только на советника. Но Михальчук окучивал и окучивал, это он умел. Поймал, можно сказать, на слабО – ты что, не мужик, боишься не справиться? Ведь знал, кому это говорит.

Но стать директором аэропорта совсем непросто, надо пройти через утверждение советом директоров. Чтобы доказать своё реноме, несколько месяцев проходил в первых замах. Особое внимание уделял проблемам безопасности… при заместителе Петросяне потери от воровства внутри аэропорта сократились на полмиллиона.

И тут началась настоящая информационная война (что там джинсы морщить, автор этих строк в ней принимал самое непосредственное участие). Ваге до сих пор удивляется – «нет, чтобы поймать меня на непрофессионализме, вот это и было бы доказательством». В итоге совет директоров утверждает генеральным директором аэропорта «Архангельск» Ваге Самвеловича Петросяна. Мой собеседник смеётся:

- Тогда все строили догадки, чей я родственник… чуть не внебрачный племянник Михальчука. При этом мы с ним поддерживали исключительно деловые отношения, к телу я допущен не был.

Я отмечаю деликатность Ваге, он почти не рассказывает о кознях, с которыми ему пришлось столкнуться в самом начале работы, только общие моменты без конкретных имён. Если в 2008-м году прибыль аэропорта составила 5 млн. рублей, то в 2009-м – 33 млн., еще через год - 42 млн., еще через год – 55… . Да я и сам помню, как отношение к нему стало меняться в журналистской среде, его перестали ассоциировать с остальной командой «якутских туристов».

При директоре Петросяне, который сам входит в массу всяких профессиональных союзов и ассоциаций и даже является председателем МАРАП (международная ассоциация руководителей авиапредприятий), аэропорт получает на своё развитие из федерального бюджета 1 млрд. 300 млн. (как принято говорить – привезти деньги из Москвы в провинцию). При нём же «Архангельск» стал принимать большие Боинги, на взлётном поле появились телескопические трапы, прямые рейсы летят туда, куда до него летали «через Ширшу в Маймаксу», акции-завлекалочки для пассажиров типа «Купил билет – посмотри кино».

- А вот мои жалуются, что в зоне международного вылета… - начинаю канючить я.

- Всё знаю, поверьте на слово – уже в мае там многое изменится.

Всем хорош такой Ваге? Отнюдь. Он начал с увольнений (или оптимизации) – от 4 замов генерального и 7 директоров подразделений остались один зам и один директор. В первое время все документы подписывал только собственноручно. Петросян настоял, чтобы к аэропорту был постоянно прикреплён сотрудник ФСБ, дабы избежать и провокаций, и вывести вопросы безопасности на новый уровень. С собой он не привёз НИ ОДНОГО человека, вспомните пригласившего его Михальчука. Зато, когда последнего сняли, и команда якутских стала разбегаться, акционеры аэропорта сказали Ваге – «спокойно работайте, это не ваша история».

- Можете сказать, что у вас за эти годы образовалась своя команда?

Ваге вздыхает, видимо, с этим проблемы. Но он справляется.

Самое время спросить о переименовании аэропорта из «архангельского» в «абрамовский». В глазах директора скепсис – нужно было спрашивать не только мнение народа, но и прислушаться к людям, профессионально занимающимся аэропортовским хозяйством. Ведь этого расходы – одни буква на здании поменять 2 млн. минимум. А памятник писателю у входа, что будет более чем логично… вот и считайте. Только не забудьте приплюсовать замену всех печатей, табличек, буклетов, справочников и пр.

Наконец-то доходим до депутатства.

- Хотите верьте, хотите нет, но никого деньгами там не закидывали.

Тоже самое я знаю и от людей, работавших в его команде. Ваге Петросян просто… внушил доверие избирателям. Во-первых, люди поверили в возрождение местного аэропорта, что смогут летать в Москву по прямой, а не через Архангельск. Во-вторых, с полтычка решил вопрос программы «Детское молоко» для Североонежска. Там и требовалось полтычка, просто некому было его сделать.

Зачем эта ноша нужна успешному аэропортовскому директору, в управлении которого огромный кусок неба? Опять тот самый классический вопрос – «кто, если не я?» - на который многие мужчины покупаются.

- Вообще я там больше нужен, как советник, предостерегающий от ошибок, - говорит Ваге… и я понимаю, что он имеет ввиду. Действительно, в Плесецке дороги даже при наличии бюджета на ремонт сделать не могут.

Тем не менее, за недолгое время депутатства он помог местному детсаду «Чебурашка» получить дополнительное финансирование. А своему аэропорту тем же помочь? Даже не думает… другие масштабы сумм.

Ну, и какой армянин без семьи. Ваге – счастливый отец, два сыночка и лапочка дочка. Однако…

- У моего отца нас трое сыновей, надо ему соответствовать.

Он признаётся, что почувствовал связь с архангельской землёй только тогда, когда купил дачу в Малых Корелах, земля притягивает. Его сыновья чувствуют себя армянами здесь, но, гостя в Ереване, стесняются своего армянского.

А жена боится… боится огня в глазах мужа. Значит, опять что-то задумал, будет гореть на работе.

- Какие карьерные планы, всё-таки всего 40? - я вдруг осознаю, что всё это мне рассказал совсем молодой мужик.

- Ну, какие… мне предлагали перейти в другие аэропорты, в тот же иркутский, но это менять шило на мыло. Иногда возникает желание поруководить чем-то более масштабным… пойти в политику.

Собственно, первый шаг на этом пути уже сделан

P.S. Когда уже шёл со встречи к своему подъезду (там за углом), чуть не хлопнул себя по лбу – а как же отношения с армянской диаспорой, которую всё больше заметно на местном законодательном уровне?! А как же любимые книги, любимые фильмы, любимое блюдо (исключая долму, которой мы лакомились)?! Но потом сам же себя и успокоил – дай Бог не последний раз так славно посидели.

Редакция ИА RUSNORD традиционно благодарит ресторан «Старый Тифлис» (Архангельск, пр-кт Ломоносова, 281) за любезно предоставленное место для встречи и отличную кухню.

Леонид Черток