Вечно не живой

Предложение Леонида Слуцкого (ЛДПР) упокоить тело коммунистического вождя, прозвучавшее в столетний юбилей кончины последнего, подняло очередную бурю в стакане. Мнения в обществе от «давно пора» до «не отдадим на поругание». Сторонников радикальной меры, по данным ВЦИОМ, больше, но не критично – в районе 57%.

И тут Поморье выделилось. Опрос ток-шоу «Позиция» показал такие цифры – больше 80% «за» захоронение. Прямо сейчас или чуть позже, неважно.

На самом деле, это был наглядный пример отношения общества к Ильичу и его наследию в целом (без претензий к репрезентативности опроса). В дискуссии, развернувшейся между оппонентами, был один знаковый момент. Коммунист Новиков (74 года) задал вопрос (не в бровь, а в глаз) лдпровцу Губанову (33 года) – «Ты-то сам был в Мавзолее?». Очень надо, прозвучало в ответ. «А вот я… с самого детства…».

Автор этих строк (64 года) по возрасту ближе к коммунисту Новикову, половина жизни прожита при социализме, когда Ленин был абсолютно сакральной фигурой. И тем не менее…

«Наши первые слова – Ленин, Родина, Москва». С этих слов начинался мой школьный букварь (1966 год).

Заметьте, первым по значимости для будущего гражданина и строителя социализма не мама с папой, не даже советская Родина, а тот, кто лежит в Мавзолее. Вот это пропаганда, удар по ещё не затвердевшим мозгам! Ну, как такого можно было не полюбить?

Я же к Ленину относился по-соседски. Имел право, ведь жили совсем рядом — вышел из подъезда налево, перешёл Малый каменный мост, обогнул Храм Василия Блаженного… и вот он, туточки лежит. Несколько раз примеривался к очереди в Мавзолей, но так ни разу и не решился в неё встать, всё откладывал на потом, которого так и не случилось. Странно, но нас, учившихся ближе всех к сакральному месту, принимали в пионеры не на Красной площади, а во второразрядном музее Калинина. Наверное, посчитали недостойными. По крайней мере, меня…

Пришло время, когда я стал задавать неудобные вопросы. Помню, как начинающего пионера неприятно поразила история расстрела царской семьи. Особенно шокировала фотография казнённых, ещё не догадывающихся о своей печальной участи — ухоженные, чистенькие девочки в белых фартучках и ангелоподобный мальчик. Одна из бабушек, не революционная, а та, что из купцов, объяснила — Владимир Ильич был против расстрела детей, но его не послушали, когда он узнал, то очень бранился. Я в это поверил… ненадолго.

Вообще, советскую власть в семье, мягко говоря, не жаловали. Но к Ленину в те годы отношение особое у всех — типа хотел, как лучше, а получилось, как обычно на Руси. Причём, если отношение к Сталину в массе своей зависело от образованности и раскованности говорящего, а также от того, как семья оного пережила 37-й год, то в случае с Лениным я даже от продвинутых мосфильмовцев слышал — «а вот картавого ты не трогай, его идеи извратили». Даже анекдоты про покойного вождя пролетариата рассказывали полушёпотом, оглядываясь, хотя про ещё живого Брежнева в полный голос и в общественном транспорте.

Помню сценку, как в гастрономе у прилавка с пивом какой-то работяга лихо стукнул юбилейным рублём с дорогим каждому советскому сердцу профилем о прилавок — «это тебе не Мавзолей, ты тут не залежишься!». Очередь на него ТАК посмотрела… даже сдачу забыл взять. А ведь дело происходило в магазине Дома на набережной, где каждая вторая мемориальная доска посвящена реабилитированной жертве режима.

Но потом пришла перестройка и началось… полилось. Впрочем, многое знали и раньше, например, на чьи деньги революция, о которой так долго говорили большевики, свершалась. А так же о Парвусе, который был фактически посредником между верхушкой большевиков и германским генеральным штабом, о нём сегодня не один фильм снят. Или такое объяснения красного террора — «Россия отнюдь не подготовлена к социальным преобразованиям на коммунистической основе, и большевики могут применять их теории, лишь насилуя жизнь и калеча её», данное одним из современников революции. Не надо быть политолог, чтобы понять — революция в большевистском виде не нужна была России, её навязала шайка авантюристов.

Однако самое большое впечатление в те годы на меня произвёл рассказ об одном удачливом охотнике. Якобы выехал он на лодочке на промысел во время разлива, причалил к островку, где спасались от воды зайцы, и перебил болезных прикладом от ружьишка. Этакий кровавый «дед Мазай»! Потом вернулся с добычей домой и радостно хвастался жене, сколько патронов сэкономил. И звали того живодёра не иначе как Владимир Ильич, а жёнушку его — Надежда Константиновна…

Уж насколько я без любви относился к Ильичу, но тут подумал — явный перебор.  Но недавно ознакомился с таким воспоминанием о вожде: «Ленин был страстный охотник, но охотился редко. На охоте горячился, несмотря на большую выдержку в больших делах. Так же как великие стратеги бывают обычно плохими шахматистами, люди с гениальным политическим прицелом могут быть посредственными охотниками. Помню, с каким прямо-таки отчаянием, в сознании чего-то навсегда непоправимого Ленин жаловался мне, как он промазал на облаве по лисице в 25 шагах. Я понимал его, и сердце мое наливалось сочувствием».

Всё бы ничего, тем более, если принять во внимание авторство данного опуса — Лев Давидович Троцкий. Но есть у Михаила Зощенко рассказ на эту тему, его в моё время по внеклассному чтению проходили. Там та же ситуация представляется в ином свете:

 Ленин вскинул ружьё, чтоб в неё выстрелить. Но вдруг опустил руку и поставил ружьё в снег, к ногам. Лисица, вильнув своим пушистым хвостом, бросилась в сторону и тотчас исчезла за деревьями. А тут же у дерева, недалеко от Ленина, стояла его жена, Надежда Константиновна:
 — Почему же ты не выстрелил?
Ленин, улыбнувшись, сказал:
 — Знаешь, не мог выстрелить. Очень уж красивая была лиса. И мне поэтому не хотелось её убивать. Пусть живёт.

Я далёк от мысли винить известного писателя, занимавшегося сатирой в самые людоедские времена, в бесчестной лакировке исторической правды. Зощенко и так нахлебался от советской власти по самую маковку, и имел полное право умереть в своей постели, а не загнуться в лагерном бараке. Однако теперь история про несчастных зайчишек мне кажется абсолютно правдивой, как и анекдот — «мог бы и бритвой по глазам». Почему? А вы сами подумайте…

Как и подумайте над тем – хотели бы вы, чтобы вашу могилу (на два метра ниже уровня земли) изредка попирали ногами, пусть это и первые лица государства. Ленин же это терпел десятилетиями и заслужил право на вечный покой. Может быть, не сегодня.

…Для моих сыновей (21 и 9 соответственно) Ленин такой же далёкий исторический персонаж, как Тутанхамон. Они родились и живут при капитализме, который их вполне устраивает. Из социалистического прошлого родителей их интересуют вполне конкретные бытовые вещи:

- почему личный автомобиль был для людей их профессии (журналистов) практически недостижимой мечтой;

- почему поездка на отдых в капстрану была равносильно полёту в космос;

- почему о вкусе манго, киви, авокадо можно было узнать только из книжек;

- почему в магазинах было только два сорта колбасы – «колбаса есть» и «колбасы нет»;

- почему любимая бабушка не могла завещать любимым внукам свою квартиру;

- почему семейный поход в церковь мог грозить крупными неприятностями.

Ну и так далее. Оказаться в том времени они не хотят от слова совсем. За то, что имеют, они благодарны своим родителям, а не телу на Красной площади.

На самом деле, именно Слуцкий своим предложением о захоронении напомнил обществу о вековой дате. Телевидение уделило памяти Ульянова-Ленина минимум внимания, хотя к 90-летию сняли целого «Красного императора» (НТВ). Просто аудиторию под рекламодателей уже не собрать, особенно в воскресный прайм-тайм.

А что может быть обидней для исторического персонажа, чем равнодушие потомков-соотечественников?

Леонид Черток

(фото с https://news2.ru/story/610528/)