New-York, 11.09.2001. И мир содрогнулся

Нам нравилось там бывать. С площади перед башнями-близнецами можно было войти в атриум, высотой в несколько этажей. Там размещались кассы на смотровую площадку, билетные кассы TKTS (это на сегодняшние спектакли, с пониженной ценой)... в южной башне был ещё зал, где располагались киоски воздушных линий - я раньше и не знал, что можно покупать билеты напрямую, без travel agency. Но чаще мы заходили на первый подземный уровень - concourse level. Это был целый город под землей. Он занимал намного больше места, чем нужно было для оснований двух башен. Там были три станции разных линий метро - красной, жёлтой и синей, терминал подземки PATH, которая ведёт под Гудзоном в соседний штат Нью-Джерси. Был ещё эскалатор в любимый книжный магазин Borders. Было множество лавочек-магазинчиков с ценами для туристов, мы туда не совались. С одним исключением, правда. В магазин Warner Brothers мы всей семьей заходили с огромным удовольствием. В первый раз внимание малОго - ему тогда было лет десять - привлек большой симпатичный заяц на витрине, из мультиков про Bugs-Bunny. Малой с тех пор всегда выходил оттуда либо в новой бейсбольной кепке, либо в майке с каким-нибудь героем из мультика. Да и вообще это место для меня было в некотором роде праздничным, что ли. Может, потому, что войдя туда в третий или четвертый раз, я сперва услышал, а после уже заметил скрипача, к ногам которого в открытый скрипичный футляр сыпались монетки и банкноты. Впервые я видел собирающего подаяние музыканта в белоснежной концертной рубахе. Он играл что-то из Листа или Брамса. Много лет спустя я случайно познакомился с ним на благотворительном музыкальном вечере в доме для небогатых пожилых людей. Туда пригласила нас дальняя родственница жены, которая оказалась знакома с этим скрипачом венгерского происхождения. Хотя может, ощущение праздника появлялось и по другой причине. Душным летом девяносто-лохматого года, задолго до эпохи мобильных телефонов, я договорился встретиться там со своей невестой, которая всегда опаздывала в среднем на четверть часа. Потому я назначал свидания не на жаре, а в каком-нибудь атриуме, где воздух был кондиционирован. Ну вот там, на concourse level МТЦ я ее и ждал. В тот день она опоздала на целый час. Ей помешал вовремя выйти из дому долгий и нудный телефонный разговор. У меня уже и припасённое чтиво кончились, и даже волноваться я стал - позвонил ей по телефону автомату, однако к этому моменту она уже из дому вышла. Наконец появляется - и вид у неё до такой степени виноватый, что не заржать невозможно. Короче, помирились до того, как поругались. С тех пор, когда надо было сразу после работы пересечься в нижней части Манхэттена, мы договаривались "на нашем-месте-где-мы-не-поссорились". Месяца за три до 11 сентября, в день рождения мамы, я попросил родителей приехать туда в МТЦ во время ланча. Объяснил - отметим на высшем уровне - и повёл их к лифтам на сто восьмой этаж, в кафе Windows On the World. Погода была ясная, и из окон вид был на весь Нью-Йорк. Маме и отцу такой день рожденья понравился, а вот у меня, когда мы поднимались туда в лифте, было непонятное, но отчетливое ощущение опасности. И я вздохнул спокойно только когда мы вновь оказались на площади между башнями у глобуса-фонтана. В тот вторник - одиннадцатого сентября - утром в метро я услышал вопль высокой молодой негритянки, вошедшей, или даже скорее ворвавшейся в вагон, - Два самолета ударили по башням Международного Торгового центра... Я, признаться, подумал о небольших спортивных самолетах и о сопливых пилотах-любителях. Ну кому придет в голову, что пилоту пассажирского Боинга вздумается таранить башни? Машинист на следующей остановке объявил, что поезд дальше в Манхэттен не пойдёт, и я совершенно не связал это с новостью, а пересел на зелёную линию, чтобы всё же добраться до Wall street и вышел я на станции у статуи медного быка, что красуется в начале Бродвея. Люди вокруг стояли и смотрели вверх, на дырки в башнях. Понятно было, что есть погибшие. Однако пожар, я был уверен, сейчас потушат, а дырки заделают за несколько дней. Но всё же что там происходит - я более-менее представлял, что у них такая же система пожарных лестниц, как в нашем небоскрёбе, который башням примернио по пояс. Шахты лестниц облицованы блоками золы. Зола не горит, когда-то сгорела уже. Чистый воздух снизу в шахту подают насосы, чтоб дым с горящих щтажей не просаивался. Лифты в случае пожара по правилам, конечно, вырубаются, но люди выйдут, все будет ништяк. Хотя вид дыма, валившего из дырок, был не слишком успокаивающим. И еще одна подробность - на фоне ярко-голубого неба над башней как нимб вспыхивали искорки. Это солнце отражалось от листков бумаги, которых ветром вытянуло из дыр. Поглядел, - и двинул на работу. С нашего сорок восьмого этажа МТЦ всегда был виден как на ладони, хотя площадь перед ним заслонялись другими зданиями. На телефоне мигал индикатор voice-mail, и сперва я стал дозваниваться родителям - объяснить, что не надо оставлять мне панические сообщения, от нас дотуда целый километр. Телефонные станции с нагрузкой не справлялись. Когда минут через 15 наконец дозвонился к ним, сразу отправился смотреть к северным окнам - все наши программисты были там, на рабочих местах никого. Первая башня рухнула, и из кабинета тут же выбежал вице-президент. Всем, кто находился на 48 этаже, было велено покинуть здание. Времени зайти на форум, отпостить новости и успокоить друзей уже, к сожалению, не оставалось. Внизу стеклянный атриум высотой в три этажа был похож на аквариум наизнанку. В смысле - что внутри был прозрачный воздух, а снаружи - некая плотная среда, то, что я сперва принял за самый густой туман. Но когда мы с приятелем вывалились из вращающихся дверей, я понял, что никакой это не туман, а дым от пожара. Его сносило от рухнувшей башни сюда, строго на юг, и это было хорошо, потому что гораздо ближе к башням, метрах в четырехстах, но уже к северу, то есть против ветра, находилась школа, где в этот момент был наш девятиклассник. Я, конечно, не знал, пришлось ли им эвакуироваться из здания школы, однако был стопроцентно уверен, что у него хватит осторожности не побежать к площади МТЦ чтобы посмотреть на пожар вблизи. Пройти к школе было уже невозможно из-за полицейского оцепления - двигаться можно было вдоль Манхэттена, но не поперёк. Многие люди в потоке, идущем uptown, то есть вдоль острова на север, были из-за асбестовой пыли, осевшей на них, похожи на скульптуры, облитые темно-серым металлом - как фигуры атлетов в давних цирковых номерах. Тем временем мы с приятелем шли против ветра по берегу East-River, восточного рукава реки Hudson. Дым был ужасно едкий, щипал глаза и драл горло. Мой противогаз израильского производства, купленный на всякий случай по каталогу Sportsman's Guide ещё в 1997 (после первых пожарных учений на 48 этаже), я впопыхах просто забыл - он так и остался лежать в ящике стола. Что. может, было и к лучшему. Не исключено, что первому встречному агенту ФБР очень захотелось бы выяснить, откуда я заранее знал, что 11 сентября мне потребуется противогаз. Когда поравнялись с оцепленным зданием полицейского управления, я cпросил у негритянки в форме - Там кто-то остался? У меня там жена работает! - Никого в здании нет - ответила она - дозванивайся по мобильнику. В этот момент на второй башне, на половине высоты, появился какой-то огненный венок. Было очень похоже на пламя газовой плиты, когда зажигаешь - сперва венчик вспыхивает, потом уменьшается. И в ту же секунду башня начала разрушаться. Толпа вокруг ахнула. Подавленные, мы с приятелем безуспешно пытались дозвониться к своим, хотя уже ясно было, что мобильник на какое-то время бесполезен - антенны как раз и стояли на только что разрушенных башнях. Бруклинский мост был в полосе дыма, а Манхэттенский - выше по течению - от дыма свободен, и по нему в Бруклин шла толпа. В затянутом дымом небе показался самолет... нет, это не Боинг, а свой, патрульный F-15. Отлегло. Мы почему-то думали, что метро не работает. На самом деле - позже выяснилось - работало оно, кроме тех станций, что находились в самом МТЦ, они там в метро действовали изумительно чётко, без паники, обеспечив движение по временной схеме. Те, кто работал на 23 этаже, приказа по домам не получили - и в 5 часов вечера, как обычно, разъехались домой на метро. Наш путь домой пешком занял 5 часов - с перерывом на ланч. На углу у лавки deli на Coney-Island Avenue стоял парень с приемничком в руке, он то и объяснил нам, что самолёты были захвачены арабами. Допивая пиво, приятель сказал мне, что удар по Ираку будет сегодня вечером, в крайнем случае - завтра утром. А мне казалось, что ударят по Мекке. Оба оказались неправы - первый удар был по Талибану. По пути удалось поговорить с тестем. Оказалось, что жена сумела дозвониться родителям с середины Гудзона, с небольшого прогулочного катера, капитан которого предложил бесплатно перевезти желающих на нью-джерсийский берег. Сын с ней, они оба в порядке, направляются к родственникам. Вечером жена позвонила и мне. Оказалось, нашла куда зайти перед работой - прямо туда, именно в МТЦ. B момент удара находилась в своем любимом магазине Borders, книжки по Java смотрела, потом услышала удар, почувствовала что-то вроде землетрясения. Bышла из здания, двинулась на работу. Она тогда трудилась программистом в полицейском управлении. Однако у самого здания увидела, как второй самолет втыкается в южную башню. Тут же развернулась и побежала вытаскивать сына из школы. Дети в школе все хорошо видели из окон.... малой после второго самолета чётко оценил обстановку, схватил ранец и, хорошо меня зная, помчался в вестибюль звонить мне по телефону-автомату – это чтоб я не напрямик поперся к школе, мимо башен, а наоборот, ни в коем случае на плошадь перед МТЦ не совался. Но в момент, когда он пытался дозвониться мне на работу, я был еще в метро. Потому, когда жена туда добежала до школы, он уже был внизу, в вестибюле, телефоны автоматы находятся прямо у выхода. Она увидела его в потоке выбегающих школьников, и они пошли вдоль острова, на север. Пацан, умничка, объявил ей, что на восток, поперек Манхэттена, он не пойдет ни за что. Там Empire State’s Building, и фиг еще его знает, сколько Боингов свалятся сегодня на город. Они шли по набережной Гудзона и им представилась возможность сесть на катер. Капитан выпускал туристов, вернувшихся с прогулки, и по громкой объявлял, что перевезёт бесплатно всех, кому надо на другой берег в Нью-Джерси. В конце разговора жена очень популярно растолковала мне, что не фиг занимать телефонную линию, общаясь по dial-up на дурацком форуме ленты ру... или тогда надо хотя бы подзарядить мобильник!!! Голос у жены был, как всегда, раздраженный, но ни капельки не испуганный. Конечно, я тут же забрался на ленту-ру. Там уже плясали на трупах оба форумных клоуна, первый - гопака, а второй, кажется, лезгинку. Трагедия четко высветила, кто есть кто. Поехать за семьей в New Jersey на машине оказалось невозможно - все мосты и шоссе были перекрыты. В Нью-Йорк вводились войска Национальной Гвардии. Да и вообще Манхэттен объявили закрытым для всех, кроме его жителей. Через день они появились дома - общественный транспорт работал,практически бесперебойно, включая паромы. Обожженная дымом кожа горела несколько дней. Через неделю мне разрешили выходить на работу в Манхэттен. В город была введена национальная гвардия. На каждом углу - патрули с автоматами. Для того, чтоб войти в любое здание, спрашивают документы. Во время ланча в атриуме нашего здания были накрыты столы - фирма благодарила всех, кто невзирая на дым от продолжающегося пожара вышел на работу. Жена в пондельник тоже поехала на работу. По ее отделу гулял листок - полицейские шутили по поводу bin Laden-a: Four terrorists were reported to be infiltrated into the Department. We found three of them: bin Eatin, bin Drinkin, bin Sleepin. And only one – bin Workin – never had bin found in the Department ... На работе ее огорошили - надо было выходить на работу через день, уже 13 сентября. Да, Манхэттен таки был закрыт, но с ее рабочим пропуском NYPD пускали везде. Поэтому пропущенные дни, кроме одиннадцатого и двенадцатого, у неё вычтут из отпуска. К занятиям малОй вернулся через месяц - помещения его школы использовали наши эмчеэсники. В зданиях работали примерно 50 тысяч человек. Из них погибли около трёх тысяч. Через несколько дней The New York Times Magazine вышел с обложкой http://iyftc1oqf704bytwz45ub151.wpengine.netdna-cdn.com/wp-content/uploads/2013/08/NY-Times-Magazine-2001-09-23-Phantom-Towers.jpgЧервез месяц на месте башен первый раз загорелись похожие синие прожектора, и с тех пор они горят каждую годовщину трагедии. http://www.downtownmagazinenyc.com/wp-content/uploads/2014/09/Tribute_in_Light_and_One_World_Trade_Center_2012.jpgПро дым пожара от МТЦ мы почти до нового года по очереди рассказывали друг другу. Ветер дул то на север (школу), то на восток (полицейское управление), то на юг, ко мне. Примерно через год мы с женой были в Музее современного искусства на выставке одного европейского графика. На concourse level работала еще одна экспозиция. Снимки, сделанные нью-йоркцами 11 сентября, с сухими щелчками появлялись на экране напротив автоматического проектора. Один из них удивил меня. На большом желтом листе, выстaвленном в запыленной витрине лавки, было написано Nuke 'em! - Взорвать их! Это в нашем-то супер-политкорректном Нью-Йорке! Почти немыслимо... И еще один снимок - поразил. На снимке была витрина магазина Warner Brothers - с тем самым скалящим зубы большим, в человеческий рост зайцем. Как-то так случилось, что эта часть подземного этажа, подальше от оснований башен, оказалось, не была завалена обломками. Заяц, давний любимец малОго, был укутан асбестовой пылью так, что весь казался блекло-серым. И из всех снимков, сделанных 11 сентября, этот почему-то врезался в память больше всего.

Юрий Фридман, Нью-Йорк