Много шума… и ничего. Рецензия на фильм «Праздник» Алексея Красовского

В России любят новогодние комедии собственного приготовления… о «Карнавальной ночи» даже вспоминать не хочется.

Современные «Ёлки» сколько переизданий выдержали, пока создатели не почувствовали, что продолжать дальше просто неприлично? Лично знаю зрителей, которые горюют по их безвременной кончине – теперь на 31-го декабря тупо и не поржёшь. Меня лично хватило на 20 минут первого выпуска… совсем не моё кино.

Но попробуй-ка выпусти анонс новогодней трагедии. Кассовый провал обеспечен.  И тут на помощь приходит странная градация жанров в русской классике – кто-то смеётся до упада над чеховским «Вишнёвым садом»?

Давно известно (увы и ах) – в современном российском кинематографе независимое кино (то есть, снятое без государственных вложений через известный Фонд) может быть только в рамках авторского и малобюджетного, этому даже во ВГИКе учат. Судьба подобных изысканных новинок известна – ну очень ограниченный прокат. И массовый зритель на такое не ведётся, и прокатчикам неохота связываться, и хозяева кинотеатров, чей бизнес обычно зависим от муниципальных властей, не хотят ни в ком будить зверя. Только предпрокатная рекламная кампания требует существенных затрат… иногда больших, чем вложено в само кинопроизводство.

Спасти может… скандал. Как было с приснопамятной «Матильдой», которую заранее возненавидел целый список медийных личностей, создав тем самым нужный информационный шум. Лично посвятил этому кино на начальном этапе статьи три-четыре, а, посмотрев, рецензию писать не стал. Ибо не о чем.

Не знаю, был ли подобный план у Алексея Красовского (он в титрах ещё и продюсер), но сработало влёт. Политики, соцсети, Госдума, Сенат… завыли хором – да как они посмели?! Комедия про ленинградскую блокаду… кто-то там чего-то жрёт… святотатство!

Симптоматично, что в поднявшемся шуме явственно прозвучало одно – опять про пирожные для Жданова, который на самом деле пух от диабета. Получается, сами чиновники (депутаты, сенаторы…) признали, что жрать в три горла посреди общей беды может только их брат (сестра). Хотя история совсем не об этом.

Действие происходит на секретной даче секретного учёного, работающего на оборонку. Этакий Жак Паганель, не очень разбирающийся, что откуда берётся, и что вообще вокруг происходит. Верю я в такого микробиолога? Легко… чай, не историк, и даже не зоолог, у тех кругозор пообъёмней. Ему, как создателю нового вида оружия (что тщательно скрывается по причине секретности), положен спецпаёк. Не ананасы-рябчики, но курица (непотрошённая и в перьях), картошка с селёдкой и хлеба до отвала. Хлеба… без которого умирал ссохшийся от голода Ленинград.

Могло такое быть в действительности? Почему нет… если речь идёт о возможном оружии победы. Вот если в такое время жрёт человек, у которого из достоинств только партбилет и годы совместной ссылки с товарищем Сталиным, это и подлость, и преступление. Жрали так в Смольном? Даниил Гранин писал, что да. Но я знаю, что моего двоюродного деда Михаила, среднего чина НКВД, переправили оттуда на Большую землю в состоянии истощения, ему потом бабушка доставала пропуска на кремлёвские банкеты, чтобы отъелся (вот там жрали). В истощении… но спасли, переправили… такой жуткий табель о рангах.

Возможно, я усложняю режиссёрскую задумку, но для меня «Праздник» - история о людях, случайно собравшихся вместе в трагический момент истории.

Микробиолог, чья дочь, как выяснилось, не по злому умыслу сыграла на руку немецким шпионам, глубоко разочарован в себе, как в учёном, потому что его дачу не разбомбили при авиационном налёте – значит, фигнёй занимается в своей сверхсекретной лаборатории, даром спецпаёк жрёт. Но он же не сам напросился, его Сталин назначил. (К слову, у Красовского, как режиссёра и сценариста, вообще есть манера оправдывать своих персонажей… его предыдущий «Коллектор» отнюдь не исчадие ада, а лишь профессионал в своём деле… никто никого под пытками не заставляет брать кредиты).

Супруга учёного… да они такие и есть в жизни, считающие, что супруг достоин гораздо большего… но и то, что дали, вполне по чину. Кстати, вы сами-то пробовали курицу общипать? Поверьте, ничего смешного, и сожаление об уволенной поварихе среди своих (ну, почти) звучит вполне естественно – у меня первая тёща была такой… друзья ещё и завидовали.

Дети учёного… ну, а что вы хотите от барчуков, выросших в режиме охраняемой секретности. Многие из них до сих пор уверены, что в СССР все хорошо жили, а не постоянно одалживались в кассах взаимопомощи, экономя ради каждой покупки. Провал с исполнительницей роли дочери, играющей современную девицу с характерными реакциями и повадками… а сын так просто образец порядочности. То, что неосторожно ляпает при своей голодающей девушке… так он другой страны не знает, его страна на этой засекреченной даче.

Девушка Маша…. знающая, как правильно резать хлеб, чтобы не пропало ни крошки. Жертва блокады… оставившая своих сестёр умирать под Новый год в нетопленной квартире, а сама не утопилась в Неве, но согласилась ехать на дачу, чтобы пожрать. Пусть и напоследок. Как вам? Меня что-то передёргивает.

Самострельщик Тимофей Трибуцын… хорош везде, как в положительных, так и отрицательных. Здесь готов на всё, чтобы выжить…. а кто-то из вас готовился умереть от голода, чтобы судить по высшему счёту?

Нет идеальных людей, нет конченых негодяев. И это, заметьте, не фронт, где подвиги часто совершаются в порыве. Да, окрестности Ленинграда – прифронтовая зона. Но главная задача у штатского населения – остаться в живых. Чем каждый из персонажей и занимается. Смотреть неприятно… но никто новую «Иронию судьбы» и не обещал… хватит с нас двух.

Мне многое не понравилось в «Празднике». За счёт его камерности оператор Сергей Астахов, снявший большую часть балабановских картин и имеющий за счёт любви к техническим приспособлениям славу просто русского гения, не выдал и четверти того, на что способен. Симпатичный мне Ян Цапник (микробиолог) уже где-то этот образ играл и не один раз. Алёна Бабенка в каких-то моментах переигрывает, а режиссёр не одёргивает. Павел Табаков интересен… как сын Табакова… дальше посмотрим.

Самой запоминающейся для меня стала бабушка за кадром. То ли Сталин, то ли Берия… то ли обезличенный вариант тёщи из «Ребра Адама».

Грехов против исторической правды тоже полно… хотя бы горящий в новогоднюю ночь под Ленинградом свет, который вырубают только тогда, когда немецкие бомбардировщики над самой крышей.

А вот когда сразу шесть человек на экране целый час борются с собственной бессовестностью, такое нечасто увидишь.

Но не каждый и поймёт.

Особенно те, из Госдумы…

Леонид Черток