Как папа был маленьким. Ко Дню защиты детей

Глава 1. Как маленький папа появился на свет вопреки обстоятельствам.

Родители, как правило, очень хотят иметь детей. Они долгих девять месяцев их ждут, готовятся, распашонки покупают, читают умные книги от бывалых родителей. Еще они гадают, кто появится на свет – девочка или мальчик. А если и ошибаются, то расстраиваются не очень, потому что любят своего малыша, кем бы он ни был. Хоть негритенком, не дай Бог, конечно.

Маленькому папе не повезло, его не очень хотели. Это совсем не значит, что бабушка Инга, мама маленького папы, и дедушка Леня, папа маленького папы, были злыми людьми и не хотели папу. Просто они были актерами, и в то время их больше интересовала собственная карьера и сам процесс продолжения рода. Да и принести маленького папу им было некуда, ведь они жили в одной комнате с больным прадедушкой, у которого после Сталина очень болела голова, поэтому он не мылся и много курил. А у дедушки Лени комнаты вовсе не было, в ней жила бывшая дедушкина жена с маленькой тетей Ирой, которые тоже не хотели, чтобы у них появился маленький папа. Дедушка был широкий человек и своим женам и детям всегда оставлял по комнате. Всем, кроме маленького папы. Но папа за это на него не обиделся. Он обиделся на него потом, и совсем за другое…

После недолгих размышлений бабушка Инга поехала к врачу. Есть такие страшные доктора, которые помогают не родиться мальчикам и девочкам. И тут маленькому папе повезло, рассеянная бабушка подвернула ногу и опоздала на прием. А потом было поздно.

- Судьба!- решили будущие родители и уехали на гастроли, а маленький папа тем временем появился на свет. Он был очень необычный и некрасивый, маленький, с арбузной головой и грустными глазами. А с чего ему было веселиться, когда он без спросу появился на свет?

Когда дедушка первый раз увидел маленького папу, он его даже не узнал.

- Не может быть, от меня такое не рождается, я фронтовик! – бушевал дедушка. – И почему у ребенка такая большая голова?

- Рахит, - с ходу определил попавшийся под горячую руку врач.

- Но у меня тоже большая голова.

- И вы – рахит.

Дедушка хотел стукнуть доктора, но испугался толстой медсестры. Та смотрела на доктора, как на бога. Бабушка Инга плакала и уверяла, что больше не будет. И больше не стала...

Они решили пока не пугать сыном москвичей и увезли его на дачу в Салтыковку. Есть такой дачный поселок под Москвой. Там тогда жили одни евреи, считавшие себя русскими революционерами. Маленького папу встретила его бабушка Лиза. Папа ей не приглянулся из-за маленького роста и слабого веса. Бабушка Лиза была большой бабушкой. Ее в поселке добрые соседи называли «Полтора жида». Маленькому папе очень понравился бабушкин нос. Когда бабушка Лиза заходила в маленький домик в глубине большого участка, где маленького папу прятали от любопытных глаз неподготовленных дачников, то сначала заходил нос, а минуты через три сама бабушка. Маленький папа веселился и пытался схватить бабушку за выдающийся нос.

- А зохен вэй, шлэмазл, - произносила волшебное заклинание бабушка, и совала в рот маленькому папе садовую землянику, от которой у ребенка начался страшный диатез. Но именно она дала папе еще один шанс выжить.

Дело в том, что бабушка Инга очень нервничала, какой будет из себя маленький папа при ее «здоровом» образе жизни, много пила и курила. Поэтому у нее не было молока, которое в первые дни должен был пить маленький папа. Все дети кричат, когда голодны, а маленький папа молчал. У него просто не было сил. Он молчал, ел землянику, отчаянно чесался и оставался таким же маленьким. Однажды на дачу приехала еще одна бабушка, Сима. Она завопила, как сирена «Скорой помощи», и понеслась за врачом. Врач очень удивился, откуда в приличном еврейском поселке времен хрущевской оттепели взялся блокадный мальчик. Он прописал ему русскую тетю с большими титьками. Именно такая тетя работала в мамином театре, и уже была всем известна, как «укротительница тигров». Тетю Люду Касаткину срочно привезли на дачу. Папа, изголодавшись по простому русскому телу, так вцепился в тетины вторичные половые признаки, что все его прозвали вурдалаком и стали бояться. А маленький папа раздумал умирать и стал расти. И жить.

Глава 2. Как маленький папа нашел себе друга.

Маленького папу с детства не знали, куда деть. Его родители, в меру собственной бездарности, пытались поднять советское искусство к новым высотам. Но маленький папа все время пытался мешать творческому процессу. Он, как все дети, хотел, чтобы родители играли только для него. Но он тогда не мог им платить за это деньги, которые нужны были для того, чтобы жить. Папина мама деньги не любила, а папин папа любил и очень жалел, когда они уходили к другим. Поэтому у маленького папы в детстве было мало игрушек: пластмассовая сабля в ножнах, маленькая хоккейная клюшечка, автомат с большим диском и грязно-белый мишка Топтыга. Мишка был одет в смешные порточки с одной помочью через плечо. В таких порточках бегали крестьянские дети в рассказах плохого писателя Шолохова. Топтыга был веселый и верный, он всегда встречал маленького папу на диване еще одной бабушки Лены, у которой папа мылся в большой ванне по субботам. У бабы Лены было две огромные комнаты в большой купеческой квартире у Чистых прудов. Пруды тогда действительно были чистые, в них даже дети купались, и лебеди плавали.

В квартире бабы Лены жили соседи, и когда они все собирались на большой кухне с тремя газовыми плитами поругаться, было очень весело, и маленький папа мечтал всю жизнь жить с соседями. Он дружил с пожилыми москвичами дядей Сашей и тетей Зиной. Детей у них не было, они тоже дружили с маленьким папой, кормили его вишневым вареньем, возили гулять на Речной вокзал, любоваться речными трамвайчиками. Еще они писали доносы в жилуправление. Потому что маленький папа часто жил в большой коммунальной квартире, бегал, играл, мылся в общей ванной, писал в общем туалете, а прописан не был. Но при этом они оставались добрыми людьми, просто очень законопослушными.

А еще у бабы Лены жил дядя Шура со смешной фамилией Бейгуль. Он был маленький, кругленький и лысый, за это маленький папа звал его Катика. А он и не обижался, с такой-то фамилией. Катика очень любил сладкое. Однажды ночью маленький папа проснулся и увидел, как его кругленький внучатый дядя в темноте уплетает пирожные, которые купили на всех к празднику. «Вот глупый, на него и подумают. Я же до буфета не достою», - подумал маленький папа и заснул. Но дядю не ругали. Или папа этого не слышал.

Папины родители решили отдать маленького папу в маленький детский дом, который все называли яслями. Они ему сразу не понравились, эти дурацкие ясли. Во-первых, там надо было гулять, взявшись за руки, а он уже тогда хотел брать за руку только красивых девочек. Во-вторых, там его сразу захотели накормить противной манной кашей, от которой папу до сих пор тошнит. Маленький папа наотрез отказался ее есть, а взамен предложил выпить рыбий жир за всех несчастных ясельных детей, которых от жира тошнило, как маленького папу от манной каши. Воспитательница не согласилась и посадила папу на горшок в присутствии всего коллектива. Это было третье, но не последнее, что не понравилось папе в яслях. Он всегда считал сидение на горшке делом глубоко интимном. В такие моменты хорошо думается, а папе уже было, что вспомнить. Роддом, например, или тетю Касаткину. Маленький папа твердо решил больше не ходить в ясли и на память положил в карман шортиков маленького резинового мишку. Он ему сразу стал дорог доброй мордочкой и грустными глазками. А потом его легко можно было спрятать от всех на маленькой папиной ножке маленьком кармашке маленьких шортиков.

Дома папа устроил дикий визг.

- Вы хотите от меня отделаться, лучше бы меня вообще не рожали! – со слезами кричал он на родителей.

- А никто и не собирался, - пробормотал себе под нос папин папа, но папина мама показала ему кулак.

Последним аргументом родителей было то, что надо вернуть маленького медвежонка, иначе маленького папу обвинят в воровстве и посадят в тюрьму надолго. В тюрьму он не хотел, так как чувствовал, что манная каша там еще отвратительней. Вдруг кто-то поскреб его по правой ножке. Это был маленький медвежонок с грустными глазками. А папа о нем совсем забыл, он очень увлекся собственными рыданиями.

- Не бери в голову, - сказал медвежонок. – Никто даже не заметит. Меня дети не любят. Я ведь маленький, таких любят не часто.

- Я знаю, - грустно сказал маленький папа. – А ты со всеми можешь разговаривать?

- Нет, только с тобой. С другими мне говорить не о чем. Они любят манную кашу, ходят гулять, держась за руки, по часу сидят на горшках и ничего не понимают в этой жизни. Ты – другое дело. Я тебе помогу жить.

- Спасибо, - искренне поблагодарил маленький папа. – Мне совсем не с кем поговорить. Мои мама и папа только и знают, что учить скучные роли, дедушка все Сталина забыть не может, его опять увезли к какому-то Кащенко. Бабушки..., они Ленина видели, что с них возьмешь?

- Не скажи, у тебя баба Лиза на беляков с шашкой ходила, теперь на соседей с лопатой бросается. Она веселая, много чего знает, только говорит плохо. Русский ведь для нее – иностранный.

- А ты откуда про бабу Лизу знаешь? - подозрительно спросил маленький папа. - Ты, часом, не шпион ли белых?

- А у нас в лесу, на резиновой фабрике, все всё знают. Я – игрушка последнего поколения. Вот так-то, Леля. Тебя же Лелей баба Лена зовет?

- Лелечка, - покраснел маленький папа. – А тебя как бабушка зовет?

- Нет у меня бабушки, Лелечка, - загрустил медвежонок. – У нас на резиновой фабрике медведей только в прошлом году начали делать. А зовут меня Мишутка, так на коробке было написано. Так будем дружить, Леля?

- Будем! – радостно ответил маленький папа.

На ночь он положил Мишутку на краешек своей подушки, и медвежонок ему всю ночь показывал счастливые цветные сны.

Глава 3. Как маленький папа научился хлеб уважать.

Теперь маленький папа все будние дни проводил в большой коммунальной квартире на Чистых прудах. И не будние тоже. Папина мама рассказывала своим подругам по телефону, что папин папа нашел новую работу с долгими командировками, и у нее появилось время на «личную жизнь». Маленький папа терялся в догадках, какая она – личная жизнь его мамы? И с кем? Он был уверен, что свою любую жизнь родители должны проводить вместе с детьми. Но он был еще маленький и многого не понимал.

Маленькому папе нравилось у бабы Лены. Он любил слушать истории Катика о совсем старой жизни, когда дети ходили в гимназию, а их родители ездили в командировку в далекую Манчжурию.

- Была такая заграничная страна, - рассказывал Катика. – Там жили желтые китайцы с узкими глазами, и они очень хорошо платили белым инженерам с широкими глазами.

Маленький папа решил, что его папа тоже работает в Манчжурии, потому что он белый с большими глазами. Правда, из маминых разговоров он понял, что платят ему «сущие копейки, потому что он чудак». Так мама объясняла бабе Симе, почему у нее нет денег на новые ботиночки для маленького папы.

- А папа скоро из Манчжурии вернется? – спросил у нее маленький папа.

- Кто его дальше Мухосранска пустит? – отмахнулась мама, и маленький папа решил, что его большой папа уже совсем близко.

В большой и интересной коммунальной квартире совсем не было маленьких детей. Больших детей тоже не было. Но маленького папу это устраивало, ему скучно было с детьми, а взрослые рассказывали столько интересного. Тем более что соседние тетя Зина с дядей Сашей устали писать на него доносы. Они смирились с тем, что не прописанный в квартире мальчик иногда писает в общий унитаз и раз в неделю моется в общей ванне. Вот если бы они узнали, что с ним в ванной плавает целый резиновый мишка…. Но кто же им расскажет?

Когда маленький папа первый раз принес Мишутку в гости к бабе Лене и стал хвастаться коммунальной квартирой, в большой комнате со старого дивана с круглыми валиками раздался незнакомый скрипучий голос:

- Только резинового недомерка нам и не хватало! Ничего, этот Лелечка быстро ему все мозги своей клюшкой вышибет.

- Кто здесь? – только и успел подумать маленький папа.

- Кто-кто, конь в пальто. И бабка с пистолетом, - недовольно пробурчал с дивана грязно-белый Топтыга. - Со мной он за три года и словечком не обмолвился, только лупцевал, как врага народа, а это вторсырье в приличный дом привел и в общей ванне купать собирается. Уйду я от вас, так и знайте!

- Ну и вали, - маленький папа по привычке замахнулся на медведя пластмассовой хоккейной клюшкой, но Мишутка начал быстро-быстро дергать его за карман шортиков.

- Не надо, Леля. Ты сам виноват. Бедный Топтыга у тебя кем только не был: и боксерской грушей, и белогвардейским лазутчиком, и немецко-фашистским оккупантом…. А сколько уличных прутиков ты сломал об его плюшевую попку? Вот он на тебя и обиделся. Мы, детские игрушки, хотим, чтобы нас дети любили так же, как мы их. У маленьких совсем нет прав. Вот ты, можешь ударить своего папу?

- Нет,- грустно ответил маленький папа. - Я его так редко вижу, что уже забыл, как он выглядит.

- А папа тебя?

- Еще как, только не за что.

- Погоди, будет еще за что. Сам знаешь, что может. Так и мы, игрушки. Мы хотим, чтобы вы к нам относились так, как мы к вам относимся. Мы вас любим. А так, ты и мне можешь головку отвинтить.

- Никогда, Мишутка, я никогда тебя не обижу, - маленький папа поцеловал в черненький носик своего друга и кинулся обнимать Топтыгу. – Прости меня, пожалуйста, я не знал, что ты разговариваешь и тебе тоже больно.

- Не знал…. Мог бы и догадаться. Прекрати слюнявиться, не девчонка, - заворчал Топтыга, но было видно, что он первый раз доволен маленьким папой. Он одобрительно посмотрел на резинового сородича. – А ты, малый, наш человек, то есть медведь. Я уже думал, что этот Леля игрушечного языка никогда не поймет, а ты за один вечер…. Вот, что значит ясельная закалка, не посрамил породу.

Теперь они дружили втроем. Топтыга был слишком большой для маленького папы, и он не мог его брать с собой на прогулку, но вечером они с Мишуткой ему все подробно рассказывали в лицах. Топтыга удивлялся, сердился, радовался и никогда не подал виду, что очень им завидует. Он был сильным медведем.

Маленький папа не любил не только ясли. Еще он не любил есть. Все, кроме мороженого. Особенно он не любил суп и хлеб. Добрая баба Лена давала ему половину эскимо за каждую съеденную тарелку. Маленький папа пользовался бабушкиной добротой и несколько раз нарочно проливал суп на пол. Баба Лена его даже не ругала. Но однажды он так разошелся, что бросил целый кусок белого хлеба на пол. Баба Лена ничего не сказала, но ТАК посмотрела на маленького папу…. И молча ушла на кухню. Зато первый раз рассердился Мишутка:

- Ну, Лелька, ты даешь. Сразу видно, что не голодал.

- Это как это, голодал?

- Очень просто, есть хочется и нечего.

- Совсем?

- Совсем.

- Разве такое бывает?

- Сейчас уже нет, а раньше…. Я от одной нянечки в яслях слышал, она маленькая в войну в Ленинграде жила, там даже ворон и кошек всех съели…

- А они вкусные?

- Не думаю. У этой нянечки младший братик был, от голода умер. Ему бы корочку, он жил бы, институт уже заканчивал. А ты целый кусок на пол…. Баба Лена тебя накажет.

- Не накажет, - упрямо сказал маленький папа, но, на всякий случай, испугался и целый вечер приставал к бабе Лене с глупыми вопросами. Она отвечала, но как-то не ТАК…

Утром за завтраком он узнал, что его на целый день оставили без хлеба. Сначала маленький папа даже обрадовался. Яйцо всмятку и ломтик сыра показались ему очень вкусными, но из-за стола он вышел голодным. На прогулке он все ждал обеда и даже не подрался с незнакомой таксой. За столом любимые котлеты с макаронами показались перемолотым картоном. Маленький папа все время бегал в большую комнату и смотрел на старинные часы с маятником, когда же ужин? В этот день он, наконец, научился различать время по часам. Кусочек рыбы с картофельным пюре он даже не заметил и полночи плакал в подушку. Маленькому папе очень было жалко себя. И еще ему было жалко мальчика из блокадного Ленинграда. Он понял, что такое голод, а свое детство уже благополучно забыл. Рядом грустно вздыхал Мишутка, но ни чем не мог помочь. А утром…

Утром на столе опять появился хлеб. Вкусный-вкусный! Маленький папа съел целых три бутерброда.

- Теперь ты понял? – спросил Мишутка.

- Я все понял! Баба Лена, я никогда-никогда больше не буду!

Баба Лена молча поцеловала маленького папу в макушку.

- То-то же, - раздался ворчливый тенорок с дивана. – Хлеб, он еще полезней меда. Я тебя научу, как правильно бутерброд с медом делать.

И маленький папа понял, что он очень счастливый мальчик. Потому что у него есть лучшие на свете друзья. И мудрая бабушка.

Глава 4. Как маленький папа стал нравиться девочкам.

- Ну почему они так со мной? – сквозь слезы спрашивал маленький папа.

- А ты себя сам слышишь? – в ответ спрашивал его лучший друг.

…Маленький папа и Мишутка сидели на лавочке у самой железной дороги. Маленький папа не забывал между всхлипами раскачивать ногой. Так он сам себе казался более мужественным. Мишутка не мог раскачивать резиновыми ножками, но усиленно делал вид. Он вообще во всем пытался подражать своему другу, чтобы тот не чувствовал себя одиноко.

В том году в жизни семьи маленького папы произошли перемены. Началось с того, что дирекция театра Советской армии окончательно убедилась, что папин папа на редкость бездарен, как актер и подвела его к мысли покинуть труппу. Но папин папа в свои 40 лет больше ничего не умел делать. В молодости он неплохо воевал с фашистами и даже остался жив. В мирной жизни ему лучше всего удавалось нравиться тетям, но в те давние времена на это было трудно прокормить семью. Да и тети попадались сплошь бедные, сами норовили стащить у него последний рубль на такси. Когда-то папин папа надеялся, что папина мама станет большой актрисой, и будет хорошо зарабатывать, но она не любила деньги, а те отвечали ей полной взаимностью. К тому же с талантом у нее было так же плохо, как и у папиного папы, а таким платили меньше 100 рублей в месяц. Папина мама так нервничала, что завела себе другого дядю, но папиному папе на это было наплевать. Он ушел на громадную киностудию хлопать перед камерой черной доской с белыми буквами и цифрами, за это его звали «хлопушкой» и посылали купить холодного пивка. За это маленький папа на всех обижался.

Но у такой работы были и свои плюсы. Летом папин папа снимал фильм из жизни физиков в подмосковном «атомном» городе Дубне. Там был большой лес и широкая речка Волга. Многие члены съемочной группы взяли с собой на лето своих детей. Папиному папе этого делать не полагалось по штату, но он надел ордена, и маленький папа все лето жил в маленькой комнате маленького общежития. Домик стоял у железной дороги. По ней несколько раз в день проходили электрички, и папа с Мишуткой часто выходили провожать их в Москву. Маленький папа первый раз в жизни понял, что можно скучать не только по маме и бабе Лене, но и по своему дому и даже улице. Несколько раз он хотел дойти до станции, и уехать в Москву, но Мишутка его отговаривал:

- Твоего папу из-за тебя выгонят с работы, а он больше ничего не умеет делать. Что ты кушать будем? - и маленькому папе нечего было возразить.

В Дубне за маленьким папой смотрела мамина мама - баба Сима. Сначала маленький папа пытался убедить свою маму, что у него есть Мишутка, который будет помогать ему жить. Но маме опять было некогда, потому что на улице в такси ее ждала «личная жизнь», и пришлось брать с собой бабу Симу.

Баба Сима была родной сестрой бабы Лены, но сестры настолько были не похожи, что казалось, они родились в разных городах. Баба Лена была доброй, большой, тяжело дышала и потела. Баба Сима была маленькой, худой, отчаянно мерзла и говорила о людях только плохое. Обо всех, даже о маленьком папе. Ему иногда казалось, что его дедушка испугался совсем не Сталина, а бабы Симы и поэтому стал много курить и не любить мыться. Все лето маленький папа с Мишуткой пытались убежать от бабушки, а она все лето догоняла их, чтобы умыть и накормить.

Иногда в домик у железной дороги приезжала папина мама, отдохнуть от «личной жизни».

- Тоже дура хорошая, - жаловалась она на «личную жизнь» своей институтской подруге, игравшей почти главную роль в фильме о физиках. Маленький папа никак не мог понять, почему «личная жизнь» - дура, когда носит брюки и усы?

Друзья любили, когда приезжала папина мама. Она была веселая, учила их смешной песне про Марсель, где «девочки танцуют голые, и дамы в соболях…». От голых девочек у маленького папы почему-то начинала приятно кружиться голова, и никто не мог это объяснить. Даже умный Мишутка.

А еще они все вместе ходили в лес. Баба Сима очень боялась леса, примерно, как дедушка - Сталина, и гуляла с внуком только на опушке. А в лесу…

В лесу можно было найти красную землянику и сразу съесть! И никто не заругает, что не помыл, так намного вкуснее. Еще там можно было встретить живую белку. Несколько раз маленький папа хотел схватить ее на руки, но не догнал и решил учиться лазить по деревьям. Он всего лишь хотел объяснить лесным жителям, что умеет дружить со зверьми. Не надо его бояться и так быстро прыгать. Мама его отговаривала. И Мишутка тоже.

- Тебе меня мало?- обижался он, и маленький папа кидался целовать лучшего друга в черненький носик.

Еще в лесу рядом с просекой, где высоко в небе по проводам гудел живой электрический ток, они нашли огромный плакат, на котором великан написал огромными буквами «Атом для мира» на четырех языках. Это папина мама перевела, хотя потом маленький папа с удивлением обнаружил, что она и по-русски не все понимает. Например, говоришь: «Хочу .мороженое!», а в тарелке появляются макароны с сыром. Маленький папа решил, что Атомом зовут доброго великана, который «за мир».

- Эх, если бы все было так просто, - вздохнул умный Мишутка, но не стал вдаваться в подробности.

В маленьком домике-общежитие еще жили дети, их родители командовали папиным папой на съемках, но все мальчики были старше маленького папы. Он в первый же день попытался рассказать им о своем друге в кармашке шортиков, но они обозвали его малолеткой, сопляком и пошли играть в свои взрослые игры – в войнушку. Маленький папа не очень расстроился. С девочками ему было интересно. Они казались ему умными и загадочными. К тому же играли они в очень жизненную игру – дочки–матери. Маленький папа был уверен, что если есть дочки-матери, то обязательно должен быть и патерь, то есть папа. Он был уже взрослый мальчик и знал, что детей в магазине одной женщине на руки не выдают, только при наличии мужчины. Пусть и «завалящего», как его папа-хлопушка, так баба Сима часто говорила. Но девочки были другого мнения, им пока не нужен был мужчина, даже маленький.

- Ты можешь нас охранять. Возьми палку и стой у беседки. И молчи. Сторожа всегда молчат, а тебя мы все равно не понимаем.

…Маленький папа понимал, почему девочки поручили ему роль сторожа без слов. Он действительно говорил ужасно: вместо «ж» - «з», вместо «ш» - «с», вместо «л» - «в»... Букву «р» он вообще не выговаривал. Сначала папина мама была этому очень рада.

- Зато не пойдет в актеры, может, человеком будет! – успокаивала она родственников, которые понимали маленького папу в лучшем случае с четвертого раза. Ему на это было наплевать, Мишутка понимал его даже молча. Маленький папа еще не задумывался, чем он займется в этой жизни, но из вредности всегда отвечал на вопрос «кем ты хочешь быть?» одинаково: «Актером, через мамин труп!». Мама в отчаяние заламывала руки, и вокруг сразу становилось весело.

Но тогда, на скамейке, маленькому папе очень захотелось говорить, как все. Нет, ему было не скучно и с Мишуткой, но он вдруг понял, что сам хочет решать, с кем играть, а не какие-то глупые девчонки. Он начал прямо на лавочке повторять «Зеня», «Зеня», З-ж-еня», «Ж-ж-еня»…. Ночью он не спал, а повторял заветные слова в ушко медвежонка. Тот поправлял маленького папу и подбадривал.

Утром маленький папа сел завтракать, и, гордо отодвинув тарелку с пшенной кашей, заявил:

- Хочу ж-жареную ш-шуш-шку с л-лимонадом!

От неожиданности баба Сима пролила горячее какао себе на коленки. Гордый маленький папа вышел во двор и… прошел мимо вожделенной беседки. Ему, правильно говорящему, эти сопливые девчонки были уже не интересны. Он хотел играть в серьезные игры. В войнушку, например.

Забегая вперед, могу сказать, что маленький папа так и не научился правильно говорить букву «рэ». Когда папина мама поняла, что ничего путного из него не выйдет, она наняла логопеда за целых три рубля за урок. Первые полгода логопед исправно брал деньги. Потом не стал этого делать, а засел за диссертацию о неизлечимых дефектах речи у детей творческих работников. Еще через три месяца он сам стал лечиться у своего коллеги…

А маленький папа понял, что надо только очень захотеть и…. Вы, конечно, поняли?

Глава 5. Как маленького папу в детский садик ходить уговаривали.

Счастливое лесное лето быстро кончилось, и маленький папа с Мишуткой вернулись в Москву. Баба Сима вернулась в свою лабораторию, где она мыла пробирка и играла с весами и гирьками. Маленького папу снова некуда было деть. Дедушка Леня, папин папа, сразу уехал снимать другое кино со смешным названием «Стряпуха», а у бабушки Инги, папиной мамы, все свободное время отнимала «личная жизнь». Маленькому папе «личная жизнь» не очень нравилась. Он был черненький и какой-то мелкий. Как таракан на общей кухне большой коммунальной квартиры на Чистых прудах. Маленький папа сказал об этом своей маме, хотя она в те годы очков не носила и могла сама это разглядеть.

- Ерунда, зато мелкая блоха злее кусает, - ответила папина мама.

Маленький папа задумался. Черненький, мелкий и больно кусачий…. Таких мутантов он в своей жизни еще не встречал. К тому же «личная жизнь» считал себя детским поэтом и написал глупые стихи «про кривенькие ножки на кривенькой дорожке». Папина мама хвасталась своим подругам, что ему за это заплатили кучу денег, и он на эти самые деньги обещал ей купить французские духи. Маленький папа один раз слышал о духах. Это такие белые тети и дяди, которые ночью забирали непослушных детей прямо из кроваток. Но он никак не мог понять, зачем их привозят из далекой Франции. Потом он решил, что мама, таким образом, хочет отправить его во французский ясли. И разрыдался.

- Все-таки ты глупый, Лелька, - даже рассердился на него умный Мишутка. – Духи – это такая вонючая водичка, чтобы ты всегда по запаху мог найти свою маму, даже если в жмурки играешь.

- Я свою маму и без водички унюхаю, - возразил маленький папа. – А вот скажи, если самый умный, зачем ей нужен этот черненький, мелкий, кусючий таракан, который пишет глупые стихи для глупых детей, и не разу не подарил мне грузовую машинку? Ведь у нее есть мой папа, большой, седой и красивый, который так громко хлопает черной хлопушкой и быстро бегает за холодным пивом. Помнишь, его за это один раз даже хвалили.

- Не пытайся понять женщину, - сказал Мишутка, а маленький папа не понял, при чем здесь какая-то женщина. Ведь он спрашивал о своей маме…

Пока маленький папа бегал по большим коридорам московского дома, шипел, жужжал, лэкал на соседей и очень обижался, если они удивленно не всплескивали руками, в квартире на кухне решалась его дальнейшая судьба. Баба Лена стала плохо себя чувствовать и не могла целыми днями играть и гулять с маленьким папой. Кругленький Катика был рассеянным и ленивым, и ему никто не хотел доверить «единственного, нормального ребенка в этой сумасшедшей семье». Бабе Симе еще три года оставалось до пенсии, а дедушка Шура, который боялся Сталина и не хотел мыться, никак не мог запомнить, что маленький мальчик с резиновым медвежонком в кармашке – его родной внук.

- Чей этот симпатичный мальчик? - спрашивал он каждый день, а маленький папа плакал от страха.

При том за дедушкой каждый день могли приехать добрые дяди в белых халатах, от которых дедушка, играя, прятался под кровать, и увозили его к старому другу Кащенко. Маленький папа не любил этого дедушку (а другого у него и не было). От него невкусно пахло дешевыми сигаретами «Памир», несвежим бельем и тревогой. Особенно маленький папа не любил, когда дедушка Шура начинал фальшиво напевать на непонятном языке. Тогда он затыкал уши и убегал в дальнюю комнату, а баба Сима начинала крутить диск черного телефона. Это означало, что скоро дедушка начнет играть в прятки….

Папиной маме, конечно, было жалко маленького папу, но она «не могла предать высокое искусство».

- Кобеля своего плюгавого ты предать не можешь, - ворчала баба Сима, и маленький папа стал усиленно ждать, когда эта собачка появится у них дома.

На общем совете случайно присутствовал офицер Советской Армии дядя Витя, двоюродный брат папиной мамы. Он как раз зашел «перехватить трояк до получки».

- Помучайтесь с ним еще три года, - успокаивал он собравшихся. – Стукнет парню семь, я его в «суворовское» определю. А тут из него советский человек не получится, по вам вижу.

- А если завтра война? – заволновался Катика.

- Помолчите, Александр, - одернула его баба Сима. – Вы-то сами всю войну на Урале за кульманом прятались, пока другие… - тут папина мама наступила ей на ногу и сделала СТРАШНЫЕ глаза.

- Во-во, Кульманы, из-за них мы в 41-ом отступали… - начал любимую тему офицер Советской Армии дядя Витя, но ойкнул, получив от папиной мамы каблуком по голени, и засобирался домой. Даже о «трояке до получки» забыл. А баба Лена незаметно вытерла вдовьи слезы, и маленькому папе стало жалко не только себя, но и добрую бабушку. Потом Мишутка рассказал ему, в чем дело…

Оказывается, до Большой Войны с Немцами, у бабы Лены был еще один муж. И не маленький, кругленький, лысый, большой любитель пирожных (остроумная папина мама называла это «ночным кремовым энурезом») Катика, а высокий и красивый инженер дядя Вася, из старого дворянского рода Костомаровы. Дядя Вася был очень хороший инженер, его даже сам Сталин не обижал, и дядя Вася его совсем не боялся. А дядя Шура-Катика был его другом с гимназической (школьной) скамьи. И им обоим нравилась молодая (чего маленький папа совершенно не мог представить) баба Лена, которая, конечно же, вышла замуж за красавца-инженера. Катика все время набивался к ним в гости и облизывался на бабу Лену, как кот на сметану (это так Мишутка говорит, хотя где он на резиновой фабрике сметану видел?). Дядя Вася по этому поводу часто шутил:

- Что, Шурик, все моей смерти ждешь? – и дошутился…

Когда началась Большая Война с Немцами, маленький, но на редкость здоровый Катика укатил со своим кульманом за Урал чертить. Он сразу стал ценным инженером. А дядя Вася всем был хорош, вот только хромал с детства и не играл в футбол. Но он взял винтовку и пошел «под Москву» бить немца. Пошел, как был, в очках и с палочкой. Ему какая-то «честь дворянская» не позволила чертить за Уралом. Он почти сразу потерялся со своей винтовкой, очками и палочкой в осеннем лесу и больше его никто никогда не встречал. Хотя баба Лена у всех спрашивала. Когда немцев побили, Катика вернулся с кульманом из-за Урала и стал каждый вечер приходить в большую коммунальную квартиру пить чай. Баба Лена даже не заметила, как он стал у нее жить. Как подсвечник на ломберном столике…

- Ты не думай, - объяснял маленькому папе Мишутка. – Она до сих пор только своего дядю Вася любит. А Катика этого ей просто жалко. Он же маленький, сладкое любит…

- Откуда ты все знаешь? – удивлялся маленький папа.

- Просто ночью, когда ты помылся в ванной и спишь, баба Лена садится за обеденный стол, пьет водку и о пропавшем муже плачет. Конечно, если Катика пирожные не трескает…

- Вот бы мне такого дядю Васю, я в детский садик никогда бы не пошел!

- Спрашиваешь!

Но дядя Вася давно заблудился в осеннем лесу, и маленькому папе пришлось идти в детский садик. Это было лучше, чем идти в «суровое училище». Маленькому папе с детства не нравились шинели и погоны, а когда он услышал стишок:

Как надену портупею,

Сразу чувствую – тупею.

… то сразу догадался, что поэт хорошо знаком с его дядей Витей…

Глава 6. Как маленький папа был артистом.

В детском саду оказалось совсем не страшно. Иногда было даже интересно. До садика надо было ехать минут двадцать на автобусе. Маленький папа прилипал к окну и два раза в день видел «Детский мир» и Цирк. Он уже тогда понимал, что ему очень повезло родиться в этом большом и красивом городе. Многие дети из других городов ждали каникул, чтобы одним глазком взглянуть на загадочные дома, где живут игрушки и клоуны. А маленький папа каждое утро здоровался с ними, и каждый вечер прощался, как с лучшими друзьями. Вот только в гости к этим друзьям он заходил очень редко. У папиной мамы всегда была наготове строгая фраза: «Денег нет!». Маленький папа ненавидел эти слова и для себя решил, что, когда он вырастет, у него всегда будут деньги. Хотя бы на игрушки своим маленьким детям.

А еще понравилось, что дети, которые ему были противны в яслях, выросли на целый год и стали почти умными. С ними иногда даже можно было поговорить. Хотя его лучший друг и собеседник всегда лежал в маленьком кармашке маленьких шортиков.

Воспитательницы к детсадовским детям относились почти, как к взрослым. Их уже не заставляли есть манную кашу. И на горшок каждый садился по мере необходимости, хотя некоторые, особо тупые, считали, что совместное каканье «сплачивает дружный ребячий коллектив». Маленький папа считал это излишним панибратством, и старался делать свои серьезные дела дома, в индивидуальном порядке. Рыбий жир все еще давали, и маленький папа часто исхитрялся выпить ложку-другую за своих коллег по младшей группе. За стакан киселя, конечно.

Детский садик считался ведомственным. Туда принимали детей и внуков работников Театра Советской Армии и Московского Дома Офицеров. Дети даже ухитрялись разбиваться на компании по «социальному признаку»: дети актеров не хотели играть с внуками билетеров. Маленький папа не встревал в эти разборки и почти всегда тихо сидел в углу. Воспитательницы его жалели и за спиной вертели пальцем у виска. Они же не знали, что молчаливый странный мальчик весь день ведет философские споры со своим маленьким другом. Мишутка иногда даже сердился:

- Лелька, ну нельзя же так отрываться от коллектива. Пойди, слепи с пацанами пару куличиков…

- Мне с ними скучно, - жаловался маленький папа. – Я лучше с девочками через скакалку прыгать буду. Смотри, как у них красиво платьица взлетают. Как парашюты. И трусики видно…

- Нельзя, парни засмеют.

- А что делать?

- Не знаю…

Внимательные воспитательницы тактично посоветовали папиной маме показать ребенка врачу с чудной приставкой «психиатр». Врач маленькому папе сразу не понравился. От него пахло тревогой, как от дедушки Шуры, когда тот собирался к своему другу Кащенко. Маленький папа сразу укусил тревожного доктора за палец. На всякий случай. Тот тихо ругался, но трогать маленького папу не рискнул.

- Нормальный ребенок. Только уж очень живой и с нестандартными реакциями, - успокоил он папину маму. Та тут же попросила выписать справку, чтобы «ткнуть в нос этим детсадовским дурам». Врач справку выписал, и маленький папа стал жить по-своему.

Папина мама в театре играла в основном маленькие роли, но зато почти каждый вечер. Сначала папа любил смотреть на нее из зрительного зала. Особенно когда мама играла на «Малой сцене». Там было уютно, почти как у бабы Лены. Потом он стал стесняться некоторых ее ролей. Был такой спектакль из жизни легендарного Чапаева, там мама играла предательницу. Когда она бежала за кулисы сообщать врагам, где Чапаев будет ночевать, мужестве