Как жить счастливым? Рецензия на фильм «Небесный верблюд» Юрия Фетинга

Этот детский (так в аннотации написано) фильм мне посоветовали к просмотру мосфильмовские друзья. Снобы ещё те, по отношению ко всему, касающемуся их профессии. Проняло, значит, достало…

Вы знаете о существовании параллельной жизни? Нет, я не о той, что за МКАДом, оставим эти сравнение квнщикам. Несколько дальше (географически). Там, где архангельский Сульфат сразу лондонским Сити покажется. Где по внешним признакам не только год, но и десятилетие, даже век определить нельзя.

Иногда такие места ближе, чем нам кажется. Осенью 2003-го в Мезени (столица района Архангельской области) я с удивлением обнаружил успешно действующий… видеосалон. До этого был уверен, что их время безвозвратно кончилось ещё к середине 90-х. Так и не выяснил - это предприятие, чтобы посмотреть, или просто тусовка, больше там пойти некуда?

Оглушительное воспоминание из 80-х. Весной 84-го снимали кино в Фирюзе, пограничный городок в Туркменской ССР. В кадре нужен был небольшой караван верблюдов. Пригнал их хозяин, чёрный, как зулус. На вид – под шестьдесят, по паспорту – чуть за тридцать. Восемь детей. Прописка – Каракумы. Простенько. Без дома и квартиры. Участковый, его доставивший, только плечами пожал – а что писать, если пустыня действительное его дом, писем он всё равно не получает. А если повестка, спрашиваем, или выборы? Нахожу, отвечает. По верблюжьему помёту, пардоньте за интимные подробности, дольше суток ни разу не искал.

Самым же удивительным был именно паспорт аборигена. Старого образца (обмен в СССР закончился в 1978 году). То есть, уже недействительный. Но новьё, что называется, муха не сидела. Участковый потупился – всё руки никак не дойдут… вернее, ноги.

Надо ли объяснять, что хозяин верблюдов не говорил по-русски. Зато отлично считал, бухгалтерия потом сказал, что дешевле было двенадцать Джигарханянов под верблюдов загримировать. А их у аборигена, по словам участкового, было около тридцати. И стоил каждый… короче, познакомились мы тогда с туркменским Корейко. Ну, может, чуть победнее.

Кто-нибудь догадался, что фильм «Небесный верблюд» тоже про верблюдов (тот наш был про пограничников)? Точнее, про людей и верблюдов… нет, больше всё-таки про людей. Совсем непохожих на нас. Ни капельки.

Последнее не метафора. Весь фильм непроизвольно удивлялся, как эти стопроцентно азиатские актёры так чисто говорят на русском. А куда им деваться, если они из Калмыкии. Калмыкия – часть России. Пусть и странная, буддистская.

Читал, что среди профессиональных теологов буддизм считается самой философской из распространённых религией. Иначе в этой Калмыкии не выжить, иначе озвереешь. Слишком бедная республика. Странная республика, которой много лет руководил… просто самый богатый калмык (Кирсан Илюмжинов). Где есть свои шахматные Нью-Васюки (читайте Ильфа и Петрова). Где поезда перестают ходить, когда пути заносит песком и нет от этого рецепта (второе десятилетие XXI века, на минуточку). Где на всю республику три города…  остальное степь.

Про степь и фильм.

Живёт среди степи дружная семья чабана (пастуха). Только не представляйте себе юрту, что показывают в National Geografic, упакованную электроникой, как океанская яхта, плюс широкополосный wai-fai на всю степь. Представьте лучше… дачный туалет в виде будочки. Только многоместный. С внешней стороны – именно такой дизайн. Внутри… тоже не Хилтон, и даже не «Измайловская». Санитария – на грани выживания. И ни одной книги, специально обратил внимание. Недоработка реквизиторов? Уверен, что точная зарисовка с натуры, правда той жизни.

Жёсткая правда. «Москвич»… я даже затрудняюсь назвать модель. Мотоцикл того же мохнатого года. Ржавый почтовый ящик посреди степи как символ безразмерности подлунного мира (вспомните прописку «Каракумы»). Фраза отца, везущего жену рожать долгожданного (по лицам видно) четвёртого (а как они на трех-то предыдущих решились?!) – «не упустите верблюдицу, без неё пропадём».

Детей одних оставляют в степи! Алло, ювенальная юстиция, где ты?! А не боятся. Степь безопасна? Какое там, когда фильм из этнографического превратится в вестерн… точнее, в истерн, всё появится – и наркодиллеры, и тупые менты, и малолетние преступники, и криминальный «самовар» для кустарной перегонки сырой нефти в топливо (подключайся к нефтепроводу и вперёд, так Чечня жила все 90-е). В конце ещё появятся алчные соплеменники, подкупленные беспринципным кинематографистом, чем-то похожим на Виктора Сухорукова сразу в нескольких ролях…

…но это только фон. Центральный сюжет, раскрытие характеров происходит внутри степи, а не по её границам. Где угостят и уложат спать (одного, это вам не север) любого путника. Где пацану вернут сбежавшую верблюдицу по первому требованию, а не отвернут голову, как сделали бы в Москве, Нью-Йорке или Париже. Где телевизор, интернет, плэйстэйшн и книги (да, книги) заменяют вечерние танцы под дутар… или как эта трёхструнная фигня называется. Где можно встретить будущую жену, даже если вам по тринадцать лет (а где другую искать будешь?!).

И удивительная… вернее, оригинальная операторская работа. Есть несколько завораживающе красивых кадров степи на закате. Всё остальное время на экране что-то серое, покоцанное как верблюды, с грязными лужами, от которых так и веет холерой. И снято так, как я лично понял авторскую идею, для того, чтобы изумиться, а потом надолго задуматься над словами молитвы маленького героя ленты – «пусть все будут счастливы и здоровы, как мы».

Хотите так жить? НЕТ!!! (вопль нормального человека). Тогда почему этот мальчик..? А мальчик просто не знает другой жизни.  Он с рождения видит такую степь, такую жизнь, счастлив уже тем, что есть, что покушать, немного молока для младших или для друга, а ещё тем, что в их семье никто не умер. По крайней мере, за те полтора часа, что длится эта киносказка.

Да, именно такой жанр. Потому что я кое-что слышал про нравы обитателей калмыцких степей, те ещё хунхузы.  Потому что осталось за кадром, где учатся эти дети, как выживают зимой в своём ящике при резко континентальном климате (морозы за сорок при сильном ветре).

А ещё это фильм без времени. Сейчас, в нулевых, в беспредельных 90-х происходит действие, или самый разгар перестройки? Ни одной приметы хотя бы приблизительного времени, даже джинсы в кадр не попадают ни разу, специально отметил. Иногда мне начиналось казаться, что про Гражданскую войну смотрю, «Красные дьяволята» с этнографическим уклоном.

Я хотел бы жить такой жизнью? НЕТ!!! Возможно, потому что не буддист.

Но фильм смотреть стоит…

Леонид Черток