Счастливый Фёдор

..." И никто не смел помешать их счастью!".

Фёдор осторожно поставил точку и откинулся на спинку стула. Он не верил, что смог осилить это! Столько лет неусыпного труда, нищеты, унижений -- и вот завершён труд его жизни, его смысл и цель! Роман, которого ещё не видело Мирозданье! Откровение, заключённое в пятистах авторских листах... Бриллиант в бумажной оправе...

 Фёдор поднёс к лицу дрожащие руки. Да, вот эти руки смогли перенести на жалкие листы формата А4 всё то, что томило и волновало человечество с мгновенья появления Разума. Теперь обнажено и заклеймлено всё то, что разъединяло людей, смущало умы и грозило человечеству истреблением и забвением.

 Фёдор долго думал о названии романа, ещё до написания первой строчки. Он тогда был юн и максимален. Впоследствии, повзрослев, где-то на середине произведения, он понял, что не должно быть разночтений и двусмысленностей, и назвал роман просто -- " Смысл жизни в счастье". Ёмко и по существу.

 И вот труд завершён... Любой другой писатель, посвятивший всю жизнь одному шедевру, стал бы печален и растерян. Фёдору это не грозило. Ведь кроме его романа в его жизни существовала Она! И бОльшая часть шедевра была посвящена Ей! И Она сегодня услышит последние главы, как слышала все предыдущие, и будет улыбаться, и вскрикивать от восхищения, и заливаться слезами в тех местах, где Фёдор щедро разбрызгал слёзы своих героев.

 Все эти годы Она приезжала на остановку автобуса, где они познакомились в мае, в полнолуние, и где встречались с тех пор каждый месяц, ровно в десять часов вечера. Они никуда не ходили, Фёдор читал ей "новенькое", как Она выражалась, они болтали ещё немного о разном -- и разъезжались, преисполненные друг другом, утолённые и счастливые.

 Много раз Фёдор порывался пригласить её к себе, но стеснялся убогого жилища... Да и роман... Его надо было писать неутомимо, днём и ночью! Но вот когда он его напишет... Он приведёт Её под свой кров, он прочитает ей свой роман... И Она поймёт, что не напрасно Она ждала его столько лет... А потом они будут пить чай с клубничным вареньем и говорить, говорить, говорить.... И вот, этот день настал! Сегодня решится всё...

 Фёдор надел разношенные ботинки, лохматый синий берет с петелькой на макушке и похлопал по карманам, проверяя наличие ключей. Что он никогда не терял -- так это очки. Он очень ловко вместо дужек приспособил широкую резинку от спортивных штанов, она держала плотно и надёжно, даже во время короткого, тревожного сна. Резинка была, правда, красного цвета, но эта деталь Фёдора даже бодрила и настраивала на молодцеватый лад.

 Фёдор сложил в картонную папочку листы с последней главой и вышел из квартиры.

 ... Как бы рано Фёдор не приезжал на заветную остановку -- Она всегда уже ждала его. Вот и сейчас -- он бежал, он спешил, а Она сидела на скамеечке, улыбалась, и Фёдор в который уже раз удивился её молодости и свежести. Прошёл не один, ой -- не один, год с той первой встречи, все люди вокруг Фёдора старели, расставались с волосами, зубами, иллюзиями и друг с другом, сам Фёдор тоже не молодел, а Она была всё юна и красива...

 ...Сдерживая себя, чтобы не перейти на нелепый щенячий бег, Фёдор приблизился к Ней:
 --- Здравствуй, любимая! Мне так много нужно сегодня тебе сказать...

 ...К остановке подошла пара пролетарского типа. Парень был похож на огромный двухкамерный шведский холодильник, с навечно распахнутой добродушной морозилкой. А его подруга напоминала бронзовую спортсменку со станции "Площадь Революции". Она-то и озаботилась:
 --- Слышь, Вась... Глянь, что там за мудак?

 Мужчина на пустой автобусной остановке был совершенно один, но производил много шума и телодвижений. Он то садился на скамейку, то вскакивал, он размахивал пачкой каких-то бумаг, то что-то глухо и страстно бормотал, то смеялся противным визгливым фальцетом... Неожиданно он начал целовать собственные руки, а потом воздел их к дебелой, жирной, лоснящейся луне...
 --- Вась, слушай, а давай лучше до следующей остановке пройдём, ну его...
 --- Да брось ты, нах... Я ща этого шибздика...
 --- Во-во, шибздик... Как сунет отвёртку в печень --- так и забудешь про свои гантели и эспандеры...
 --- Да, ладно, нах... Пошли до следующей...

 ...Подлетевший автобус щёлкнул дверью, как акула челюстями из фильма Кусто. Ошалевший от счастья Фёдор галантно подал Ей руку, и подсадил на ступеньку.
 --- Спасибо, любимый..., -- Она оперлась о его локоть и впорхнула в салон.
 --- Проходи, дорогая, вот сюда... Садись к окошку... Садись, садись, я рядом...

 Фёдор усадил Её, пристроился сам и ласково обнял любимую за плечи:
 --- Мы поедем сейчас по набережной, и ты увидишь, как причудливы блики от этих шальных реклам на этой чёрной воде, как смягчается их непристойный блеск, как обретает первозданный смысл это пламя... А потом..., --- шептал Фёдор на ушко возлюбленной, и его дыхание колебало её локоны, как прозрачное течение колеблет нежные водоросли....

 В автобусе было довольно тесно, но все старались держаться подальше от странного мужика, обнимавшего спинку пустого сиденья. И никто не смел помешать их счастью!

Ярослав «Сэнди» Трусов