«Барайки – мой личный знак качества». Неспешный разговор с директором Фонда капремонта Архангельской области

Последнее время я стал интересоваться капремонтом (семейные дела). Поэтому от встречи директором фонда Александром Бараевым просто не мог отказаться.

…Есть у меня московский товарищ. В школьные годы он считался гением фотографии, брал международные призы, поэтому с первого раза поступил во ВГИК на операторский даже без особого блата. И учился там… лет тринадцать, если не больше, переходя с очного на заочный. Ленив был безмерно… да и вообще разгильдяй, выше ассистента так и не поднялся. Но в начале 90-х кино отечественное совсем было закончилось. А семья есть просит, прибился к друзьям, что занимались ремонтом квартир и офисов. Не штукатуром, организатором работ. И там неожиданно нашёл себя! Семья бы не нарадовалась…, но он внутренне стал меняться. Грубее, прижимистей, обсценная лексика (мат, то есть) через слово по делу и без оного. Денег в их доме стало больше, и намного, а вот той самой погоды…   

Короче, стереотип начальника ремонтов у меня сложился. И как же его разрушил Бараев! Интеллигентный, деликатный, с внимательными и умными глазами, чуть ли не аскет (на работе не пьёт ни чай, ни кофе, только воду). Как же, думаю, он с работягами управляется? Ну и начал пытать…

Начал с того — а вы из каких будете? И фамилия не исконно поморская, и в соцсетях читал предположение на его счёт, что из понаехавших.

А вот и нет, сам Александр вышел в свет из Соломбальского роддома. Мамину родословную знает до четвёртого колена, все местные. Дед, отец отца — из вологодских… хотя фамилия явно кавказского происхождения. Глубже он не копал, честно признаётся, что прошлое интересует постольку поскольку, в приоритете настоящее и будущее семьи.

Первые годы провёл в Шожме (Няндомский р-н), куда родители поехали по распределению после АЛТИ (плод студенческой любви), но ощущать себя личностью стал уже здесь — в районе улицы Комсомольской, тогда называвшемся «Таможня», это его родное. А дальше…

— Школу я, мягко говоря, не жаловал, — признаётся Александр. — Не то, чтобы хулиган, оторви да брось, просто упёртый троечник. Было увлечение, посещал Школу юных моряков, но в 9 классе оказалось, что зрение не для морской карьеры, вот и пришлось поставить на ней крест. Поэтому после 9 класса я решил не мучить ни себя, ни родителей, ни школьных учителей и отнёс документы в первый тогда в Архангелське технический лицей.

И там у Александра Бараева, что называется, пошло. Для него оказалось важным, чтобы теория переплеталась с практикой, тогда сидение за учебниками обретало смысл. Тем более, что получал он квалификацию строитель широкого профиля, овладел сразу несколькими профессиями, от штукатура до каменщика, а практику проходил в архангельских СМТ, на реальных стройках.

И уже дальше вопроса о выборе пути не стояло — по стопам родителей в АЛТИ, причём сразу на второй курс профильного факультета — ПГС (промышленно-гражданское строительство).

И всё бы хорошо…, но окончание вуза пришлось не на самый благополучный в экономическом и карьерном плане 98-й год. Пришлось начинать с того же самого ремонта квартир, иногда частным порядком, хотя душа требовала определённости (Александр по натуре государственник, ценит в работе систему и структурированность). Поэтому, когда проявилась такая возможность, пошёл работать в «Жилкомсервис», оттуда в управу округа Майская горка специалистом по благоустройству, ну, а там прошёл конкурс на должность в департамент ТЭК и ЖКХ администрации Архангельской области.

Тут как раз у государства появились деньги на капремонт и переселение из ветхого жилья. Первое отдали под контроль региональным министерствам по ТЭК и ЖКХ, второе — Минстрою. И все это сверху курировал вновь созданный Фонд содействия и реформированию ЖКХ. К тому моменту Александр уже понял, что капремонт — это его, поэтому вместе с коллегами и единомышленниками сел за разработку концепции Фонда.

Личная деталь — к тому моменту у строителя Бараева появились мысли покинуть родную Архангельскую область, он не видел здесь для себя возможности профессионального роста. И, если бы не Фонд капремонта… короче, Бог всегда вразумит и поможет достойным.

Тут самое время разговорить человека о семье, о хобби (если таковое есть). Но меня уже несёт, хочется расспросить, что самого больше всего интересует.

В моей жизненной практике был один ремонт, который проводился, не выезжая из квартиры. Чисто косметика, всего-то четыре дня, но вспоминаю о них с внутренним содроганием. А тут целый капитальный… как люди к нему относятся?

— Да, — соглашается Бараев, — люди часто боятся перемен даже к лучшему, боятся грязи, неудобств — непременных спутников ремонта любой сложности. Но надо понимать, что любое жильё — это начало социума, с того самого момента, как наши предки из леса переселялись в пещеры. И цивилизованный человек просто обязан содержать своё жилище в чистоте и порядке, если его далёкие прапрапра- бабушки изобрели под это дело веник. Что же касается счетов за капремонт, которые многих пугают и раздражают… придётся свыкнуться с тем, что социализм давно закончился и ничего бесплатного уже не будет. Согласитесь, лучше брать с людей деньги постепенно, чем в один ужасный день оглушить их всей суммой, требующейся на замену кровли или лифтов.

Я соглашаюсь.

Вообще, по мнению Бараева, то, чем занимается он и сотрудники, должно находится в ведении управляющих компаний. А Фонд создан для выполнения одной очень сложной задачи — победить коррупцию хотя бы в одном отдельно взятом пункте системы ЖКХ. 

А меня несёт дальше, и всё с точки зрения простого обывателя. Какой смысл ремонтировать деревяшки, которые вот-вот рухнут и вообще являются пятном на лике любого современного города?

Да, подтверждает мой собеседник, спор за то, ломать или ремонтировать, идёт постоянно на разных уровнях. Но реальность такова, что ближайшие 10-15 лет придётся ремонтировать, исходя из темпов строительства нового жилья (хотел я ввернуть про то, как президент Татарстана чуть ли не требовал оставить на века эти убожества, чтобы выгодно оттеняли неброскую красоту новой мечети…, но не захотел переводить разговор в политическую плоскость — ремарка автора). И тут есть своя специфика, свои сложности. Обычно такие дома приходится поднимать, чтобы поменять фундамент…, а как это сделать с людьми внутри? При советской власти был на такие случаи маневровый фонд, куда граждане тоже с неохотой переезжали. Но в те годы сопротивляться было бессмысленно и бесполезно — «вам что, наша власть не нравится?!» — зато сейчас приходится договариваться с каждым. Часто неважно, собственник это жилья или муниципальный съёмщик, как правило, в любом доме живут и те, и эти. И привёл в пример пятиэтажку в Новодвинске, где балконы в аварийном состоянии, их надо убирать, но некоторым жильцам по фиг (хотел посоветовать показательно обрушить один балкон с таким несогласным, но постеснялся — ремарка автора).

Кстати, о пятиэтажках, сам в такой живу. Я вспомнил, как ещё с губернатором Ефремовым ездил в Северодвинск на приём хрущёбы, которую не только капитально отремонтировали, но и надстроили шестой «мансардный» этаж, совсем другой дом получился. Бараев развёл руками — эксперимент оказался экономически невыгоден, дешевле снести и что-то новое построить. Пусть стоят в том виде, что дедушка «Муммий Тролля» Лагутенко спроектировал.

Как стоят, испугался я, их же на сорок лет строили, до победы коммунизма, уже все сроки прошли?! Профессиональный строитель снисходительно посмотрел на выпускника сценарного факультета —  эх, не преподавали вам сопротивление материалов. Нет таких нормативных документов, одни разговоры. Кирпич, камень, бетон — очень прочные материалы, на века. Чего им стоит действительно опасаться, так это воды. То есть нужно просто отслеживать состояние кровли, и где надо — проводить капитальный ремонт. Кстати, очень важно, чтоб за этим следили управляющие компании, — именно они подают данные в Фонд капремонта по своим дома, — где и что нужно делать. И на Москву с её реновацией ссылаться бессмысленно — там очередной передел земли идёт и не более того.

Тогда девятиэтажки, — я стараюсь показаться умным, — вообще могут стоять спокойно? Как сказать, — объясняет Бараев. В современных домах действует условие: сохранить жильё —  значит, сохранить жизнь. И главная опасность для жизни в них — газовое хозяйство и лифты. Про первое часто сообщают в происшествиях — взрываются, обрушиваются целые подъезды. И тут действительно сложно работать — для замены газового оборудования нужно напрягать всех жильцов без исключения, точечно сделать ничего не получится.

С лифтами тоже всё непросто. Архангельская область входит в десятку регионов, где это хозяйство с максимальным износом, у 70% исчерпан срок эксплуатации, то есть лифты откатались положенные им 25 лет. Эта цифра сегодня приходится на 1993 год… сами представляете, что за объём. Поэтому к лифтовому хозяйству столько внимания, что видно по релизам Фонда.

— Но и нареканий на вашу работу в соцсетях достаточно, — подкалываю я.

— Да, и мы от претензий не отказываемся, по каждому случаю разбираемся отдельно. В том числе — по постам в соцсетях. И это очень хорошо, что люди выходят на нас, потому что часто бывает, что подрядчик нам доложил, что все «вопросы закрыты» (это если были допущены, например, протечки), а в реальности  люди оказались обнадежены и кинуты. Их претензии — к Фонду, и уже наша задача — разобраться с подрядной организацией. Разбираемся, добиваемся результата. Для нас очень важно, чтобы люди были довольны результатами нашей работы. Единственное, что граждане не всегда понимают: Фонд капремонта — лишь заказчик и приёмщик работ, которому приходится работать с теми подрядчиками, которые выигрывают конкурсы. И, да, подрядчики — так бывает — иногда подводят. От услуг некоторых мы отказываемся… С прошлого года сформирован реестр недобросовестных подрядчиков, и это очень хорошо, потому что новые условия для подрядных организаций заставляют «расти» их самих и в плане качества работ, и в плане ответственности за то, что они делают.

И тут я спросил про самое для меня болезненное. Мой дом стоит в плане капремонта на начало сороковых, мне почти шестьдесят…, а вдруг не доживу? Или денег в тот момент на капремонт не хватит. Или Фонд прекратит существование.

Бараев успокоил, как мог — законодательством запрещено банкротство региональных операторов. А это значит, что по обязательствам Фонда отвечает региональный бюджет… уже гарантия. При этом наверху понимают — взносами на капремонт нельзя загонять ни в нищету, ни в уныние (страшный грех!). Поэтому плата дифференцирована под особенности и условия каждого региона — в Москве это 17 руб. на кв. м, в Мурманске всего 3, в Питере — 2 (но у них дотируют из бюджета), а у нас  плата составляет 7 рублей 55 копеек с квадратного метра.

И уже напоследок я решил шокировать собеседника:

— Читал, что в народе отремонтированные Фондом дома называют барайками… как Вам?

Александр Бараев смущенно улыбается:

— В моей студенческой компании всех называли по переделанным фамилиям, я был Бараич, так что привык. А барайки…  пусть они станут знаком качества в работе нашего Фонда.

Чего автор всем причастным искренне желает!

P.S. А ремонтов с этой поры я действительно перестал бояться…

Леонид Черток 

• Во время строительства не обойтись без песка. Вы можете приобрести речной песок. Осуществляется доставка песка в Самаре. Выгодные цены, возможно долгосрочное содружество.