Понаехавшие в Суоми: Русские женщины в Финляндии - почти то же самое, что и кавказцы в Москве

Инциденты с отбором детей у выходцев из России, проживающих в Финляндии, происходят не в первый раз. Ранее в подобной ситуации оказывались смешанные российско-финские семьи Рантала, Салонен, Путконен. Последний раз подобная история, вызвавшая широкий общественный резонанс, произошла 7 сентября: в финском городе Вантаа соцработники забрали четырех детей у россиянки Анастасии Завгородней, имеющей также и финское гражданство. Её саму арестовали в состоянии беременности. По словам представителей Завгородней, её обвиняют в насилии над своими детьми, из-за того, что 6-летняя дочка Вероника сказала в школе, что папа хлопнул ее по попке.

Сама Завгородняя обвинения отвергает. Как сообщила ранее активист международного движения «Русские матери» Римма Салонен, сама побывавшая в такой же непростой ситуации (её имя гремело в прессе, интернете и на ТВ некоторое время назад), Завгородняя и её финский муж живут в счастливом браке (четверых детей не кот начихал), и никаких оснований для изъятия у них детей не было. Она также обвинила соцслужбы в том, что они не дали родителям никаких объяснений и пригрозили, что возвращения детей придётся ждать минимум полгода, так как в суд длинная очередь.

Не успела разрешиться ситуация с Завгородней, как об изъятии у нее детей заявила еще одна россиянка, живущая в Финляндии - Альбина Касаткина. 12 сентября финские органы опеки забрали у неё сына и дочь и отдали их в приемную семью.

Женщина уверяет, что детей изъяли по вине новой подруги её бывшего мужа, которая сообщила властям, что Касаткина якобы их избивает. И хотя следов побоев не было обнаружено, органы опеки решили принять меры. Причём сделано это было, с точки зрения российского права, с нарушением процессуальных норм. «12 сентября социальная работница Хельсинки Тарья Пелконен без суда и следствия приняла решение об изоляции детей от русской матери. Полиция забрала 6-летнего сына Лукаса и 5-летнюю дочку Вивиан из садика и не вернула родителям", - рассказывает Йохан Бекман, пророссийский активист, ставший известным именно благодаря таким «русским» семейным историям.

Пока не кончится расследование, Альбина Касаткина сможет видеть сына и дочь только раз в месяц, и то в присутствии сотрудников соцопеки. Касаткина и её сын имеют одновременно финское и российское гражданство, а девочка - только финское.  «Дети Альбины уже переданы временно в финскую приемную семью в Хельсинки, где они строго изолированы от русского языка и православной веры. Альбина имеет право встретиться с детьми раз в месяц, за решеткой, в присутствии финских социальных работников. Говорить по-русски им запрещено», - пояснил Бекман.

Несмотря на очевидную быстроту принятия решений (от которых между прочим зависит судьба целых семей) финскими соцслужбами, местные специалисты утверждают, что всё не так ужасно. Уже широко распространившееся в России убеждение о том, что в Финляндии ребенка из семьи могу забрать из-за одного шлепка, «чистая ерунда». «На основе жалоб таких решений никто не принимает. И из-за одного шлепка, конечно, никто ребёнка из семьи не забирает. Только в чрезвычайной ситуации, когда ребенку грозит опасность», - заявляет старший эксперт Центрального союза защиты детей Финляндии Мартти Кемппайнен.

По его словам, если непосредственной опасности нет, то социальные работники оценивают ситуацию в течение недели. Если они решают, что ребёнку нужна защита, то изучают ситуацию в течение трех месяцев и только потом делают выводы о возможных мерах. При этом приоритетными являются так называемые амбулаторные меры - помощь семье дома, по месту проживания. Не исключено, что в процессе наблюдений соцработники убедятся, что никаких мер принимать вообще не надо.

После изъятия из семьи ребёнок попадает в детское соцучреждение. При этом его определяют туда не навсегда, а в среднем на два-три года. И закон обязывает поддерживать связь между ребенком и родителями для создания контакта между ними. Финские приюты не такие большие, как в России, максимум - на 24 места, по 7 детей в группе. При этом за каждым ребенком закрепляется свой воспитатель. Есть и соцучреждения, куда ребенок может быть направлен стационарно вместе с родителями. Приёмным родителям ребенка передают только, если есть основания полагать, что он окажется в новой семье надолго.

Эксперт опроверг распространенное в России мнение о том, что к семьям выходцев из РФ в Финляндии относятся более жестко. По его словам, на самом деле чаще детей забирают из финских семей, хотя официальной статистики нет. Упреки в предвзятости финнов Кемппайнен объяснил «жалобами недовольных финскими порядками родителей».

Но у православных финнов иной взгляд на эту проблему. Мать шестилетней дочери, двухлетних близнецов и новорожденного мальчика Анастасия Завгородняя, по словам диакона Юхи Лампинена, стала жертвой «дискриминации русских матерей».

«Изъять у матери грудного ребёнка в возрасте пяти дней в ходе проведения специальной полицейской операции, это словно из романа Франца Кафки», - отметил другой православный священник Хейкки Хуттунен.

В русофобии финнов обвинили и русские дипломаты. После того как Хельсинки отказались вести переговоры по поводу истории Анастасии Завгородней, МИД РФ заявил: «Прискорбно, что в появившемся на днях докладе комиссара Совета Европы по правам человека Нила Муйжниекса отмечается, что русскоязычные жители называются одними из наиболее вероятных жертв расизма и ксенофобии в Финляндии».

Ну, и как с этим совсем быть? Финские чиновники традиционно кичатся своими самыми надежными и либеральными законами в плане социальной опеки. В чём-то они безусловно правы. Ещё в конце 80-х я слышал рассказ московской барышни, выскочивший замуж за иностранца на самом гребне перестроечной волны, о её неудачном финском замужестве. Галантный в Москве кавалер, дома в Хельсинки быстро превратился в хрюкающее на диване перед телевизором животное, считающее каждую марку и требующее ежедневного удовлетворение своей похоти. Причём делал он это ненавязчиво, без всяких прелюдий и ласк - просто хлопал по заднице, что означало «марш в койку». А когда русская жена вспомнила о революционных традициях своих предков и устроила бунт на «Очакове», то моментально оказалась на улице с деньгами ровно на обратный билет.

Но домой москвичке как раз и не хотелось, у нас шёл скудный на жратву и шмотки 88-ой год. И пошла бедолага в полицию, рассказала свою грустную «историю любви». Из участка её препроводили в какой-то соццентр, где накормили-обогрели, дали отдельную комнату в общежитие для таких же пострадавших от мужских сексуальных капризов, предоставили бесплатного адвоката, который обещал ободрать мужа, как липку, выписали пособие, на которое она накупила подарков на родину... В общем, когда я её встретил, бывшая девушка сама почти превратилась в довольное всем животное, не строящее планов на будущее в принципе. В те голодные времена подобная история звучала абсолютной фантастикой, причём на внешность её героиня была, прямо скажем, так себе.

Наши барышни любят финнов, они почти соседи и кое-что секут в русском. Их мужчины любят россиянок, они объективно красивее и сексуальнее финок, вдобавок изначально не избалованы соцзащитой. Одна беда - Финляндия уверенно взяла курс на западный либерализм в самом радикальном его понимании. Может, они и правы, если финские мужчины лупят по попам жён почём зря. Но не в нашем понимании, не в российской традиции. У нас «милые бранятся - только тешатся», не дай бог вмешаться - от обоих и огребёшь.

У Насти Завгородней вообще сложно в семье. Её муж из Судана, хоть и гражданин Финляндии. В той стране, как известно, из автоматов частенько постреливают, не то, что кого-то шлёпают, такова африканская ментальность. Вполне допускаю, что 6-летняя Вмка похвасталась перед школьными приятелями вниманием со стороны папы, а странные финские взрослые приняли детскую похвальбу за жалобу.

Наших женщин, у которых отбирают детей по непонятным нам законам, жалко до слёз. Но ведь давно не за «железным занавесом» живём. Выходя замуж за другой мир (а это именно так называется), не вредно поинтересоваться, какие там правила, традиции, законы, примерить их на себя и уж потом как в омут головой. Не то будете рыдать на манер россиянок, вышедших замуж за красавцев-арабов, и вместо сказок Шехерезады попавших в исламскую реальность - в гарем. Мы же пытаемся объяснить поселившимся по соседству кавказцам, что в нашей ментальности не принято резать барана посреди улицы или танцевать «Яблочко» на проезжей части. По сути, это тот же самый случай.

Русские жены приезжают к финским мужьям, как в чужой монастырь, где их устав не действует. Не девочки, чай, осознанный выбор, придётся смириться... 

Леонид Черток