Штокман: Архангельск теряет шансы стать нефтяной столицей для Баренцева моря

Напомним, что принятие решения уже откладывалось несколько раз. Первоначально планировалось, что оно будет принято в марте. Затем решение откладывалось еще несколько раз. Многие аналитики ждали, что решение будет озвучено после саммита G8 в Санкт-Петербурге, но 17 июля на пресс-конференции в Международном пресс-центре саммита G8 в Стрельне глава Минпромэнерго Виктор Христенко заявил, что список участников разработки Штокмана месторождения в Баренцевом море будет определен до конца 2006 года. Многие аналитики связывают провал переговоров между Россией и США о вступлении России в ВТО с решением Газпрома. При этом Россия и Газпром отрицает связь между выбором партнеров по освоению Штокмана и присоединением к ВТО.

Напомним также, что в предварительный список партнеров на разработку месторождения входят 5 компаний – норвежские «Гидро» и «Статойл», американские «Шеврон» и «Коноко-Филлипс», французская компания «Тоталь».

За комментариями по ситуации, которая сложилась с Штокманским месторождением, корреспондент ИА «Росбалт-Север» Анастасия Анисимова обратилась к Василию Ларионову, директору компании «RED STAR CONSULTING», которая консультирует западные и, в первую очередь, норвежские компании по работе в России.

– Василий Сергеевич, чем, на Ваш взгляд, обусловлена отсрочка принятия решения по сотрудничеству Газпрома и зарубежных инвесторов?

- Мы считаем, что здесь есть как политические, так и экономические причины. Разумеется, и Россия, и Газпром говорят только об экономических мотивах, поскольку Штокман – одно из самых сложных технологических решений в мире, и отбор партнеров – событие, которое не может произойти в очень короткие сроки. Поэтому сейчас необходимо проанализировать массу новых предложений. Как мы видим, стратегия Газпрома в последнее время изменилась. Газпром собирается вести речь об обмене активами.

Штокман – один из самых крупных активов компании, а Газпром, в свою очередь, заинтересован в активах в газораспределительных сетях и в газовых месторождениях по всему миру. От своих партнеров Газпром ожидает, что они выдвинут ему адекватно хорошие условия по обмену активами, имеющимися у этих компаний. Разумеется, все компании, которые участвуют в проекте, такие предложения сделали, но какова их реальная стоимость, никто не знает.

Изначально речь шла о том, что норвежские компании за участие в Штокмане готовы отдать доли в своих проектах в Норвегии. К примеру, «Гидро» готова предложить долю в «Ормен Ланге», «Статойл» – долю в «Белоснежке», американцы готовы были предложить регазификационные мощности на восточном побережье США. Предложения французов никогда в открытую не озвучивались. Возможно, Газпром сейчас пытается добиться от партнеров более выгодных условий для себя. В последнее время были сделаны новые предложения. Они не были официально объявлены, но мы предполагаем, что речь идет и о газораспределительных сетях в Европе, и о долях в месторождениях, которыми владеют компании-претенденты в разных частях света. Например, помимо Норвегии, «Гидро» работает в Алжире, в Канаде, в Иране. Возможны любые варианты, но сейчас они держатся в тайне. Мы считаем, что это совершенно нормальная практика, т.к. Штокман - ведущее и крупнейшее в мире, и требовать взамен равноценные активы было бы со стороны Газпрома правильно. К тому же американцы, норвежцы и французы готовы на это пойти. Штокман – проект для России абсолютно новый со всех точек зрения. Во-первых, это новая продукция для России: производство сжиженного газа. Во-вторых, это новые рынки сбыта, к примеру, США. Россия в США никогда не поставляла газ. И, скорее всего, именно поэтому в проекте будут американские компании.

Также это и новые технологии, которые в России вообще никогда не применялись. Россия на шельфе никогда не работала. Баренцево море – всего лишь второй крупный проект в России после Сахалина, и здесь пока нет ни технологий, ни специалистов, ни знаний, как это должно происходить. На наш взгляд, именно норвежцы обладают самыми современными технологиями по разработке нефтегазовых месторождений в Арктике. Например, Гидро является мировым лидером в сфере подводных технологий, т.е. газодобычи без применения надводной платформы. Добыча идет подводным способом и затем по трубопроводу газ поступает на берег, где он сжижается.

Политические причины, конечно, тоже присутствуют. Естественно, никто об этом не говорит, но все это понимают. Это и отношения между Россией и Евросоюзом, и между Россией и США. Между последними двумя странами отношения не всегда складываются радужно. И Россия, возможно, использует Штокман как некий козырь в своей борьбе за энергетические рынки Европы и Америки. Очень многие аналитики связывали вступление России в ВТО с участием в Штокмане, т.к. США единственная страна, которая не подписывала соглашение. Возможно, что вопрос об участии американских компаний в Штокмане и вступление в ВТО взаимосвязаны.

– Какие проблемы испытывают компании в связи отсрочкой решения? Существуют ли проблемы с российскими поставщиками нефтегазового оборудования для Штокманского месторождения? С чем это связано?

- Как известно, за последний год в Архангельске был открыт Центр развития поставщиков компании «Гидро» – «Интершельф» и региональная сеть поставщиков «Созвездие», спонсируемая «Статойлом». Оба центра ведут активную деятельность, но в последнее время она не так активно освещается. Решения Газпрома все ждали гораздо раньше. После того, как решение было отложено, все компании были вынуждены скорректировать свою стратегию. Стратегия компаний заключалась в стремлении добиться того, чтобы стать участником консорциума. И после этого любые дальнейшие переговоры велись бы уже внутри консорциума. Консорциум до сих пор не создан, и никаких точных дат не существует, поэтому компании вынуждены корректировать свою стратегию, чтобы знать, что и как необходимо осуществлять в следующие полгода. Решение – волнорез, который разделяет деятельность компаний до и после. После принятия решения никакой самостоятельной деятельности у компаний-победителей возможно уже и не будет, т.к. после вся она пойдет в рамках консорциума. И тут уже не ясно, какой регион от этого больше выиграет. Штаб-квартирой консорциума, скорее всего, станет Мурманск.

Мурманск – это будущая база снабжения, это трубопровод, это завод по сжижению природного газа, это порт по отправке газа на экспорт. Возможно, все основные, сопутствующие и поддерживающие производства будут находиться именно там. У Архангельской области должно существовать четкое видение своей стратегии. Необходимо понимать, какие выгоды область может получить от этого проекта. Если говорить с точки зрения технологии, то здесь все не так просто, хотя решения Газпрома нет, работы уже ведутся. И ведутся, естественно, в Мурманской области. Предполагается, что завод по сжижению природного газа будет построен в ЗАТО Видяево Мурманской области. Там уже ведутся земельно-изыскательные работы. Сейчас идет уже проектирование трубопровода. Предполагается, что трубопроводов будет два – подводный, который идет от Штокмана на берег протяженностью 550 км. Это первая фаза проекта - здесь газ будет сжижаться, отправляться в США. Также планируется, что будет и наземный газопровод, который пройдет из Мурманска в Ленинградскую область. В Ленинградской области тоже строится завод по сжижению газа, и там тоже есть портовые мощности, которые позволяют экспортировать углеводородное сырье. Газопровод будет построен, и он пойдет по территории Мурманска, Карелии и Ленинградской области.

Архангельская область от строительства газопровода может мало, что получить. Но это естественно, потому что в силу географических причин он должен идти именно по этому маршруту. И это нельзя изменить никоим образом. Нельзя пролоббировать это решение, т.к. оно полностью экономически нецелесообразно.

Но Архангельская область - это промышленный потенциал, который сосредоточен, в первую очередь, в Северодвинске. «Севмаш» и «Звездочка» – это флагманы российского машиностроения. У них накоплен большой опыт строительства для шельфа. Будем надеяться, что при выборе концепции, предполагающей строительство плавучей платформы, «Севмашу» и «Звездочке» будет отдана серьезная часть контрактов. Если будет подводная разработка месторождения, то здесь тоже возможны варианты. Подводная разработка – это гораздо более сложная технологическая схема, но это и более интересные вызовы для предприятий. Это особо прочные металлоконструкции, сложные технологические модули, которые ставятся на дне моря. В России их никто и никогда не делал. Их и в Норвегии только недавно стали делать.

– Будет ли компания «Гидро» закупать оборудование у архангельских предприятий?

- Все будет зависеть от того, какая стратегия материально-технического снабжения разработки Штокмана будет выбрана. Возможно, что консорциум сам будет отбирать поставщиков и подрядчиков. А, возможно, что консорциум определит одного или нескольких генеральных подрядчиков, которые потом уже сами будут отбирать поставщиков, т.е. по цепочке – генподрядчики, субподрядчики и т.д. Здесь роль самих нефтегазовых компаний не будет столь значительной. Естественно, что генподрядчики не будут из Архангельской или Мурманской областей, потому что их здесь просто нет. Скорее всего, это будут российские, норвежские или американские генподрядчики.

Америка и Норвегия – это опыт, знания и капитал. Но необходимо понимать, что существуют нормы, предполагающие до 70 процентов российского участия в разработке. Однако, если Россия вступит в ВТО, то эта норма потеряет свою силу. По большому счету, при вступлении в ВТО по Штокману Россия проигрывает, т.к. появится свободная конкуренция. Россия не сможет применять никаких протекционных мер относительно собственных компаний. В проекте формально сможет участвовать кто угодно. Конечно, в данной конкурентной среде Россия проиграет. Но здесь есть свои выходы. И российское правительство об этом очень четко говорит. Один из таких выходов – сделать так, чтобы отдельные законодательные акты регулировали разработку конкретных месторождений, и для них процент российского участия сохранился бы на высоком уровне. Государство должно защищать интересы своей страны, что оно и делает. Будем надеяться, что для Штокмана будет выбрана идеальная схема. Вопрос состоит только в том, как эти 70 % российского участия в дальнейшем обеспечить?!

Поэтому для Архангельской области, в первую очередь, вырисовывается перспектива поставок оборудования и услуг.

– Как Вы оцениваете работу архангельских региональных властей в том, чтобы Архангельск смог стать базой снабжения для Штокмана?

- Возможно, что региональным властям надо быть еще более активными. Например, много говорится о том, что в будущем Архангельский порт мог бы переваливать основную массу грузов для Штокмана. В принципе, это возможно, но когда будет сравниваться два порта, то в конкуренции, естественно, будет выигрывать Мурманск. Дело не только в географическом положении, но и в лоббистских усилиях региональных властей. Кто более активен, кто имеет больше выходов и большее влияние, тот в итоге сможет получить наибольшую выгоду от реализации проекта.

Мы видим, как здесь работают обе норвежские компании. Мы видим, что у региональных властей есть благие намерения. Они хотят максимальным образом помочь архангельским предприятиям принять участие в проекте. Это очень сложная задача. Многие компании не вполне понимают, как они могут принять участие в проекте, а многие даже не знают о самом проекте. Естественно, мы не говорим о таких предприятиях, как «Севмаш» и «Звездочка» – они адекватно оценивают проект, нацелены и готовы работать.

Существует масса специфической продукции и услуг, которые необходимо будет поставлять, и здесь есть огромные возможности для региональных предприятий, поэтому и региональные власти, и норвежские компании работают в этом направлении. Я бы назвал ее пока просветительской работой. Это первый этап – мотивировать компании и информировать о том, что такой проект существует, что они могут принять в нем участие. В принципе, на этом роль региональной власти может быть ограничена. Они не могут принимать участие в хозяйственной деятельности, но создавать условия и стимулировать – это их прямая обязанность. Абсолютно понятно, почему норвежские компании этим занимаются. Они отдают себе отчет в том, что если они будут принимать участие в Штокмане, то они или их генеральные подрядчики должны будут отбирать российские предприятия. Компании могут попасть здесь просто в тупик. Работа должна будет вестись, проектный график необходимо будет выполнять, а помимо этого будет существовать постоянное требование со стороны России в том, что российские предприятия должны участвовать. Каким образом они смогут участвовать, если они не готовы? Если не соблюдаются нормы охраны труда, техники безопасности, множество предприятий не сертифицировано на соответствие международным стандартам. Поле для улучшений огромное! Именно поэтому, например, «Гидро» начала работу 3 года назад с тем, чтобы предварительно подготовить компанию к возможному участию в проекте.

«Гидро» была локомотивом, которая первая начала эту деятельность. И мы видим, что работа приносит свои плоды. Это компания – пионер. Быть первым всегда сложно, но, с другой стороны, мы видим, что следом пришла и «Статойл», и региональные власти стали активнее. В рамках деятельности центра «Интершельф» мы видим, как компании приходят на семинары и конференции, почти все уже знают об этом проекте. Многие готовы работать, и они понимают, что им для этого не хватает. Это и недостаток новых технологий, отсутствие компетенции у менеджмента компании, у высшего и среднего звена.

Международные стандарты – одна из самых сложных тем. Это – краеугольный камень, вокруг которого существует большинство проблем. Предприятия должны понимать, что они должны сертифицировать свои системы менеджмента качества, экологической безопасности и охраны труда. Плюс к этому, они должны понимать, что должны сертифицировать свою продукцию, привести внутренние технические регламенты и процедуры в соответствие с международным стандартом. Шельф – это сложнейшие технические условия, и даже если компании уверены, что знают, как поставлять оборудование для нефтегазовой промышленности, а знают потому, что поставляли его для нефтегазовых российских компаний на суше, то для шельфа существуют совершенно другие стандарты, другие условия и требования к поставщикам.

Норвежские компании об этих требованиях начинают говорить. Американскому бизнесу не свойственна такая позиция. Норвежские компании не только рассказывают, они помогают российским компаниям. Поэтому и были созданы центры, где проводят постоянные аудиты и оценку поставщиков, составляют базы данных поставщиков.

Штокмановский проект будет длиться 50 лет, компании должны быть готовы к нему, иначе их место займут международные компании. У них огромный опыт, у них есть технологии, есть стандарты. Компании из других регионов гораздо более активны, чем в Архангельской области. К примеру, если речь идет о трубопроводе от Штокмана, то уже три крупнейших российских завода по производству труб большого диаметра для магистральных газопроводов наладили контакт с компанией «Гидро». Как результат этого процесса – «Гидро» подписала меморандум о взаимопонимании с Объединенной Металлургической Компанией (ОМК) относительно разработки первой российской трубы для подводного применения в арктических условиях. Архангельские предприятия должны быть более активны и иногда менее самоуверенны. В любом случае, норвежские компании рассматривают оба региона – и Архангельск и Мурманск. Сейчас необходимо понять, чем может быть полезен Мурманск, а чем – Архангельск.

– По каким направлениям «Гидро» планирует продолжить работу в Архангельской области?

- На данном этапе компания начинает играть все большую роль в социальной жизни региона. Если раньше речь шла в основном о промышленном сотрудничестве, о помощи поставщикам и т.д., то теперь «Гидро» начинает активно работать как компания, которая пришла в Архангельскую область надолго и должна выполнять функцию социального гражданина, поскольку компания является социально ответственной во всех регионах и странах, где она работает, и оказывает поддержку не только промышленности, но и обществу.

Месяц назад компания приняла решение профинансировать программу по строительству в Архангельске детских площадок. Работа уже осуществляется. Ожидается, что результаты будут уже в августе. На настоящий момент компания выделила 1 млн. рублей, на эти деньги возможно строительство от 5 до 8 детских площадок. Площадки будут построены при больницах, детских домах, при детском реабилитационном центре. Сейчас уже найден подрядчик, который будет заниматься поставкой и монтажом детских площадок.

Помимо этого, «Гидро» помогает центру защиты прав детства, который находится в Архангельске. Совсем недавно компания купила для центра автобус. Это первые шаги, которые в дальнейшем могут привести к новым инициативам.

«Гидро» также активно работает и в Мурманске. Помимо этого, «Гидро» выступает генеральным спонсором практически всех семинаров и конференций в Архангельске, Мурманске, Санкт-Петербурге и Москве, посвященных вопросам нефтегазодобычи на арктическом шельфе. В «Интершельфе» проводятся ежемесячные бесплатные семинары для региональных предприятий. В сентябре «Гидро» планирует выездной семинар «Интершельфа», который состоится в Екатеринбурге. Я считаю, что нет ничего страшного в том, что предприятия из других регионов России будут приходить в Архангельскую и Мурманскую области с тем, чтобы принять участие в проекте разработки Штокмана. Это конкуренция, а конкуренция – всегда хорошо. Разумеется, не все предприятия Архангельской области смогут ее выдержать, но, с другой стороны, это дает им стимул для развития. Возможно, что в Архангельске и Мурманске будут построены новые мощности для строительства металлоконструкций. Транспортный бум здесь будет в любом случае. Если говорить о трубопроводе, то в любом случае необходимо будет поставить миллионы тонн стали, миллионы тонн труб. Будет использоваться и железнодорожный и морской транспорт. Промышленность дает кумулятивный эффект с тем, чтобы развивались другие отрасли. Необходимо развитие инфраструктуры, то, что видим на Сахалине: строительство дорог, мостов, специализированных школ английских, гостиниц, организация инфраструктуры отдыха.

Я считаю, что Северо-Запад – новая точка роста России и, возможно, следующая нефтяная столица. Есть несколько городов, которые считаются нефтяными столицами отдельного региона. Условно, Хьюстон (США) – нефтяная столица для Мексиканского залива, Ставангер (Норвегия) – для норвежской части Северного моря, Абердин (Шотландия) – для английской части Северного моря. Один из двух городов - или Архангельск, или Мурманск - должен стать нефтяной столицей для Баренцева моря. Здесь есть огромные перспективы. Вопрос состоит в том, как ими распорядятся наши региональные власти. Все карты у них в руках. В Архангельской области недостаточно знания и опыта, поэтому необходимо готовить специалистов. Но в Архангельской области очень сильный научный потенциал. Это и АГТУ, и Морская академия им. Макарова, и Севмаштуз. «Гидро» работает с АГТУ и оказывает ему поддержку. Лучшим студентам «Гидро» выплачивает стипендии и организует их поездки в Норвегию. В августе студент АГТУ едет на 4-х недельную практику в Норвегию. В конце августа еще два студента поедут в Норвегию на месторождение Ормен Ланге. «Гидро» закупает для университета необходимое оборудование. Недавно компания закупила компьютерный класс с новейшими программами нефтегазового моделирования. Уже через два года студенты смогут работать на шельфе. С АГТУ работают и «Гидро», и «Статойл». Университет получает от этого двойную выгоду. С «Гидро» работает АГТУ в одном направлении, со «Статойл» – в другом. Специалистов по добыче нефти на шельфе в России сейчас нет, но, к примеру, на Сахалине, - а это первый крупный проект, в котором работает Россия, - пойдет первая нефть и первый газ. Этот проект потребовал массу усилий для того, чтобы российские компании и специалисты смогли принять в них участие как минимум подрядчиками для западных компаний.

Беседовала Анастасия Анисимова