«Арт Ангар»: не человек выбирает место…

- Мы просто устали. Устали из года в год что-то кому-то доказывать, устали вкладывать в это свои деньги… Но это нормальная ситуация, когда проект существует четыре года, а потом закрывается… Я не знаю, что будет в следующем году. Пока мы ничего не решили. - Тем не менее, насколько я лично тебя знаю, в следующем году тебя снова потянет на Соловки… Не зря же вы организовали этот центр именно здесь… - Это произошло совершенно случайно. Так получилось, что именно на Соловках встретились трое людей, которые интересуются современным искусством, которые хотели делать проекты в области современного искусства. Встретились, родилась идея, нашли здание. Тогда очень помог музей: директор музея Михаил ЛОПАТКИН предложил использовать здание ангара. («Арт Ангар» располагался в помещении для гидросамолета, это постройка периода основания Соловецкого лагеря особого назначения. Между прочим, последнее сохранившееся в России сооружение такого типа. - прим. автора). Отсюда и пришло название - «Арт Ангар». Заключили договор с музеем о совместном использовании здания для осуществления культурных проектов. Вот так все и случилось. - Ты отдавала себе отчет в том, на что идешь, когда начинала этим заниматься? - Нет, я не понимала, куда я иду. - Но у тебя же был до этого опыт галерейной работы за рубежом? - Да, я работала в галерее современного искусства в Тромсе в Норвегии. Эта галерея входила в сеть Кунст Форенинген, дословно это переводится как сеть Художественных союзов. В каждом крупном городе Норвегии существует свое отделение Кунст Форенинген. В каждом городе есть музей, который занимается сохранением как традиционного, так и современного искусства. Естественно, какие-то основы я там получила, но я не могу сказать, что там я занималась проектной деятельностью, там была обычная рутинная работа. - Тогда в какой стране мира, на твой взгляд, наилучшим образом поддерживается современное искусство? - Сложно ответить, в каждой стране по-разному. Например, в той же Скандинавии искусство поддерживается не только институционально, существует множество грантов и стипендий для поддержки индивидуальных возможностей каждого художника. В других европейских странах искусство поддерживается либо напрямую от министерства, как в нашей стране, либо через общественные организации которым государство делегирует полномочия распределения денег, грубо говоря, они выступают в роли экспертов. Но это довольно идеалистические модели. Поддержка искусства в разных странах реализующиеся по-разному. Где-то поддерживается искусство академическое – деньги выделяются людям, наделенным определенным статусом. В других странах, наоборот, поощряется инициатива, вплоть до самодеятельности. - Я знаю, что в Европе очень часто художников привлекают для оформления городов… - Недавний пример: когда в Швейцарии власти пришли к мысли о том, что в Берне не хватает скамеек, чтобы украсить город, они привлекли современных художников, дизайнеров и архитекторов, чтобы они придумали оригинальные скамейки… В Европе часто практикуется – паблик арт. При планировании городского пространства приглашаются художники, на откуп которых отдается планирование огромных площадей или скверов… - А как насчет России? - Поддержка искусства в России идет по авторитарной модели: поддерживаются люди, наделенные какими-то статусами, титулами, наградами и пр. Демократичного поощрения в нашей стране не существует. - Получается, что современные художники, а уж тем более центры современного искусства, в России редкость? - В нашей стране есть сеть из пяти государственных центров современного искусства (Петербург, Калининград, Екатеринбург, Нижний Новгород) с головным центром в Москве. Плюс существует несколько общественных организаций с названием Центр Современного Искусства. - Может быть, поэтому зачастую сталкиваешься с тем, что окружающие не понимаю, зачем вообще нужно это современное искусство. Как ты думаешь, почему так происходит? - Это специфика нашего советского прошлого, когда под искусством понималось искусство реалистическое, которое имитирует окружающую действительность. Это вполне естественно, когда тебя с детства воспитывают на натюрмортах, пейзажах, исторических картинах.… В этом нет ничего плохого, но важно, чтобы человеку было предъявлено разнообразие различных жанров и направлений, просто чтобы был какой-то диапазон в голове, и тогда человек сможет выбирать. Я, например, очень люблю реалистическое искусство и не нахожу в этом ничего плохого. На недавней выставке Союза художников, которая проходила в Вологде, было очень приятно видеть большое количество хорошей реалистической живописи. Хотя ее очень мало сейчас создается. - Хорошо, тогда объясни, что считать современным искусством? - Искусство традиционное - это искусство, построенное по некоторым образцам, по некоторым канонам, от которых творец пляшет. Либо он от этого канона отходит, либо свято ему следует, но в любом случае, у него есть определенный ориентир. В современном искусстве как такового ориентира, образца не существует. Его нет. - Значит ли это, что современное искусство отрицает традиционализм и классику? - Конечно, нет. Если ты все отрицаешь - это не современное искусство. В современном искусстве ты творишь принципиально новое. По-новому перерабатываешь окружающую действительность. Все-таки художественное сознание современного художника - оно совершенно иное. - И что же такое современный художник? - Многие не понимают, что значит современный художник. То ли это человек, работающий в данное время, то ли художник, который работает в какой-то необычной манере. Если называть современным искусством то, что представлено на тех же выставках союза художников,… Бесспорно, они очень хорошие художники, очень хорошо рисуют и владеют техникой, но когда в 80% всех произведений ты видишь ностальгию по прошлому, - не в технике, а в сюжетах, мотивах, содержании, - то это достаточно печально. Зачем жить прошлым днем? - Вы реализовывали довольно интересные проекты, тем не менее, в этом году вы уже не занимали помещение ангара. Это что - какой-то политический момент со стороны музея, который не хочет иметь ничего общего с современным искусством? - В этом году ангар официально закрыт на реставрацию, которая до сих пор не началась. Хорошо, если она начнется осенью… Но, насколько мне известно, материалы на остров до сих пор не завезены. Даже при хорошем раскладе, к реставрации приступят лишь следующим летом. Следовательно, ангар также, как и этим летом, будет закрыт для публики - Как вы вышли из положения? - За день до открытия фестиваля произошло чудо: просто чудесным образом мы нашли амбар, который принадлежит частному лицу, владельцу одной из гостиниц. Он любезно согласился предоставить нам амбар в качестве места базирования, но, кончено, это имело некоторые ограничения. К сожалению, в этом году не было такого компанейского места, где можно было бы после публичных выступлений остаться и продолжать беседы под крышей, без ветра, присев, как это происходило в прошлые года, когда мы открывались в 12 часов дня и работали до последнего клиента, закрываясь в час, а то и в два ночи. Как раз такого компанейского, тусовочного варианта «Арт Ангара», как места встречи, и не произошло. Возможно, это и не плохо: на Соловках много разных мест, куда можно пойти, в то же кафе или просто уединиться куда-нибудь у костра, но то, что «Арт Ангар» со своей особенной атмосферой конструктивистского здания, который собирал людей и оставлял их после мероприятий, этого сильно не хватало. - В прошлые годы в ангаре часто проходили лекции на разные темы, которые посещали довольно многие люди, в том числе и жители поселка. Кому в голову пришла идея устраивать в центре современного искусства лектории? - У всех у нас, несмотря на то, что мы едем отдыхать, есть какая-то страсть к получению чего-то нового, в каком-то необычном контексте. - То есть все получилось совершенно спонтанно? - Получилось, потому что есть ангар, есть пространство, есть место, куда люди приходят. В конце – концов, есть интересные люди. Пригласили один раз, второй раз, а в третий люди сами захотели придти и послушать лекции. И все это совершено спонтанно. Была возможность не просто сидеть на берегу и разговаривать с одним-двумя людьми, на таких лекциях была возможность обсудить вдруг наболевшее и вдруг презренное тобой на Соловках с другими людьми. И это особенная атмосфера, которая создавалась помещением самого ангара. Совершенно объективно, без какой-то нашей подачи. - Какие лекции пользовались наибольшим интересом? - Лекции, которые люди спрашивали из года в год - лекции сотрудника института океанологии РАН, кандидата биологических наук Владимира Баранова о белухах, когда он с присущим ему артистизмом рассказывал свое понимание внутреннего мира этих странных животных. - Были ли лектории на религиозную тематику? - Нет, религиозных лекций не было, хотя мы приглашали Соловецкий монастырь, чтобы кто-то из саященнослужителей прочитал лекции по пониманию православия. Но этого не случилось. Зато были лекции Василия Матонина «О сакральном пространстве Беломорья», это было очень интересно. Понятно, что это уже мифология, различные легенды, эти истории имеют скорее этнографический уклон, нежели религиозный. - Как ты думаешь, почему лекции «Арт Ангара» пользовались такой популярностью? - Не знаю…Люди приезжают на Соловки отдыхать, но, узнав, что есть такое место, где собираются по вечерам очень интересные люди, они приходили и слушали лекции, обсуждали по часу, по два, по три в ангаре, в котором, иногда было очень холодно… Вот это до сих пор остается для меня загадкой. - Может быть, такую атмосферу навеивало само здание? - Действительно, здание это очень уникальное. Инженер, разработавший его проект, не известен. Хотя это была типичная инженерная конструкция ангара для гидросамолетов 20-х годов. Забавные крылышки, вырезанные над входом – это красивая эмблема гидроавиации, которую мы взяли в качестве логотипа. - Я заметила, что в дискуссиях арт-ангаровцев ты не любишь касаться темы лагерной истории… - Мне кажется, в этом плане нужно очень осторожно относиться к местам, где производились массовые убиения. И это касается любых мест, которые несут на себе такие тяжелые следы. С одной стороны, тут нужно с почтением относиться к истории, и это нормально для тех, кто сюда приезжает, - почтить память. Но как же жить людям, которые живут здесь постоянно? Невозможно же проживать ежедневную жизнь с постоянным сознанием и возвращением к исторической памяти, того, что здесь происходили массовые расстрелы и немыслимые истязания. Поэтому, в какой-то степени для людей, живущих здесь, скорее всего, разумнее для собственного здоровья с какой-то долей забвения к этому относиться. Для меня лагерная история очень трагична, и я не могу много о ней читать. Я с почтением к этому отношусь, но не могу пересилить себя. - Среди жителей поселка существует такое мнение, что, благодаря «Арт Ангару», ты зарабатываешь себе имя? - У русского народа есть неправильное понимание слов амбициозность или честолюбие, и с этим ничего не поделать. Покажите мне человека, который не использует что-то в своих корыстных целях. Изначально у меня была цель воплотить наш замысел в жизнь, что и произошло. Понятно, что «Арт-Ангар» теперь связывают с моим именем, но ведь каждый человек делает свое дело и куда-то движется, и это нормально, если собственное предприятие рождает в человеке либо имя, либо еще что-то. В общем-то, на арену современного искусства я пришла благодаря «Арт Ангару», но это является результатом огромного труда. - Повлиял ли как-то «Арт Ангар» на приток туристов на острова? - Я бы не стала преувеличивать роль «Арт Ангара» на Соловках. Действительно, за четыре года наш центр стал своеобразным местом встреч. К сожалению, «Арт Ангар» наверное, менее известен в Архангельске, чем в Москве и Петербурге, но как-то так уж получилось. Когда люди едут на Соловки, они знают, что они всегда могут зайти в «Арт Ангар», окунуться в его атмосферу. «Арт-Ангар» - это место встречи в данном конкретном пространстве Соловков. Важно, чтобы это место не было законсервированным памятником, а было каким-то живым организмом. Как раз современное искусство и проделывает исследования, пытаясь ответить на вопрос: что же представляет из себя это место? - Говорят, у каждого человека есть свои Соловки. Для кого-то это СЛОН, для кого-то монастырь, а для кого-то - древние святилища протосаамов…Что для тебя значат Соловки? - Пока для себя я не поняла, что значит для меня это место. Оно очень разное, очень многослойное и способно рождать какие-то разные смыслы. Я не считаю, что я в праве это оценивать, я здесь всего лишь четыре года. Соловки для меня - это база личностная, база профессиональная. Собственно все, что в моей жизни происходит сейчас, это результат четырех лет, связанных с Соловками. Для меня вся жизнь делится на то, что было ДО Соловков, и на то, что ПОСЛЕ Соловков. И в отношении людей, с которыми я общаюсь, и в отношении профессиональном. Для меня это база для дальнейшего совершенствования. Ольга МИГУНОВА ФОТО автора