Крашеный рубль и в Консерваторию с авоськой. «Мосфильм» времен Перестройки в Записках киномонтажера

Предыдущие публикации: http://rusnord.ru/culture/44956-gody-na-mosfilme-vospominanija-kinomontazhera-tatjany-belousovoj-chast-1.html , http://rusnord.ru/culture/45202-gruziny-v-kino-gody-na-mosfilme-chast-2.htm , http://rusnord.ru/culture/45967-nostalgija-po-garazhu-vospominanija-mosfilmovskogo-montazhera-chast-3.html

Во времена поздней Перестройки на студии были выстроены две беседки, одна у производственного корпуса, одна около ОДТС. Там стали продавать пирожки с мясом ИЗЮБРЯ и наливать коньяк. Когда трудящиеся зависли на кустах как тряпки, или ветошь, немедленно убрали беседки. Пирожки с Изюбром не прошли!!!   

На студии было пять вожделенных мест Красилка, Шорники, Пошивочный цех, Стол заказов и Фото цех. Не могу не рассказать о «Красилке». Красильный цех находился на первом этаже  Мосфильма. Когда откроешь железную дверь, то в клубах густого пара вырисовывались большие чаны с разной краской, в которых торчали деревянные палки, там лежали различные отрезы ткани. Самое главное для стороннего заказчика по знакомству, найти тетю Катю в этих испарениях, да еще на глаза начальнице цеха, женщине строгой и грозной, не попасться, ее боялись все. В те годы этот ранее ничем не примечательный цех пользовался огромной популярностью у среднего звена, так как хотелось обновить вещи. Многие мосфильмовцы, не имея возможности на покупку новых, перекрашивали старые вещи.

Тетя Катя - простая русская женщина средних лет, в длинном черном резиновом фартуке, на руках черные резиновые перчатки и красная косынка на голове. Она появлялась как видение из тумана испарений. Я кинулась к ней, отдала брюки бархатные для покраски в коричневый цвет. И тут появилась грозная начальница цеха! Мало сказать, что я как плющ на кафельной стене сползла вниз и короткими перебежками выбралась за дверью.

Я задавала себе вопрос -  как женщины работали в этом АДУ? Так и не могу ответить. Пришла через день - тетя Катя отдала мне брюки. «А где деньги?». Такса была рубль. «Да они в кармане, забыла предупредить», - на этих словах я вытащила из кармана старых-новых штанов рубль, по цвету больше похожий на десятку. Мы начали смеяться, Катя заливалась, не могла остановиться. Я отдала другой рубль, после этого предлагала всем - Если кому надо деньги покрасить, обращайтесь ко мне…   

 Шорники в то время занимались изготовление седел, шор для лошадей и… РЕМОНТИРОВАЛИ ОБУВЬ, которая быстро выходила из строя у трудящихся. Ну, а в пошивочном цеху ушивалась или увеличивалась в размере одежда, скорее ушивалась, так как от той еды и тех зарплат чаще худели. Или студийный Стол заказов, где по талонам выдавались продуктовые заказы. Страшно вспомнить, но даже в Москве есть было нечего, магазины стояли пустыми. «Рыбный отдел» - Три кильки в томате, три бабы в халате, кругом чешуя и нет ни х…я. Так заканчивался социализм.

Я как-то работала на фильм-о-фильме «Мать» Глеба Панфилова с итальянским режиссером-документалистом… забыла, как синьора звали. Помощницей у меня была девушка Ирина, очень симпатичная и одинокая с ребенком семи лет. Для нее продуктовый заказ был очень важен. Итальянец втюрился в Ирину на раз и пригласил в консерваторию. Ира согласилась, а в этот день, как назло, дали заказ с замороженной рыбой, которая аккуратно была завернута в бумагу, Ира долго сопротивлялась, но потом дала согласие. Рассказывала, что в консерватории в гардеробе авоську не взяли, пришлось с ней сидеть в концерте. Итальянец не мог понять, чем ей так дорога эта авоська, с железными банками и рыбой, хвост которой, не смотря ни на какие ухищрения, торчал из авоськи. 

Несмотря на все исторические катаклизмы, проносившиеся через студию, мы работали дружно и весело. Я знала немного итальянский. Когда меня режиссер с Ирой приглашал куда-то, я отказывалась - ЛАВОРА!!!Работа!!! говорила я Семпре, ЛАВОРА !!! Всегда работа. Но тут я вспоминала песню Челентано и продолжала – «Ки но Лавора нон фа ла мора!!! Кто не работает тот не делает любовь» - чем приводила итальянца в полный восторг. И вот он нас пригласил в ресторан, мы с Ирой пошли, я вдруг вспомнила весь запас песен на итальянском языке, среди них была и революционная, мы с ним пели, а Ира подпевала, смеялись. При выходе из ресторана у итальянца украли кепочку, но поскольку мы были пьяненькие, все прошло отлично. Не понятно по какой причине, но итальянец охладел к Ирине, то ли на него так подействовал заказ с рыбой и банками без опознавательных наклеек. То ли это Ира оказалась «ДИНАМО». А я так мечтала, что бы его ухаживания превратились в сильное чувства любви. Но, увы, нам такие ухажеры не нужны… нетерпеливые.

А тут еще образовался Михаил, зам директора на картине. Ира переключилась на Михаил, он ведь свой, всё знает про Иру, про рыбу тоже и уже отношения начинали складываться. Итальянец уехал - «Чао!!!» сказали мы ему вдогонку.                                                                                                                                                                                                          Фото-цех. Место, где можно было сфотографироваться на паспорт. Там работали художники-фотографы, которые были прикреплены к картинам. Много было комнат с фамилиями работников на дверях, что придавало солидности. Тот, кто был свободен, мог подработать и заняться производством фото на сторону.

Мне нужна была фотография на паспорт, пришла к мастеру, он был косоват, с ним не поймешь - то ли он смотрит на тебя, то ли нет. «На паспорт! - сказала я, - но только, чтобы не было второго подбородка, а то я фотографировалась в ателье, и мне сделали плохо. Понял?».  «Понял» - буркнул фотограф и удалился за занавеску. Оттуда он вышел с бельевой прищепкой и направился ко мне. Я заподозрила что-то не хорошее, когда увидела прищепку. Он защемил на мне ворот водолазки этой конструкцией и сфотографировал меня. Когда пришла забирать фото, себя не узнала - я была похожа на Зою Космодемьянскую, с сильно поднятой головой, готовая к расстрелу… осталось только сказать - Пли!!! Пришлось идти в фотоателье, что около дома, где частенько мужчинам выдавали женские фотографии (и наоборот), убеждая недовольных клиентов – «в тот день вы именно так и выглядели». Воистину говорят - Если ты стал похож на фотографию в своем паспорте, то пора увольняться с работы!                               

Неизгладимое впечатление произвела на меня работа с Юлием Яковлевичем  Райзманом и моим любимым монтажером Клавдией Исидоровной Москвиной, опытным профессионалом и очаровательной женщиной. Которую мы любовно называли Кавуля.  Начну с Клавдии Исидоровны. Ну, во-первых, эта красивая женщина была вдовой сына актера Москвина. Свекр, в свою очередь, был женат на балерине Гельцер, от которой Кавуле перешли очень красивые старинные драгоценности и прочий антиквариат. Кавуля ходила всегда прямо, я бы сказала - царственно.

Еще она водила машину, голубой «Москвич», который она называла «Ласточкой» и иногда нас довозила до метро. Она водила машину на вытянутых руках и прислушивалась к нашим разговорам, что мешало ей сосредоточиться. На свидания она отпускала всех, поскольку считала, что личная жизнь важнее производственной, в нашем чисто женском коллективе монтажного цеха такие взгляды считались прогрессивными.

Юлий Яковлевич Райзман - очень интеллигентный человек. Всегда элегантно одет, отец его был портным, ходили слухи, что знаменитый режиссер-ленинианец сам себя обшивает, настолько костюмы на нем хорошо сидели. Он ходил в галошах в дождливую погоду, а зимой в пирожке на голове и в красивом пальто с воротником из норки. Должна сказать, что все относились к нему и его творчеству с большим уважением. Самое главное, что в павильоне во время сьемок была полнейшая тишина и звукорежиссер Екатерина Джоновна Попова записывала чистовой звук к сценам.

Держался Юлий Яковлевич дистанционно. Роман, про который знали все, со вторым режиссером Марией Филимоновой, они тщательно скрывали. Ха-Ха… это же «Мосфильм»… все знали, но молчали. Филимонова Мария - впоследствии свекровь миллионерши Кристины Онассис, падчерицы Жаклин Кеннеди. Кто бы мог подумать, что ее сын со стеклянным глазом покорит сердце Кристины одной из самых завидных невест на тот исторический момент!

Но это случится на следующий год, а пока мы работали в двух смежных комнатах. В первой Москвина с Юлием Яковлевичем, Мария Филимонова сидела сзади, и еще за соседним столом сидела монтажница Нора. Женщина без комплексов, довольно экстравагантная. Она была симпатичная внешне, но развязная. Почти каждую неделю она приходила с мешками одежды в «красилку», в «починку» (обувь), в «пошивку» «пошивочный цех». Такое впечатление, что огромное количество ее родственников только и думало над тем, что надо срочно покрасить или починить.

Иногда Нора являлась со словами: «Дайте три рубля на опохмел души!!!». Она умудрялась прижать Юлия Яковлевича к стене. Он дрожащей рукой вынимал из загашника значительно больше денег, лишь бы отстала, а ей только этого и надо.

Однажды пошли в просмотровый зал Юлий Яковлевич и Клавдия Исидоровна. Во время их отсутствия Нора одела пальто режиссера, галоши и пирожок на голову. Позвала меня и стала показывать мне какие-то цыганские танцы. В это время открылась дверь, на пороге стояли Юлий Яковлевич и Клавдия Исидоровна. Нора, закончив очередное па, ничуть не растерялась: «Готовлюсь к встрече Нового Года, вот, думаю, что, если и мне пошить такое пальто?!». Нам казалось, что Райзман побаивался Нору, ведь никто не знал, что ещё она может вытворить.

В соседней комнате сидели я (подбирала дубли с озвучания), Шура «занималась шумами) и ассистент звукорежиссера Слава, который был по совместительству Гонец. Ближе к концу дня приносился портвейн (цвета чая). Он разливал его в прозрачные стаканы и втыкал туда ложку, было действительно похоже на чай. Юлий Яковлевич перед отходом заглядывал в комнату. Все кричали: «Чайку, Юлий Яковлевич, с нами выпейте!!!».  Он конечно, отказывался, не зная, что там дешевый портвейн… и хорошо, что не знал.

Однажды было очень холодно, я одела на себя грязнейший белый халат, вафельное чернейшее полотенце на шею, белейшие перчатки и вышла в коридор (стеклянный, который вел в старую тон-студию). Что-то объясняла Норе, мы увлеклись и не заметили, как Юлий Яковлевич прошел мимо нас. Один раз оглянулся, второй оглянулся и… упал калачиком. Мы кинулись к нему: «Что с Вами, Юлий Яковлевич?!!». «Дуры, какие дуры… и что только на вас надето?!». Чуть не потеряли такого мастера!

Озвучание проходило продуктивно, все профи, вежливые, интеллигентные – Купченко, Лановой. Но когда актриса, игравшая мать Купченко, Богданова, стала озвучивать сцену проводов на вокзале, стало видно - пар из рта не идет, в тот съемочный день была жара, а в кадре зима, все в зимних пальто. Тут-то и начались сложности. Ну никак старушка не попадала в синхрон. Кое-как свели. Раньше на студии были ОТК (отдел техконтроля) по изображению и ОТК по звуку.  По звуку не прошли реплики старушки. Юлий Яковлевич смотрел со мной в зале, я то опускала, то поднимала реплики, подгоняя под изображение. Он меня натурально ДОСТАЛ. Когда в очередной раз: «Ну вот, теперь опусти на полкадра», я этого делать просто не стала. И реакция: «Ну, вот видишь, как стало хорошо».

 В конце картины Райзман позвал в кабинет, и вручил конверт с большой тогда для меня суммой денег. Сердечно поблагодарил за работу, я была, конечно, тронута. Юлий Яковлевич большой мастер и картины у него очень хорошие, мне до сих пор очень нравится «Коммунист» с Урбанским. Память осталась навсегда.   

Татьяна Белоусова, монтажер киностудии «Мосфильм»                    

Вы планируете поездку в культурную столицу страны? Необходимо продумать, где вы сможете остановиться на период пребывания. Предлагаем вам лучшие гостиницы Санкт-Петербурга: на сайте http://viahotel.ru/hotels. Вас ждут уютные отели и комфортабельные номера.