Память не закроешь "на ремонт". Кому помешала акция "Возвращение имён"?

Вы помните, с чего началась перестройка? Не вообще, лично для вас.

Лично для меня с появления в широком прокате «Агонии» и «Темы». Эти фильмы положил на полку тогдашний гендиректор «Мосфильма» Николай Сизов, отправленный рулить кинематографом прямо из кресла комиссара милиции города Москвы. Причём он ещё считался прогрессивным среди себе подобных, чуть ли не либералом. Сказал в узком режиссёрском кругу Элему Климову и Глебу Памфилову – «Может, их и можно будет показать советскому народу лет через тридцать, но не сейчас, не готовы» - типа морально поддержал мастеров культуры. Заканчивались застойные 70-е… никто не ждал, не гадал, что скоро всё зашатается.

Потом начались проблемы с водкой. Впрочем, к очередям мы были привыкшие… как и к прочим бытовым сложностям. Но обиделись – последнюю радость-забаву отбираете, а колбасы больше не становится.

Но это так, штрихи к портрету ушедшей эпохи. Ветер грядущих перемен задул в полную силу, когда открыто стали говорить о преступлениях сталинского режима. До этого в школьных учебниках истории ХХ-му съезду был посвящён один небольшой абзац, и то учителя обрывали ответ после первых двух предложений. А уж ХХII-го, где стали называть поимённо, вроде как и вообще не было. Наоборот, ходили слухи о реабилитации не только Усатого, но и всех его палачей. Знакомые гбисты (были у меня и такие) вздыхали – «эх, жаль мало Андропов пожил… не успел».

И вдруг, как чудо чудесное! Не только Сталина критикуют со страниц газет, но и Ленина как главного основоположника красного террора. Такого и при Хрущёве не было, Картавый считался чуть ли не образцом человечности, которого обманул коварный грузин.

Стали возвращаться имена. Не только добрые жертв, но и злые их палачей. Например, я всегда знал, что моего отца назвали в честь его родного дяди… а вот кем был дядя, не уточняли, говорили кратко – революционер. Правду открыл популярнейший Юлиан Семёнов, описавший в автобиографическом романе зверства следователя НКВД Леонида Чертока, ходившие легендой по Москве 30-х. Я обратился с вопросом к родне, те сами были в шоке. Наивные, до этого они считали самого родственничка жертвой режима, пострадавшей за сочувственное отношение к подследственным. А тут вырванные ногти у видных деятелей международного коммунистического движения… фу.

Нельзя сказать, что я очень закомплексовал от такого родства. Во-первых, природная наглость. Во-вторых, внутренне всегда причислял себя к другой ветви семьи, от Сталина натерпевшейся. И то, двоюродного деда-палача в глаза не видел, зато родной, сошедший с ума в ожидании ареста, всё детство был перед глазами.

Ну, а дальше покатило. К концу 80-х те, кто оправдывал Сталина, превратились в изгоев общества… как минимум, интеллигентной его части. Не зря же первое прямое действие гражданского общества после провала августовского путча стало свержение с постамента на Лубянской площади памятника Железному Феликсу. И как альтернатива ему, появление там же Соловецкого камня. Ежегодное поминовение у него жертв ГУЛАГа давно сродни возложению цветов к Могиле Неизвестного солдата. Сторонники коммунистического строя в 90-х окончательно стали новыми диссидентами. Которых, пусть и не сажали, но подвергали обструкции.

А вот в десятых годах нового тысячелетия… Сталин постепенно стал превращаться из маньяка, охваченного паранойей преследования (медицинский факт), в эффективного менеджера. Уже часть современных юристов доказывает, что инакомыслящую молодёжь расстреливали «согласно законам того непростого времени», и их нисколько не смущает сам факт существования таких нечеловеческих законов, когда людей лишали жизни не за убийство или измену Родине, а только за политические убеждения. Кое-кто с уверенностью рассуждает о заговоре военных против Сталина… в 60-е годы такое было просто невозможно, наоборот, в Доме на Набережной появлялись мемориальные доски памяти Тухачевского и Якира.

Продолжение страшной реставрации сталинизма - мэрия Москвы несмотря на согласование со всеми другими необходимыми ведомствами отказала в проведении ежегодной акции "Возвращение имен" на традиционном месте - около Соловецкого камня на Лубянке. Причины? Классические - на Лубянской площади ведутся работы по созданию Музейного сквера.

Впрочем, после поднявшегося шума московские власти нехотя согласились – пусть читают свои списки, один день рабочие по озеленению могут и перекурить. Однако и из других городов доходят сигналы – акция «Возвращение имён» встречает сопротивление со сторон местной исполнительной власти. Получается нехорошая тенденция, кто-то пытается бороться с той памятью, которую кое-кому неприятно вспоминать. Создаётся впечатление, что чекистам, как действующим, так и в отставке, стал неприятен этот ежегодный поток разоблачений.

Кстати, вы помните Путину у Соловецкого камня? А ведь мог и почтить. Заяви президент о своём участии, посмел бы кто-нибудь ему заявить – извините, Владимир Владимирович, но закрыто на ремонт?

В какой-то мере я понимаю сотрудников современной ФСБ. Действие происходит прямо под окнами кабинетов, где их предшественники допрашивали, избивали, отправляли на смерть тех, чьи имена теперь зачитываются во весь голос. Представляете, какой поток людской ненависти льётся в этот день в их окна? Я много читал, как после ареста Берии отдельные офицеры НКВД кончали с собой в кабинках туалетов «Детского мира». От стыда за профессию или перед страхом разоблачения? Кто теперь скажет…

Конечно, мы опоздали. Ещё тогда, в начале 90-ых, на месте памятника Дзержинскому нужно было возвести величественный мемориал жертвам ГУЛАГа. Так поступили немца – в Берлине у Браденбургских ворот (тот ещё символ) стоит мемориал жертвам Холокоста. Тоже многим не по душе (это после нашей победы оказалось, что все немцы в душе были тайными антифашистами), ничего, терпят. И это хоть какая-то гарантия от повторения того морока, в каком немецкая нация пребывала полтора десятилетия.

И акция «Возвращение имён» тоже гарантия. Гарантия того, что бред, происходивший на Пушкинской площади в этом году с участием ряженых казаков, лишь досадная ошибка полицейских властей Москвы, а не изменение политической системы государства

Иначе… я даже не знаю.

Леонид Черток