«Малыгин». К 105-й годовщине подвига первых советских полярников в Арктике

09 марта 1920 года в Архангельске, только что избавившегося от тяжёлой зависимости от Интервентов, принял тревожную радиограмму с судна «Соловей Будимирович», дрейфовавшего, на тот момент в Карском море. Содержание радиогпаммы было следующим: При величайшем напряжении, проживём с продуктами до июля, топливом – до июня. Опасаемся повторения дрейфа Брусилова… Настоятельно просим обратиться к Англии и Норвегии во имя человеколюбия снарядить спасательную экспедицию. За 85 человек команды и пассажиров капитаны Рекстин и Ануфриев».

Этой трагедии, разыгравшейся в Северном Ледовитом океане, предшествовали события, связанные с Интервенцией и Гражданской войной на Европейском Севере России.

Итак - шёл февраль 1920 года. Белогвардейское правительство Архангельска доживало последние дни. В войсках начали наблюдаться панические настроения, которые только усиливались с момента наступления в нашем городе реального голода. Генерал Миллер, главный, в то время, белогвардейский руководитель региона, чтобы поднять боевой дух своей армии, а также, хоть как-то улучшить продовольственное обеспечение Архангельска, отправил экспедицию на ледокольном пароходе «Соловей Будирович». Тогда, кстати, было принято называть суда именем разных былинных персонажей – самый известный пример – ледокольный пароход «Садко».

К этому времени, местной кооперацией, в районе реки Индиги, было заготовлено определённое количество мяса и рыбы, предназначенное для питания местного населения. 

Вот на этот-то запас, архангельские белогвардейцы и нацелились. Экспедиция туда, из-за голода и близкого прихода большевиков, готовилась в пожарном порядке. Выбранное судно оказалось неподготовленным для долгих арктических путешествий. Запас топлива и продовольствия, для такого рейда оказался крайне недостаточным. 

Затёрт во льдах и первые попытки вызволения

В конце января 1920 года произошло непоправимое. «Соловей Будимирович» оказался затёртым во льдах. Начался дрейф сначала в Баренцевом, а потом и в Карском морях. Уже феврале, экспедиция была буквально брошена на произвол судьбы. Отправивший её, генерал Миллер, убегая из Архангельска, уволок за границу, весь находившийся ледокольный флот. В первую очередь, ледоколы «Святогор» и «Святой Александр Невский». Понимая всю важность для страны, уже в 1922-23 года были выкуплены обратно. Правда при этом, они оказались переименованными. «Святой Александр Невский» стал «Лениным», а «Святогор» «Красиным». «Красиным», ледокол стал прозываться в честь руководителя советского торгпредства в Великобритании. Леонид Борисович много сделал для выкупа и возвращения ледоколов на родину. 

Но это будет позже. Ну а пока, для вызволения команды «Соловья Будимировича» из ледового плена, срочно потребовалось предпринять какие-то чрезвычайные меры. Уже на второй день, после восстановления в Архангельске Советской власти, известный на тот момент, ледовый капитан Михаил Николаев, как представитель архангельского революционного комитета (ревкома), отправляет на остров Вайгач радиограмму с предписанием немедленно организовать экспедицию на оленях. Кроме этого, из Обдорска (современного Салехарда), для оказания помощи терпящим бедствия были отправлены ещё два санных отряда на оленях. К сожалению, из-за сложной ледовой обстановки, все эти отряды успеха не достигли.

С участием М.В. Николаева, был составлен ещё один документ, свидетельствующий о новой попытке оказать помощь «Соловью Будимировичу». На этот раз, это была телеграмма на английском языке, отправленная главе лондонской конторы Центросоюза Бирнгейму: Телеграмма имела следующее содержание: «В Индигу был послан «Соловей Будимирович» за мясом. Неблагоприятные условия плавания не позволили выполнить задание и ледокол постепенно отнесён в Карское море. Вследствие переворота бежавшие власти отменили штурманом рейс «Канады» (ледореза) для спасения «Соловья, находящегося 21 февраля 70 градусов 45 минут северной широты, 61 градус 5 минут восточной долготы от Гринвича…Примите экстренные меры к посылке «Александра Невского» или «Святогора», дайте груз угля на 2000 тонн и продовольствие на 80 человек на год. Уполномоченный Исполкома даёт гарантию возмещения. 

В этой связи, представляет значительный интерес, рапорт от 10 марта 1920 года, отправленный М.В. Николаевым на адрес командующего военной флотилии (правда, не указано какой флотилии): Считаю обязательным для себя долгом, ещё раз подтвердить, что люди, находящиеся сейчас на «Соловье Будимировиче» обречены на неизбежную гибель. Если конечно к ним, в самое ближайшее время, не будет послан ледокол. Указав на невозможность, в данный момент, оказать помощь санными экспедициями, из-за дрейфа льдов, и большого количества полыней. Николаев. При этом, отверг возможность задействования в спасательной операции, единственного, сохранившегося у нас, ледокольного парохода ледореза «Канада». Для задействования «Канады», оказывается. Было уже упущено время. Самыми же надёжными, и всё проходимыми ледоколами, являлись, угнанные у нас «Святогор» и «Святой Александр Невский. Особенно, Михаил Васильевич отметил гиганта «Святогора».

Николаев, при начале возможной спасательной операции, проговорил о желании, встать во главе одного из ледоколов. И он, один из ледоколов, как раз и возглавит, но позже, когда ледокольных великана вернутся на родину. Михаил Васильевич станет первым советским капитаном ледокола «Святой Александр Невский». На родине, возвращённый ледокол получит гордое имя «Ленин».

Ну а пока, до этого было ещё далеко. Губернская газета сообщила 23 марта 1920 года об угрожающем положении на ледокольном судне: «Угля совершенно нет, котлы потушены. Отопление производится деревом от бочек и палубы. Радиограммы, с терпящего бедствие судна, могли один раз в неделю, в связи с последними запасами аккумуляторов….Провизия кончается». Происходило это бедствие на 72′′39 северной широты и 62′09 восточной долготы.

«Человеколюбие» за 2 миллиона норвежских крон

Понимая, что без ледоколов, всё-таки не обойтись, Советскому правительству пришлось идти на поклон к «просвещённой Европе», в которой, в тот момент, украденные ледоколы как раз и находились. Особой срочности придавал и тот момент, у одной находившихся на судне женщин – полярниц, во время этой нечаянной арктической вахты, родилась девочка, и если ничего срочно не предпринимать, новый член коллектива и советского общества, на зимнем холоде мог просто умереть.

В итоге за фрахт своих же ледоколов, советскому правительству пришлось два миллиона норвежских крон. Капитаном «Святогора» в этом спасательном рейсе стал знаменитый полярник Отто Свердруп. Поддержку в необходимости этого рейс, высказали не только живший тогда в эмиграции, писатель Алексей Максимович Горький, и ещё один знаменитый норвежский полярник Фритьоф Нансен. И вообще, свою роль сыграла настоящая рекламная компания в виде телеграммы советского правительства к норвежским и даже другим европейским изданиям, с просьбой «проявить человеколюбие».

Но одного «Святогора», к терпящему бедствие судну, допускать было никак нельзя. Оснащённое норвежской командой судно, могло утянуть того, кого собирались спасать – ледокольный пароход «Соловей Будимирович» вместе с командой

В общем: дело было так. 14 июня 1920 года, «Святогор» проходит Карские ворота. В этот же день, в Архангельске начинают готовить экспедицию на сохранившемся в городе ледорезе «Канада». Пока суть да дело, ледорез переименовывают. Он начинает прозываться именем «III Интернационала». 

15 июня ледорез выходит в море в погоню за «Святогором». Данная мера, команда как показали дальнейшие события, полностью себя оправдала. Команда ледореза была собрана полностью из добровольцев. Возглавил экспедицию капитан Н.К. Мукалов. Штурманом стал активный участник Северо-Двинской флотилии П.П. Антонов. Довольно быстро, «III Интернационал», в районе Карских ворот», смог настичь несколько неповоротливого «Святогора». Свою роль сыграло и то, что Отто Свердруп к такой махине как ледокол просто не привык. Повлияла и неизвестность русских арктических мест, которые в тот момент, ледоколу приходилось преодолевать. Как оказалось, Отто Свердруп беспокоился не зря. Направляюсь уже в обратный путь, ледокол налетел, таки на банку. Сняться с мели, ледоколу помог не только «III Интернационал», но и найденный и спасённый «Соловей Будимирович».

Встреча с «III Интернационалом»

Перед рассказом обратном пути, расскажу о встрече. Встрече «III Интернационала» и «Святогора», произошедшей где-то в районе Карских ворот, небольшого пролива между островом Вайгач и архипелагом Новая Земля, являющегося водоразделом между Баренцевым и Карским морями. 

На встрече, как это водится, представитель архангельских моряков начал «толкать» речь, рассказывавшую о тяжёлом житье мирового пролетариата за рубежом. Что интересно, на эту речь даже был получен ответ. Норвежские моряки грозно ответили не только «Ура!», но и «Долой министров-капиталистов!» 

После чего, спасатели вместе пробирались к дрейфующему судну. Когда цель путешествия была наконец-то была достигнута и пассажиров «Соловья Будимировича» спасли, на гафеле, терпевшего, на тот момент, бедствие, моряки торжественно подняли Красный флаг молодой Советской Республики. 

Спасение, попавшего в беду ледокольного парохода явилось актом не только российской, но и европейской гуманности. Участие норвежских моряков в спасательной операции послужило к дальнейшему укреплению давних исторических связей между соседними народами. Кроме всего прочего, результаты совместной полярной операции были сочувственно встречены в европейской и даже мировой печати.

Тысячемильный поход «Соловья Будимировича», а также походы спасательных судов, сыграли значительную роль в исследовании Карского моря. Во время дрейфа и продвижения ледокольных судов, был собран серьёзный материал. Учёные, в частности, находившиеся тогда, на всех трёх судах, собрали интересные материалы по метеорологии, распределению температур на поверхности открытого моря и на глубине. Изучение дрейфа «Соловья Будимировича» помогло также выявить основные течения в юго-западной части Карского моря. 

Прибытие в Архангельск и «Плавморнин»

По завершению пути, в Баренцевом море, ледокольные пароходы друг с другом расстались. Еще не выкупленный «Святогор» отправился в Норвегию. «III же Интернационал вместе со спасённым «Соловьём Будимировичем» отправились в Архангельск. Утром 2 июля 1920 года, главные ледокольные герои своеобразного экскурсионного тура, на траверзе Мудьюгского маяка, были встречены почётным эскортом, состоявшим из трёх минных заградителей. В 12 часов 50 минут, под грохот духового оркестра, «главные виновники торжества» подошли к Соборной, главной, на тот момент, пристани Архангельска.

«Соловей», конечно, выглядел тогда, как говорила пресса, «крайне печально. Отсутствовали шлюпки, деревянное ограждение ходового мостика и часть палубного настила борта; судно покрывала густая ржавчина…». 

На Соборную пристань, встречать спасённых моряков, пришло не менее тысячи северян. И моряки, безо всяких дальнейших разговоров, конечно сразу же признала новую власть, вызволившую её из ледового плена. На общем собрании, состоявшемся через два дня после прибытия в Архангельск, команд спасённого «Соловья Будимировича» единодушно заявила, что «мы всеми мерами будем содействовать строительству Советской власти, будем налаживать, разрушенный врагами трудового народа водный транспорт. И никакая сила не заставит свернуть нас с намеченного пути».

Далее, у задействованных, в данной спасательной операции, ледокольных судов, прошла целая серия переименований. Про переименование самого мощного из этих судов, ледокола «Святогор», ставший «Красиным», «Флагман» уже писал. 

Рассказ, про неоднократно переименованный ледорез «Канада», ставший в 1920 году, именем» «III Интернационала», и получивший, в итоге, имя полярного исследователя «Ф. Литке», ещё ждёт своего читателя. 

Сейчас же, я хотел бы рассказать о дальнейшей судьбе главного «виновника торжества» - ледокольного парохода «Соловей Будимирович». Уже через месяц после прибытия, судно получило имя «Малыгин». Оно было названо так в честь одного из первых исследователей Севера Степана Малыгига

Уже в своём первом плавании с новым именем, ледокольный пароход стал использоваться в научных целях. Уже в 1921 году, судно стало использоваться в качестве базы, так называемого, «Плавучего университета». Полное его название – «Плавучий морской научный институт» («Плавморнин»).

Первая такая экспедиция длилась 47 дней, с 11 августа по 27 сентября 1921 года. Занималась она, обследованием Баренцева и Карского морей. В процессе исследования, судно прошло не менее трёх тысяч морских миль. В состав экспедиции вошли 32 научных сотрудника различных специальностей. Было проведено не менее 60 комплексных океанографических исследований. Экспедицию возглавил Иван Илларионович Месяцев – основатель советской океанологии.

Последним реальным исследовательским пунктом предполагалось сделать архипелаг Новая Земля. Этому плану, к сожалению, не суждено было сбыться. Неожиданно, научно-исследовательскую экспедицию пришлось превращать в спасательную. В Карском море, «Малыгин» спас 78 человек команды судна Обь, одного из участников, отправившейся в Сибирь за зерном, Карской экспедиции 1921 года. Кроме спасённых, в Архангельск тогда, на «Малыгине» удалось доставить около 23 тысяч пудов драгоценного сибирского хлеба.

Героические будни «Малыгина»

Следующая, известная операция ледокольного парохода также была спасательной. В 1928 году, «Малыгин» принял участие в спасение команды дирижабля «Италия», экспедиции Умберто Нобиле, потерпевшей крушение при возвращении с Северного полюса. За спасение, в высоких широтах, воздухоплавателей, экипаж ледокольного парохода «Малыгин» был удостоен Ордена Трудового Красного Знамени.

В конце декабря 1932 года, начале января 1933 года спасать вновь пришлось самого «Малыгина». Спасать судно пришлось на Шпицбергене. Туда, ледокольный пароход прибыл, будучи зафрахтованным трестом «Арктикуголь». В первую очередь, он отправился туда для снабжения, работавших на архипелаге шахтёров. Возле одного из островов архипелага, «Малыгину» угораздило сесть на мель, да ещё пропороть о камни дно

Для спасения судна и его команды, на Шпицберген из Мурманска, отправилась вполне представительная «корабельная делегация». Возглавил её ледокол «Ленин». (когда-то в Архангельске он назывался «Св. Александром Невским»). Кроме него, на архипелаг, спасать «Малыгина» пошли, знаменитый ледокольный пароход «Георгий Седов» и спасательный буксир «Руслан». После заделки образовавшейся пробоины, «Малыгин», вместе с другими судами вернулся в Мурманск. Правда при этом, к сожалению, не обошлось без жертв. При возвращении, налетел на камни и затонул буксир «Руслан». Из всей команды выжило лишь три человека

В 1937-1938 годах ледокольный пароход, как говорится, вспомнил «бурную молодость» 1921 года, когда он больше года дрейфовал в суровых льдах Арктики. На этот раз ему было легче. Ведь он дрейфовал не один. Он дрейфовал тогда, одновременно ещё с ледокольными пароходами – «Садко» и «Георгий Седов». Вывел знаменитые ледокольные пароходы из арктического плена, не менее знаменитый ледокол «Ермак».

Сейчас, хотелось бы рассказать и о научной героической деятельности научно-исследовательского парохода. В 1932 году, экспедицией на «Малыгине», на острове «Рудольфа», была основана самая северная в мире полярная станция. Данное открытие было сделано в рамках, проводившегося тогда «Второго Международного полярного года».

Следующее достижение ледокольного парохода датировано 1935-м годом, когда научно-исследовательской экспедиции на «Малыгине» удалось открыть целый полярный архипелаг, состоявший из семи островов.

Гибель знаменитого парохода

Одна из таких экспедиций, проходившей на тот в момент в Восточной Арктике, в районе Камчатки, завершилась для «Малыгина» крайне неудачно. Было это в октябре 1940 года.

Неподалеку от Усть-Камчатска, ледокольный пароход попал в сильный шторм. Пусть радист «Малыгина» подал сигнал «SOS», на помощь ему никто так и не пришёл. Известно, что пока радист телеграфировал о помощи, безжалостная стихия сокрушала палубные надстройки и срывала кормовой люк. Далее, вода начала поступать в котельную.

Нельзя сказать, что пароходу не помогали. Сразу, после получения сигнала «SOS», в район бедствия выдвинулись пограничные сторожевые корабли «Воровский» и «Дзержинский». К сожалению, никаких следов парохода, на месте предполагаемого действия обнаружить не удалось. Не удалось пароход найти и с воздуха. Даже несмотря на то, что для его поисков была откомандирована лучшая пограничная авиаэскадрилья и искали пропавшее судно больше месяца. 

К сожалению, следы «Малыгина», до сих пор, найти так и не удалось. Вместе с судном пропали и 98 человек команды и научного персонала.

Константин ТАРАКАНОВ, Архангельский краеведческий музей, сторонник РУСО