Не знаю, как там в Америке, но наш большой кинематограф ответил по-своему - входит в моду кино, снятое «на коленке», «за пять копеек». Упаси Бог, я не «Горько» Жоры Крыжовникова имею в виду. В этом лидере отечественного проката с бюджетом, как раз, всё в порядке, как на любом проекте Тимура Бекмамбетова. Просто там приём такой модный - картинка якобы снята любительской камерой, что оправдано по сюжету и даёт режиссёру простор для манипуляций, ходов и творческих изысков. «Диалоги» же Иры Волковой производят впечатление нескольких дебютных роликов, нанизанных на одну живую нить. Есть ощущение, что автор (и продюсер, не хухры-мухры какой, а сам Сергей Сельянов) так и напрашиваются на диалог - «вы что там сняли? а вы сами попробуйте за такие деньги». Что ж, и я ухитрялся снимать телевизионные игровые рекламные ролики за 400 баксов (разницу себе в карман)... двадцать лет тому назад.
Впрочем, такой подход не нов. В середине 90-х киностудия им. Горького, задыхаясь от безденежья и бескартинья, уже брала курс на малобюджетные ленты, в производстве не дороже, чем 200 тысяч долларов (самый известный пример - «Кризис среднего возраста» Гарика Сукачёва). Сняла несколько и уяснила, что малый бюджет сопоставим малым кассовым сборам, сработали, что называется, за потную майку.
Только не надо забывать о том, что в фильм вкладывался сам Сельянов, в своё время точно угадавший направление «Брата». Возможно, и здесь сработал его дар предвидения, хотя фильм «Диалоги» больше похож на мечты юной девы после ВГИКа о большом и настоящем кинематографе. С другой стороны, кинопредприниматель его уровня вполне может позволить себе некое меценатство. Что тоже похвально и всячески поощряется.
Ещё одна примета «Диалогов» - его сняла женщина. Много вы назовёте навскидку женских фамилий в кинорежиссуре советского периода, тех, что звучали? Алла Сурикова и Лариса Шепитько на «Мосфильме», Татьяна Лиознова и Динара Асанова на «Горького», Кира Муратова с «Одессы»... вот я и выдохся. А сегодня весь пьедестал последнего «Кинотавра» усеян женскими именами. Тому есть своё объяснение - сильный пол «рубит капусту», снимая сериалы и блокбастеры, слабому остался арт-хаус и фестивали. Что ж, хоть так... могли бы и дальше прозябать на кухне.
«Диалоги» о разговорах. Разных - о любви, дружбе, смерти, одиночестве. Разговоры - удел интеллигенции, на неё и рассчитано. Помню, в армии заколебали вопросами, куда мы в Москве на танцы ходим. Никуда, отвечал, разве что в ресторан.
- А где с тёлками знакомитесь?
- Да где придётся... в метро, например.
- Вообще как выходные проводите?
- На кухне... за разговорами.
- Вот дурачьё!
Да, мы такие...
В «Диалогах» разговоры проходят или в бедных интерьерах (в истории отца и сына, потерявших маму, меня это, как раз и смутило - хреноватенько живёт дипработник, хоть и бывший), или на непритязательной натуре. Возможно, чтобы зрительское внимание не отвлекалось на разные финтифлюшки. Хотя, скорее всего, это по скудости бюджета - мы тоже много чего снимали в интерьерах собственных квартир. То, что в этой внешней убогости действуют узнаваемые лица, чей съёмочный день обычно стоит несколько тысяч долларов, тоже вполне объяснимо - кто откажет в «субботнике» знаменитому продюсеру. Только стоил ли результат таких самоограничений?
Больше всего меня задел за живое первый сюжет. Трагедия, которая хорошо представляется - у вполне здорового с виду человека провалы в краткосрочной памяти. У моей мамы провалы в дальней, и я часто думаю - насколько же тоскливо и одиноко жить без прошлого. Раз 50, вернувшись с похорон жены, бывший дипломат спросил сына - «где наша мама?», чем довёл его до белого каления. А дальше... пустота, тупик, ступор. Лично я считаю Владимира Меньшова средним, но крепким профессионалом на его актёрском поприще, но, по-моему, он сам до конца не понял, что надо сыграть. Растерянность - да, в ней и остался...
Во второй новелле, тоже узнаваемой, запозднившийся на дне рождения приятель в агрессивной манере пытается что-то доказать. Было в жизни такое? Да сколько раз, иногда с дракой. Только, когда посылал, уходили, а не вешались. На последних кадрах думал - как же ребята будут оправдываться перед следствием? Жалость к суициднику так и не проснулась - с маргиналами вообще тяжело.
В третьем сюжете разговор двух друзей на кухне, попытка зафиксировать в памяти самое важное про сейчас: цвет глаз, запах друга, улыбку младенца. И одновременно - череда воспоминаний о прошлом, в котором всё больше общих знакомых, отправившихся на тот свет. Тоже до боли знакомое состояние, в котором прожил большую часть собственной взрослой жизни. Одного не понял - это была «шведская семья»? И тогда чей ребёнок? Или я такой испорченный, или просто авторская недосказанность...
Две последние новеллы для меня далеки, как последний вагон ушедшей позавчера электрички. Мечта молодого, но уже потерянного человека - сфотографироваться на фоне смешной заграничной машины в шляпе, пальто, с пистолетом и красивой девушкой, от которой до этого бездарно сбежал. Всё только чтобы претворить в жизнь любимый кадр из старого черно-белого фильма. И в концовке всего фильма: Он (жених) мечтает о себе, как о режиссёре, и о мире вокруг, как об одном сплошном кинофильме. А Она (невеста) делает вид, что верит во всё, что он говорит. Хотя по глазам видно, что хочет в ресторан и в койку. Тоже мне, откровение...
Мы уже привыкли ещё к одной модной эстетике - киноальманахам, наборам разных историй от разных авторов, связанных общей темой. Иногда получается смешно и трогательно, как, например, в первых «Мамах». Волковой же не хватает слаженности в рассказанных историях, иногда одно противоречит другому. Моё впечатление таково - инфантильная девица с интеллектуальными претензиями, найдя, наконец, деньги на дебют, поспешила вывалить на экран всё, что успела узнать в этой жизни. Жалко её... а жалость совсем не то чувство, на котором стоит строить кинокарьеру.
И ещё жалко актёров, играющих забесплатно то, во что сложно поверить. Из одного только уважения к продюсеру. Впрочем, никто не знает, что Сельянов обещал Яценко, Цыганову, Меньшову, Стычкину.
Гордитесь, что сняли кино за 5 копеек? Распишитесь и получите...
Леонид Черток