Поколение победителей: Юрий Будиев и Дэвид Кеннеди (Бессмертный экипаж)

"We remember! We are proud! We believe! - Помним! Гордимся! Верим!"

Юрий Александрович Будиев

- Я родился в 1928 году в Архангельске. Отец был бухгалтером Северного управления речного пароходства. В 1938 году его обвинили в связях с английской разведкой и расстреляли. Когда началась война, я учился в школе № 4. Старшую сестру забрали из мединститута и отправили на Кольский полуостров рыть окопы, средняя трудилась диспетчером в порту. Надо было зарабатывать на хлеб. Мать не могла всех прокормить. Она служила кассиром в Северном морском пароходстве и устроила меня туда учеником моториста. Самое главное, что мне давали не иждивенческую карточку на продукты, а рабочую.

Осенью 1942 года в Архангельске при Северном морском пароходстве создавали школу юнг. Брали туда ребят, оставшихся без отцов, которые были эвакуированы из блокадного Ленинграда. Их привезли в Архангельск и распределили на корабли – все приюты были заняты, а ребят нужно было кормить-поить. В первый набор юнгашей взяли и восемь ребят из Архангельска. Я попал туда, потому что уже работал учеником моториста.

В школе юнг три года учился на машиниста и сигнальщика. Каждое лето мы проходили практику, обслуживали суда на Архангельском рейде. Подростки помогали разгружать корабли, возить грузы и пассажиров на катерах по Северной Двине. Я чистил, драил, швартовал. Был на катере кем-то вроде уборщика и первого подручного. Хорошо помню бомбежки Архангельска, когда бежали вместе с матерью по тревожному сигналу к ней на работу, в кассу пароходства, забирали там портфель с валютой и документами, прятали его в подвале. Помогал тушить зажигательные бомбы.

И до 1941 года жизнь в Архангельске была нелегкой, а с началом войны вообще стало плохо с питанием. Поэтому с таким энтузиазмом мы встречали первый конвой! Люди понимали, что значит помощь союзников для страны и для них лично. С «Дервишем» появились продукты в магазинах. Горожане понимали, что союзники пришли к нам на помощь сквозь штормы и бомбежки, рискуя своей жизнью.

В мае-июне 1943 года в составе внутренних конвоев я ходил на Новую Землю и в Карское море. В эскорте было четыре военных корабля. Когда пошли рейсом из Архангельска на Новую Землю, попали на мины, погиб наш морской буксир «Шквал». Далее из Дудинки шли караваном в четыре судна в порт Диксон, но он был блокирован немецкими подводными лодками. Нас, восьмерых юнг, забрали с судна и доставили в Архангельск.

Потом были другие походы. В должности наводчика зенитной пушки «Бофорс» неоднократно отбивал налеты немецко-фашистской авиации на корабли и транспорта во время их проводки по Белому морю. Нам 14-15-летним мальчишкам очень хотелось на фронт. И мы очень гордились тем, что стали юнгами, что воюем наравне со старшими товарищами. На проводке конвоев мы знали, что каждый транспорт – это танки, самолеты, пушки для фронта, продовольствие для армии. Поэтому при налетах вражеской авиации зенитки стреляли до последнего патрона.

Дэвид Кеннеди

- Я родился 1926 году и поступил на Королевский военно-морской флот в 1943 году в Девонпорте. Служил на фрегате «Domett», построенном в США и переданном Великобритании по ленд-лизу. Мы входили в состав 3-й эскортной группы с сопровождали конвои из Лох-Эве, Шотландия, в Кольский залив. У меня остались очень теплые воспоминания о России. Однажды мы не могли встать к пирсу в Полярном, и пришвартовались прямо вдоль берега соседней реки. Напротив было поле, и на нем русские дети играли с мячом. Некоторые из наших товарищей по кораблю, и я в том числе, присоединились к игре в футбол. Вскоре нам стало очень жарко из-за теплой одежды, необходимой для плавания в Арктики. И на этом поле можно было слышать огонь немецкой артиллерии – так близко был фронт. В другой раз, когда мы пришвартовались рядом с русским кораблем. Наш почтальон чтобы забрать почту с берега должен был перейти через русский корабль. Его пригласили в кубрик и угостили водкой. Излишне говорить, что в тот день мы так и не получили свою почту!