Орда против ордунга. Архангельский регионал почтил память Великой Отечественной

22 июня – День летнего солнцестояния в России – горькая и трагическая дата, День памяти и скорби. В этот день с Запада пришла тьма, стремившаяся навеки скрыть солнце Евразии. Почти четыре года народы континента противостояли злу, пока не уничтожили его в логове. Европейский Мордор рухнул. Свастика всевластия сгинула в огне… увы, как оказалось, не навеки.

80 лет минуло, выросло поколение правнуков Победы, для которых Великая Отечественная – это что-то бесконечно далекое, примерно, как Отечественная война 1812 года. Ветеранов осталось совсем немного, абсолютное большинство ныне живущих – призванные в 1944-1945-м, сыны полков, юнги, юные партизаны. Тех, кто прошел всю войну, можно пересчитать по пальцам. Пройдет еще несколько лет – и последние живые свидетели и участники страшной войны уйдут.

Уходят и дети войны. Живут внуки, не заставшие войну и Победу, но знающие о ней из рассказов дедов и родителей. Выросшие правнуки порой вполне искренне удивляются: что это вы все о войне да о войне, это же давно было. Других тем нет? Иные же, ничуть не смущаясь, устраивают дикарские пляски на фоне мемориалов и вываливают это в Интернет, другие размещают на сайте «Бессмертного полка» фотографии Гитлера, Власова и им подобных – причем не ради «реабилитации нацизма», что бы там не писали в приговорах, а так. ради прикола, для них это – юмор. «Коли из Уренгоя» (словосочетание стало уже нарицательной) жалеют «несчастного» солдата вермахта, который, быть может, стрелял в их предков – ох уж это вечное русское сочувствие к тем, кто сочувствия не заслужил.

Все перечисленное – еще не самое ужасное: ведь множится число поклонников фашизма и нацизма, малолетних зигунов, любителей Адольфа Алоизыча (наши деды, а их прадеды звали фюрера не по батюшке, а исключительно «по матушке»). Как достучаться до младого племени, как показать и доказать ему, что самим своим существованием оно обязано Победе, что, малюя свастики, они плюют на могилы прадедов?

Какие аргументы способны убедить их, что Победа свята, любые насмешки над героями недопустимы, а фашизм -абсолютное зло? Ясно, что коммунистический агитпроп и либеральный пиар тут не помощники.

Великая Отечественная война, как и Отечественная война 1812 года, была нашествием «двунадесяти языков». Крестовый (точнее свастичный) поход объединенной Европы против России. Шли не только немецкие армии и войска вассалов Гитлера – шли формирования голландцев, датчан, бельгийцев, норвежцев, французов (в оккупированной Франции гитлеровских пособников было на порядок больше, чем бойцов Сопротивления, да и само это движение было создано русскими эмигрантами – между прочим, еще до нападения Германии на СССР), а также, выражаясь колониальным языком, туземные части прибалтийских, западноукраинских и прочих коллаборационистов. Шли покорять Россию, превращать ее в сырьевой придаток Европы. Сам этот объединенный поход был продолжением многовековой колониальной политики западных держав, только объектом завоевания была не Африка или Австралия, а Евразия.

Собственно говоря, и сам нацизм был доведенным до логического завершения европоцентризмом, а его методы взяты из арсенала колониальной политики европейских государств. Неслучайно поголовному уничтожению подвергались именно народы азиатского происхождения – евреи и цыгане. Холокосту с большой буквы предшествовали множество малых холокостов в колониях – британских, французских, бельгийских, немецких, когда целые племена и народы методично искоренялись ради овладения их территориями и ресурсами (Адресуя читателей к замечательной книге Свена Линдквиста «Уничтожьте всех дикарей», живописующей европейскую политику в колониях).

Для Германии таким полигоном по обкатке технологий геноцида стала Юго-Западная Африка (Намибия). Хотя многому Гитлер научился у англосаксов: от депортации народов (индейские резервации) до концлагерей (Англо-бурская война). Говоря о лагерях, либералы ставят знак = между Гитлером и Сталиным, хотя правильнее было бы поставить в один ряд фюрера и лорда Китченера. Да и если сравнивать немецкие и советские лагеря, то первые создавались именно для истребления, вторые же поначалу для «перековки» политических и уголовных заключенных (вспомним роман Захара Прилепина «Обитель» или песню про Кольку-ширмача, ставшего ударником труда), позднее – для решения народнохозяйственных задач. А последнее – использование дармовой или дешевой рабсилы в чисто экономических целях было характерно для российской истории в целом (крестьяне, согнанные на строительство Петербурга и порта в Рогервике, некрасовская «Железная дорога», царская каторга) – большевики тут мало что добавили от себя.
Новый порядок (орднунг) должен был строиться на костях и крови уничтоженных народов, на поте и слезах народов порабощенных.

Что же касается русских и других этносов, которые считались «недоевропейцами», то им была уготовлена участь бесправных рабов, обслуживающих европейских хозяев за миску похлебки. Сама же территория их проживания превращалась в объект колониального грабежа: вывозилось все, даже чернозем с полей. Значительную часть населения предусматривалось выселить в Сибирь, способных к сопротивлению – ликвидировать. Небольшая часть местных жителей, готовая к сотрудничеству с оккупантами, пополнила бы туземные администрации (старосты и бургомистры), полицию, боевые и карательные части (опять-таки классическая европейская колониальная политика с ее зуавами, сипаями и стравливанием племен между собой).

Но всеевропейский свастичный поход разбился об отчаянное сопротивление народов СССР-России-Евразии. Идея превосходства одних народов над другими, основанная на самом грубом, тупом вульгарном материализме (форма черепа важней его содержания), лженауке (расовая доктрина) и лжерелигии (оккультизм СС) разбилась об идею евразийского братства народов и симфонию традиционных религий. Вообще федерация народов и земель – идея, восходящая к скифским племенным союзам, степным каганатам и Золотой Орде.

Можно сказать, что Орда победила орднунг, Евразия сокрушила Европу. Недаром величайшее сражение Второй мировой, изменившее ее ход, произошло совсем недалеко от местоположения бывшей столицы Золотой Орды. В годы войны Монголия поставила Красной Армии более полумиллиона лошадей, а тувинские всадники (в те годы Танну-Тува была самостоятельным государством) воевали на стороне СССР и вгоняли в страх гитлеровцев, которые принимали их за восставших из праха гуннов.

Фашизм объединенной Европы, бросивший вызов объединенной Евразии, обречен на поражение. При этом немцам повезло, что решающую роль в их разгроме сыграл СССР. Будь главными победителями англосаксы, Германия была бы разделена на пять самостоятельных государств и «международные зоны», из политического понятия превратилась бы в чисто географическое наподобие Сахары или Антарктиды. СССР сохранил единство Германии (во всяком случае, ее восточной части), сохранил даже старую форму вермахта для армии ГДР, убрав с нее только нацистскую символику.

Помню, как в 1984 году я испытал немалое удивление, увидев восточногерманских курсантов Краснодарского летно-технического училища (готовило специалистов из соцстран и третьего мира) в форме, как будто взятой из фильмов про войну. Более того, в ГДР действовала вполне легальная «националистическая» партия из числа бывших военнослужащих вермахта, непричастных к военным преступлениям – Национально-демократическая. В Восточной Германии сохранялось и культивировалось прусское наследие и, похоже, в ней было больше от короля Фридриха Великого, чем от Фридриха Энгельса. Вот тебе и «советская оккупация»! Русский солдат ведь поступает по Высоцкому: «Я пред боем тих, я в атаке лют, ну а после боя ласковый». И картины из Дрезденской галереи немцам возвратили.

А что было бы в случае победы всеевропейского свастичного похода? На месте единого государства – конгломерат колоний и протекторатов: немецких, итальянских, венгерских, румынских, финских, из которых планомерно выкачивается все, что имеет цену. Лес вырубается подчистую, углеводороды выкачиваются, зерно и даже плодородная почва вывозится. И. само собой, никакой заботы об экологии захваченных земель. И никакой социальной политики: пусть выживают как хотят, чем меньше выживет – тем лучше для хозяев-завоевателей. Населения должно остаться ровно столько, сколько надо, чтобы обслуживать европейских господ («и трубу» — добавила бы Маргарет Тэтчер).

Что делал бы в этом «альтернативном» мире правнук советских бойцов? Чистил сапоги оккупантам, убирал нужники, в «лучшем» случае служил полицаем. А. может быть, и вовсе не родился бы на свет, поскольку его предков расстреляли бы в ходе очередной карательной акции.

Великая Отечественная была величайшей в истории антиколониальной войной. 1945 год аукнулся через 15 лет крахом всей колониальной системы.

Объединенный Запад осознал, что большая война против России заканчивается там, где начинается: казаки и гусары в Париже, советские танки в Берлине. А уж в ядерную эпоху затевать против нее большую войну – чистое самоубийство. Была надежда взорвать ее изнутри через идеологическую инфильтрацию.

Однако любая привнесенная идеология, будь то коммунизм-марксизм или либерализм-капитализм, в нашей стране неизменно перерождается, «обрусевает», что и произошло дважды за последние сто лет. И бросает Западу вызов. А победить Россию-Евразию невозможно, даже однажды проиграв, она неизбежно берет реванш.

Анатолий Беднов

(источник: Гумилев-центр)