Житейская история: и встретить сына… через 20 лет!

…Анатолий поднял тяжелую голову от подушки, посмотрел на вошедшего в его квартиру человека туманным взором. Молодой парень бодро размахивал веником, гоняя вековую пылищу в его холостяцкой берлоге. «Ну что, мужик, проснулся? – парень заметил, что Анатолий открыл глаза, и подошел к его скрипучему дивану. – А я звоню в дверь – никто не подходит. За ручку дернул – открыто. Ты чего, дядя, не запираешься-то? Хотя чего это я спрашиваю – у тебя ворам и брать-то нечего. Как на помойке живешь… А ну, вставай! Чай пить будем. Сергеем меня зовут. Я уже чашки на кухне помыл. Ты ими навоз, что ли, черпаешь?» За чаем прояснилась история появления наглого парня в квартире. Неделю назад, в тайфуне жесточайшего похмелья, Анатолий на последние непропитые деньги послал телеграмму в родной Ярославль. По тому самому заветному адресу, который уже больше четверти века бормотал во сне, но наяву ни писать, ни телеграфировать не решался. «Марина, срочно приезжай, мне плохо. Адрес в Северодвинске…» Он даже не знал, живет ли она еще в Ярославле. Расстались они по-глупому. Уехал Анатолий на срочную службу, попал в Северодвинск, сообразил поступить в школу мичманов. Она писала ему почти каждый день: «Люблю, дождусь!» В новенькой мичманской форме он заехал в Ярославль, на неделю поселился у Марины (ее родители были рады – жених как-никак!) А «жених» после сладко проведенных ночей смылся однажды утром – в Мурманск укатил, служить. Бросил невесту… Потом была заполярная гарнизонная тьмутаракань, два случайных бестолковых брака, два развода, под конец подводной службы крохотная «хрущевка» в Северодвинске, в конце улицы Первомайской, и мичманская пенсия. В 48 лет – ни детей, ни жены, родители уже в могиле. Один… Марина, мечта юношеская, где ты? «Умерла она четыре года назад, - продолжал объяснять причину своего появления у Анатолия бойкий Сергей, все подливая себе из отдраенного им же до блеска старого чайника. – А мне твою телеграмму бабуся передала, что сейчас в ее квартире живет. Мы это… знакомы были немного с твоей Мариной. Хорошая тетка была… Я и подумал: мотаюсь с товаром по всей стране, дай-ка на Север съезжу. Бизнес у меня, купи-продай, как все: бери за меньше, толкай за больше. Короче, у вас тут яблоки нормально идут. Я уже своим пацанам позвонил в Ярославль – скоро фура придет. Оптом продадим, я уже договорился тут с вашими. В общем, я у тебя, дядя, неделю-другую поживу, раз ты наш, ярославский. Лады, земляк? Заплачу при отъезде». Анатолий не знал поначалу, радоваться ему или огорчаться. Жилец оказался чистюлей: навел порядок в квартире, вымыл и окна, и полы, починил бачок в туалете. Из дома почти не выходил, только в магазин за продуктами. Как будто его бизнеса и не существовало вовсе. Все расспрашивал Сергей хозяина: как жил, где служил, да с кем дружил - как будто именно для этого и приехал. И ни разу не принес Анатолию бутылки! Объяснил так: «Ну вот что, дядя, я пьяных не люблю. При мне не пей! Давай-ка лучше вместо пивбара в… детский парк, что ли, сходим! Или в кино. В театр, в конце концов». И они катались в парке на Советской на колесе обозрения, и Сергей стрелял в тире из винтовки, по-детски радуясь попаданиям. И они пошли в театр на дневное представление, и Анатолий вместе с Сергеем смахивали слезу со щек, переживая за маленького брошенного котенка из «Историй кота Котофея». Смотрелось это, конечно, диковато – два растроганных чем-то взрослых в детском парке и на детском спектакле. Как будто в свое время они не находились по паркам, театрам… Через парня как бы высасывались из Анатолия загадочным образом, уходили куда-то в неведомые пространства все его боли, обиды, проблемы. «Эх, и чего я детей не завел? – думал Анатолий по ночам, прислушиваясь к молодецкому храпу квартиранта. – Ну вот этот, например, по годам вполне моим сыном мог бы быть. Хороший парень, пусть бы подольше погостил…» Однако обратный билет был взят у гостя заранее, еще в Ярославле. Провожая Сергея, Анатолий на перроне обнял его, приглашая приезжать в любое время и на какой угодно срок. Заходя в вагон, Сергей весело крикнул на прощание: «Ну что, мужик, прощай! Водку не пей, будь паинькой. И не падай духом – я все боли твои с собой увезу. А то уж больно горемычная у тебя жизнь…» Стук колес уходящего поезда вдруг возник в ушах у Анатолия, когда он перебирал всякие бумажки, за ненадобностью забытые гостем у него дома. На одной из них, затертой и мятой, различалось: «Справка. Дана Сергею Анатольевичу…» И дальше… фамилия Марины! Анатолий вдруг явственно осознал, чем же его сразу покорил парень, без спроса вошедший в его квартиру… нет, ворвавшийся в его судьбу – да ведь он Марину напомнил. Посмотрел в зеркало: «Мать честная, да ведь и на меня он похож!» …Историю эту рассказал мне пару недель назад сам Анатолий. На днях мы встретились случайно на улице, и возбужденный отставной мичман почти кричал мне, пугая прохожих: «Пенсию получил, теперь в Ярославль еду, сына искать! Не признался Сережка сразу – а я все равно догадался, что это он. Найдется, куда он денется, сыночек мой родненький!» Руслан ОГИБАЛОВ