Сны Степана Писахова

25 октября исполнилось 145 лет со дня рождения Степана Григорьевича Писахова. 

Впрочем, можно и столетний юбилей сказочника отметить, поскольку первая его опубликованная сказка «Не любо — не слушай» появилась в сборнике «На Северной Двине» в 1924 году. Для названия сказки он использовал первую половину русской народной пословицы, которая в полном виде звучит так: «Не любо, не слушай, а лгать (или: а врать) не мешай!». Она стала негласным девизом, руководством к действию для сочинителя Писахова, который в сказках «врал», себя не ограничивая. В этом он похож на северных сказителей, которых в народе, любя и восхищаясь, именовали «вралями».

 Иным было творчество художника Писахова. На раннем его этапе (1905-1910-е годы) он тяготел к реализму. Впрочем, иного и не предусматривало классическое образование в академии им. Штиглица. С другой стороны, именно к этим годам относятся первые произведения художника из символического цикла «Сны» и близкая им по духу работа «Церковь, путь к которой потерян». Их можно увидеть в архангельском Музее художника и сказочника Степана Писахова. Некоторые почитатели творчества северного художника узнают в них голубой туман Клода Моне («Бульвар Капуцинок» 1873) и даже улавливают манеру письма одного из столпов постимпрессионизма Винсента Ван Гога.

 Пусть гадают специалисты. Непосвященного в тонкости художественной критики обозначения, термины лишают порой возможности видеть то, что изначально задумано не ими, а творцом. И потому на живописные полотна иногда лучше смотреть, не применяя ни одного «определения», представляя, что впервые видишь и познаёшь эти картины. И если получится, возможно, увидишь всё глазами автора.

 Следует сказать, что главный источник символизма - разочарование в реальном мире. Отсюда желание сбежать из него в более идеализированный, который ищется в мистических, мифологических и религиозных идеях и сюжетах. При этом цветам символисты придавали большое значение. Один из ведущих деятелей русского символизма и модернизма Андрей Белый по этому поводу писал: «Окружающая жизнь есть бледное отражение борьбы жизненных сил человеческих с роком. Символизм углубляет либо мрак, либо свет: возможности превращает он в подлинности: наделяет их бытием».

 Синий цвет у символистов обычно ассоциируется с прошлым, ушедшим временем. Это цвет космоса, тоски, безумия, хаоса. Вспомним Александра Блока: «Что мне делать и с собственной жизнью, которая отныне стала искусством, ибо со мной рядом живет мое создание — не живое, не мертвое, синий призрак».

 Придавал ли подобное значение цветам художник Писахов? Вполне возможно. По крайней мере, использовал их он как настоящий мастер. О некоторых его картинах хотелось бы поведать. 

 Картина Степана Писахова «Церковь, путь к которой потерян» (на фото над текстом) имеет датировку «1907-1908 (?)»

 Название храма художник не привёл. Возможно, образ Церкви собирательный. К началу XX века множество памятников архитектуры Русского Севера было забыто. Деревянные храмы ветшали и разрушались, уходя в прошлое, о котором словно тоскует, грезит художник. Это чувство буквально разлито в пустоте тёмно-синей зимней ночи. Впрочем, имеет право на существование и более масштабная, философская трактовка ощущения постепенного «ухода» веры из жизни русских людей в указанные времена и предчувствия для неё тёмного будущего.

 Первая (известная) работа Писахова из серии «Сны» (фото под текстом) называется «Причудливые облака на воде» (1910 год. Холст на двп, масло. 24,2×33,8). Здесь тот же тёмно-синий цвет, только не ночи, а воды, которая расходится кругами вокруг будто бы «снежных» облаков замысловатых форм.

 У этой картины, как и у большинства других полотен Писахова, хорошо медитировать. То есть наблюдать, не оценивая. Уходят при этом отрицательные эмоции, постепенно снимается излишняя психологическая напряжённость, в состоянии отрешенной сосредоточенности ненужными становятся антидепрессанты. Попробуйте, у вас получится.

 Вторая (известная) работа Писахова из серии «Сны» (на фото под текстом), датируемая 1912 годом, называется «В подводном мире церквушка на скале» (Холст на двп, масло. 30,2×38,5). Здесь уже не «Церковь, путь к которой потерян», а церквушка на ушедшей под воду скале. 

 Если долго всматриваться в это полотно, белые узоры подводных течений вокруг небольшого деревянного строения начинают напоминать облака и вдруг просыпается надежда – не утонула церквушка, на небесах она, не всё ещё потеряно.

 И следующая наполненная светом картина (на фото под текстом) «Силуэты деревьев» (холст на двп, масло. 31,7×33,5) серии «Сны», датируемая 1910 - ми годами, словно подтверждает эту надежду.

 На переднем плане мы видим сероватые, чуть призрачные силуэты деревьев. Завтра их может не быть. А вот земля под ними, переходящая в водную гладь, которая в свою очередь сливается со слабо затянутым неуловимо голубоватыми облаками небом, тускло-жёлтый серп месяца, серебристые тона белой, прохладной ночи будут повторяться в многочисленных вариациях долгими веками. И здесь можно вновь вспомнить значение цветов в символизме, где белый считается самым чистым, так как объединяет в себе все цвета, которые при слиянии в луч белого разгоняют тьму. Серебристо-белым, в светлой цветовой гамме написаны многие пейзажи Писахова.

 Карандашом исполнен рисунок без названия из серии «Сны» (фото под текстом) в 1936 году. То ли деревья шумят листвой на берегу реки? Или это крутой обрыв из человеческих лиц и головы плавают в воде? Или? 

 Первой половиной ХХ века со знаком вопроса датируется ещё одна акварель (фото под текстом) без названия из серии «Сны». И снова тёмно-синие тона, что-то мрачное давит, тяготит. Если вспомнить СССР тех времён, многое становится понятным. «Большой террор» - термин современной историографии, характеризующий период наиболее массовых политических репрессий 1937—1938 годов. Окружающий мир отражался в творчестве художника, имеющего к тому же «грехи» сотрудничества с белыми властями Северной области. Тревожными, сумрачными стали его сны. В сказках от кошмаров он спасался. 

 ***

Согласно данным Государственного каталога Музейного фонда Российской Федерации в собрании Музейного объединения художественной культуры Русского Севера (г.Архангельск) имеется 14 этюдов, акварелей и рисунков Писахова из серии «Сны». Большинство из них датируются (со знаком вопроса) первой половиной XX века. Множество вопросов возникает во время созерцания этих картин, общения с ними. С другой стороны, правильно заданный вопрос содержит в себе ответ. И ещё. Мир не бывает белым, чёрным или синим. Он такой, каким мы его видим.

 ***

 В январском номере 1919 года архангельской газеты «Возрождение Севера» опубликован отрывок из начатого и незавершённого романа Степана Писахова с говорящим названием «Моя антипатия». Ещё три части в том же году под заголовком «Мои Я» опубликованы в сборнике стихов и рассказов «На Севере дальнем». Лейтмотив романа – ощущение человеком катастрофы, вызванной крушением привычного миропорядка. Герой романа (то есть сам Писахов), находящийся в душевном смятении, говорит себе: «В момент, вернее в период пробуждения, я как будто делаю полшага в сторону от себя и вижу целый ряд Я. И часто не знаю, который Я – сам Я, центральный Я».

 В одной из частей есть и такие слова: «Выкинутый за грань мироздания, усталый, несущийся в бесконечности этой страшной мучительной пустыни, - я вдруг нашёл свои слёзы».

 Слезами горю не поможешь. Завершает публикацию глава с символическим, ранее использованным для картины названием «Церковь, путь к которой потерян». Был ли знаком Писахов с опубликованной в апреле 1918 года поэмой Блока «Двенадцать», которая завершилась образом Христа, неизвестно. Многие представители русской интеллигенции, отторгавшие ранее церковь, обратилась тогда к христианству как единственной, по их вдруг просветлённому мнению, духовной силе, способной в дни великого перелома помочь человеку обрести смысл жизни. Именно такой идиллической картиной заканчивается глава романа Писахова: «Мои Я все разом вошли в церковь…Служба кончилась, мои Я вышли радостные, наполненные солнечным светом».

 ***

«И у меня был край родной, Прекрасен он! Там ель качалась надо мной… Но то был сон!» (Генрих Гейне).

За 1919-м годом пришёл 1920-й. Северная область канула в лету. Коммунистическая идея воцарилась в большевистской России. Померк для Писахова солнечный свет. Остались сны. Там он находился в своём собственном мире. 

 Александр Чашев