Вверх
Информационно-аналитический портал
Работаем с 2003 года.

Фарфоровая баронесса. Памяти военврача Ноэми Ароновны Нерославской

Эта фарфоровая статуэтка всегда красовалась за стеклом в серванте, возбуждая жгучий интерес детей.  Софья Абрамовна иронически называла ее " фарфоровой баронессой", но относилась бережно и не разрешала дочерям ее трогать.  А девочкам так хотелось поиграть с восхитительной хрупкой куклой, рассмотреть тончайшие кружева и воланы пышного розового платья, оборки капора и изящную фигуру стоящего перед дамой на одном колене фрачного кавалера. Когда Нинка подросла, она перестала клянчить у матери вещицу, но интерес к ней не пропал.


    Однажды, когда перед праздником в доме стоял дым коромыслом: все мылось, вытиралось и расставлялось по местам, - Софья Абрамовна взяла баронессу в руки и привычно- осторожно стала протирать все складки и завитушки старого фарфора. И тогда Нинка решила не отступать: выяснить загадку фарфоровой фигурки.


 - Мам, откуда она у нас? Ну, расскажи, наконец! Сколько раз мы с Лилькой тебя спрашивали о ней, а ты только улыбалась и отмалчивалась!


Мать аккуратно поставила фигурку на место и присела на диван.


- Устала... Давай передохнем. Ладно, ты уже большая, так и быть, расскажу…


                             


                                          *  *  *


Ночное дежурство в госпитале было на редкость спокойным, и Софья даже смогла задремать на клеенчатой кушетке в ординаторской. Война два месяца, как закончилась, а она все никак не могла отоспаться. Внезапно дверь распахнулась, и в комнату заглянула медсестричка Валя:


-   Товарищ капитан! Проснитесь!


Софья вскинулась:


- Что случилось? Кому-то из раненых плохо?


- Нет, Софья Абрамовна. Там Ваша квартирная хозяйка дочку привела. Похоже, рожает девчонка...


- Господи, я же не акушер! Я же роды никогда не принимала! - Софью охватила паника. - Однажды ассистировала на практике, но это еще в институте...


- Доктор, так у нас в госпитале акушеры штатом не предусмотрены. Одни хирурги. А Вы все-таки женщина...


Софья вышла в приемную.  Там около порога стояла ее квартирная хозяйка фрау Лемке, поддерживая скорчившуюся от боли молоденькую девушку.  Увидев Софью, она бросилась к ней:


- Фройляйн Зофия, помогите! Хильде плохо, она еле дошла сюда...


- Успокойтесь, фрау Марта. Сейчас, сейчас....


Уложив девушку на операционный стол, Софья начала мыться, лихорадочно вспоминая курс акушерства.


Городок Рудольштадт каким-то чудом уцелел во время боев, и когда их часть вошла в город, найти жилье для офицеров не представляло труда. Софью поселили в дом семьи Лемке. Хозяин его погиб на Восточном фронте, в просторном и уютном доме остались только  его вдова и шестнадцатилетняя дочь.


Они встретили квартирантку сдержанно и отчасти боязливо, хотя Софья, прекрасно знавшая немецкий язык, однажды услышала, как хозяйка сказала дочери:


- Благодарение Богу, что к нам поставили женщину! Хоть и еврейка, а все-таки врач...Тебе скоро понадобится врач.


И вздохнув, добавила:


- Какое счастье, что твой отец не дожил до того, что его дочь родит ребенка в девушках!..


- Мама, но ты же знаешь... Мы с Паулем просто не успели обвенчаться...


- Да, - снова вздохнула мать, - теперь мы с тобой обе - вдовы. Как мы будем растить этого ребенка - ума не приложу... Еды нет, пеленок нет, лекарств тоже нет... Чудо, что на чердаке сохранилась твоя старая коляска, она пригодится малышу.  Пеленки придется сшить из старых простыней. А новое пальто Эриха я попробую обменять на детские вещи.  Хорошо, что за нашу квартирантку нам дают торф - зимой сможем купать малыша...


   Сначала Софья внутренне возмутилась. Пройдя по разрушенным городам восточной Германии, она видела мучения голодных и бездомных людей, до которых семье Лемке было далеко. Они жили в ухоженном доме, обставленном добротной мебелью, спали на пуховых перинах, а морковный эрзац-кофе пили из чашек тонкого фарфора.  В столовой со стены взирал с портрета хозяин дома в военной форме с тщательно закрашенным чернилами Железным крестом.


Но потом она убедилась, что женщины этого дома отчаянно голодают, обменивая на чашку риса или перловки последнее: крепдешиновое платье или довоенный костюм мужа.  Жалость к молоденькой напуганной Хильде сжала сердце Софьи. Она стала отдавать хозяйке большую часть своего пайка.  Поначалу женщина даже испугалась, но Софья сказала ей на чистейшем немецком языке:


- Не беспокойтесь, фрау Лемке, продукты не отравлены. Просто Хильде нужно лучше питаться. Это для нее и для маленького.


  С тех пор Марта готова была молиться на Софью.


- Роды у Хильды были очень тяжелые. Сама хрупкая, тоненькая, таз узкий, а ребенок - богатырь! - рассказывала Софья Абрамовна. - Даже удивительно!  Когда у нее кончались силы,  я орала на всех известных мне языках - по-немецки, по-русски, даже на идиш: - Тужься! Тужься, черт побери!.. А когда я вытащила из нее ее сына, и уже готова была вздохнуть с облегчением - у Хильды началось кровотечение...


- Господи...- прошептала Нинка, - и что?


- Ничего - улыбнулась мать.- Я дала ей свою кровь. К счастью, у нас оказалась одна группа.


Через неделю нам объявили, что нас переводят. Когда я уезжала, то принесла Хильде двадцать метров марли для ее малыша. Это был царский подарок по тем временам. Вечером перед самым отъездом ко мне в комнату постучала фрау Марта. Она протянула мне эту статуэтку, сказав, что это - самое ценное, что есть в ее доме. Ее муж работал на знаменитом рудольштадтском фарфоровом заводе, и сам сделал эту вещь. Она была с каким-то незаметным дефектом, и поэтому ему разрешили выкупить ее. Я отказывалась, но Марта со слезами на глазах сказала:


- Фройляйн Зофия, Вы спасли жизнь моей дочери и внуку. У меня никого не осталось, кроме них. И нет ничего другого, чем я могла бы отблагодарить Вас. Не отказывайтесь, прошу!


Я взяла...  Утром, конечно, похвастала девчонкам в госпитале, и наш фотограф Боря Фрадкин сфотографировал меня с этой баронессой в руках.  Помнишь, в альбоме есть фотография?


- Помню...


И Нинка посмотрела на фигурку совсем другими глазами.



 

                                        *  *  *


Софье Абрамовне было суждено дожить до нового века.


Когда ее не стало, у Нины появилась мучительное желание - поехать в маленький городок Рудольштадт, посмотреть на него глазами своей молоденькой мамы и - чем черт не шутит! - может быть, найти дом на улице Карлштрассе, 4...


...Когда они с мужем подъехали к этому старому дому, то долго звонили в звонок на аккуратном столбике заборчика, пока, наконец, не открылась дверь, и к калитке не вышла очень пожилая сухонькая женщина, смотревшая на них удивленно и настороженно.


Нина не знала немецкого. Поэтому она просто достала из сумки старую фотографию, на которой улыбалась ее юная мама - в гимнастерке с орденом Красной Звезды и с фарфоровой баронессой в руках.


Соседи, прильнувшие к окнам, не могли понять, почему старая фройляйн Лемке плачет и обнимает совершенно незнакомую женщину.


Фелина Славинская-Пукач, Израиль


 


За кулисами политики


все материалы

ПроКино


все обзоры

Жизнь


все материалы

Кулинарные путешествия


все статьи

Литературная гостиная

все материалы

Архивы

Ноябрь 2024 (125)
Октябрь 2024 (409)
Сентябрь 2024 (343)
Август 2024 (343)
Июль 2024 (331)
Июнь 2024 (354)







Деньги


все материалы
«    Ноябрь 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
252627282930 

Спонсор рубрики
"Северодвинский торговый центр"

Верую


все статьи

Общество


все материалы

Разное

все материалы

Реклама



Дополнительные материалы
Полезное

Сетевое издание "Информационное агентство "Руснорд"
Свидетельство СМИ: Эл № ФС77-81713 от 10.11.2021. Выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций.
Адрес: 163000, Архангельская обл., г. Архангельск, ул. Володарского, д. 14, кв. 114
Учредитель: Черток Л.Л. Главный редактор: Черток Л.Л. E-mail: tchertochok@yandex.ru. Тел. (964) 298-42-20